Глава 24. Внутри твоего разума. Часть 4. (1/2)

Утром вся семья как обычно собралась за завтраком. На большом столе были расставлены вкусные блюда, однако Альберту было не до них. На душе его было тяжело, что желания есть не было вовсе. Особенно рядом с этими людьми.

—Дорогой, ты не думаешь, что этих сирот пора прогнать? – вдруг спросила леди Мориарти своего мужа. —Младший чувствует себя значительно лучше, зачем продолжать держать их тут?

—Высший свет нам этого не простит. – сурово ответил ей мужчина, заставляя жену в очередной раз скривиться от презрения.

—Вот бы ими заинтересовалась полиция. – проворчала женщина, отодвигая от себя тарелку.

«—Полиция.. А это неплохо. Пора выбросить мусор из этого дома». – подумал Уильям, пристально глядя на серебряную вилку, что он держал в руке.

«—Полиция? Да что она такое несет? Совсем выжила из ума!» - негодование внутри Альберта росло с каждой секундой, и это явно было последней каплей. Его семья была испорчена. И он сам был таким, как они. Не желая больше слушать этого, юноша резко поднялся со стула и двинулся к дверям.

—Альберт, ты куда? Вернись сейчас же! – прокричала ему вслед мать, но он не слышал.

Ноги сами принесли его в свою комнату. Снова повторялся тот же сценарий: шатен запирал дверь, падал на кровать и мучился. Мучился от голосов, от безликих силуэтов, что кружили вокруг него, не оставляя ни на минуту. Он хотел покоя, хотел освободиться от этих тяжелых оков, сковывающих его с самого рождения. Было невыносимо.

—Почему же они такие? Почему? – снова и снова спрашивал себя Альберт. Но есть ли смысл задумываться об этом сейчас? Нет. Души этих людей давно очерствели, нет в мире никакого средства, способного изменить аристократию к лучшему. Этот высший класс изначально был испорчен, люди к нему относящиеся перестали быть таковыми. Безнаказанность и полная свобода породили монстров, упивающихся чужими страданиями и кровью невинных. Нужно было прекратить.

День пролетел незаметно, последние краски заката давно догорели. Над тихими и пустыми улочками горела кроваво-красная луна, предвещая беду. Лишь в одном единственном доме глубокую тишину нарушал звук осторожных шагов. Вскоре они ненадолго затихли около двери, ведущей в маленькую комнату. Дверь с тихим скрипом открылась, и кто-то вошел внутрь, также осторожно пробираясь по темноте. Подойдя к тумбочке между кроватями, рука в перчатке медленно открыла один из ящиков.

—Надо же, какой сюрприз.

Услышав голос, пробравшийся внутрь младший Мориарти испугался, с грохотом роняя на пол большое количество серебряных столовых приборов. Резко вскочив на ноги, он тут же увидел одного из детей, стоящего около двери.

—Но.. но как это? – растерянный Уильям откинул одеяло на одной из постелей, но там лежала лишь ткань, сложенная под вид человека. —Зачем это все?

—Это нам понадобится, чтобы перенести твое тело. – спокойно ответил мальчик, подмечая испуг на лице юного аристократа.

—Мое тело? Да ты шутишь.. – отмахнулся тот, но ему стало не до шуток, когда детские руки схватили стул, что был спрятан в темноте, и с силой ударили его об пол, разбивая. Взяв от сломанной мебели ножку с заостренным концом, блондин взглянул на Уильяма, как охотник смотрит на свою жертву. Лишь сейчас юноша заметил, что повязка с глаза сироты исчезла, теперь его скрывали несколько прядей, зачесанных вперед.

—Я совершенно серьезен. – ребенок сохранял спокойствие, но самодельное оружие из рук и не думал выпускать. —Но что же ты хотел сделать? Подбросить нам серебро и сдать полиции? Как же глупо.

—Ну и что ты мне сделаешь? Неужели убьешь? – самоуверенность вновь заиграла в младшем Мориарти, он рассмеялся, крепче сжимая серебряную вилку, что по счастливой случайности осталась в его руке.

—Я не стану утруждать себя. Это сделает другой. – после этих слов дверь в комнату с таким же тихим скрипом открылась, и внутрь вошел Альберт. Следом за ним шел Льюис, держа в руке небольшой подсвечник и закрывая за собой дверь.

—Братец? – на лице Уильяма читалось неподдельное удивление, стоило ему увидеть старшего брата.

—Возьмите. – мальчик протянул шатену орудие, и тот без колебаний взял его, направляясь к брату.