Часть 3 (2/2)

В тишине спальни негромко зазвучал мягкий голос Гарри Стайлса. «She».

Она,

Она живёт со мной в мечтах.

Она — первое, что я вижу.

И я не знаю почему,

Я не знаю, где она.

Он живёт воспоминаниями

Женщины в своей голове.

Она спит в его кровати,

Пока он играет роль,

Изо всех сил играет роль.

Она,

Она живёт со мной в мечтах.

Она — первое, что я вижу.

И я не знаю почему,

Я не знаю, где она.

Песня о женщине, но разве это имеет какое-то значение? Она или он, в чем разница? Тем более сейчас. Тем более с Торкио. С Торкио, чьи изящные черты, длинные волосы, ангельская улыбка делают его нежнее, желаннее и прекраснее любой женщины на земле.

Дамиано застыл у окна, глядя на ночной город далеко внизу.

Шум воды прекратился.

Дамиано слегка побледнел. Странно, как действует на него одна только мысль об Итане. Ни к кому он не испытывал такого, никогда. Это и любовь. И нежность. И тоска. И страстное желание обладания.

Послышался стук открывшейся и закрывшейся двери. Шум шагов. Плечи Дамиано окаменели. Он все так же стоял у окна, не оборачиваясь, спиной чувствуя присутствие Торкио. Все нервы напряглись, как перед прыжком в воду с высоты. Дыхание замерло.

Итан тоже молчал, и казалось, даже не дышал.

Только мелодичный голос Стайлса еле слышно пел в ночи.

Дамиано медленно оборачивается. Итан стоит в дверях их общей спальни. Его влажные черные волосы шелковой волной окутывают смуглые гладкие плечи. Его тело такое прекрасное, такое совершенное! Не испорченное татуировками, девственно чистое, безумно притягательное.

Но еще прекраснее этого совершенного тела-душа Итана. Его нежность, его доброта, его любовь. Именно его душа отражается сейчас в этих глубоких темных глазах, что сводят с ума, обещают бездну наслаждения и не испытанное ранее никогда счастье - быть с любимым.

Больше ждать нет сил.

Бесшумным быстрым движением Дамиано оказывается рядом с Торкио. Полотенце, обернутое вокруг мускулистых бедер Итана, летит в сторону. Дальше все, как в тумане.

Ни один из них не мог потом вспомнить деталей того, что происходило в эту ночь. Только бесконечный водоворот губ, рук, целующих, глядящих, жадно ласкающих.

Где скованность и неловкость, ранее так свойственная барабанщику? Сейчас пальцы Итана творят магию и волшебство, заставляя Дамиано стонать и умолять не останавливаться. Футболка и джинсы Давида, испачканные в песке, отброшены далеко прочь и запихнуты ногой под кровать.

Кровать Дамиано прогибается под тяжестью сплетенных горячих тел. Губы Итана сводят с ума. В каком-то медленном соблазняющем ритме, они скользят по шее стонущего Дамиано, гибкий горячий язык нежно ласкает и повторяет каждую букву ”Il ballo della vita”.

Давид не отстает от любимого. Его руки тонут в гриве черных длинных волос Итана, сжимают плечи, спускаются вниз по мускулистой спине, гладят, сжимают, вызывая дрожь и распаляя еще больше. Он двигается дальше. Теперь его пальцы касаются талии барабанщика, приближаются к крепким бедрам.

Прижатый сверху мощным торсом Торкио, он хочет еще больше близости, еще сильнее почувствовать Итана. Закидывает свои длинные ноги ему на бедра, прижимает к себе. Ближе, еще ближе!

Но неожиданно, в первый раз за всё время их общения и знакомства, Торкио перехватывает инициативу. Он отстраняется, увереным и одновременно мягким движением выпутывается из плена ног фронтмена. Правой рукой отводит руки Давида ему за голову. Тот прерывисто выдыхает и подчиняется.

Губы Итана скользят вниз по подрагивающему от возбуждения телу Дамиано, лаская, целуя. И наконец смыкаются вокруг его напряженного члена. Полувскрик-полустон, Давид изумлен и восхищен напором любимого. Он не ожидал от скромного Итана такой раскованности, такого огня.

Язык парня гладит ствол, нежно и страстно дразнит головку члена короткими возбуждающими прикосновениями.

- Мадонна-стонет Давид- Торкио, боже, ты полон сюрпризов… В какой… аааахх… порнушке ты это подсмотрел???

- Молчи- невнятно бормочет в ответ барабанщик, на секунду выпуская член Давида изо рта.

И снова продолжает свою беспощадную пытку, заглатывая, отпуская, поглаживая языком и увлажняя слюной.

Дамиано уже на грани. Понимая, что скоро не выдержит, а заканчивать так рано не в его планах, он, через силу, отводит от себя склоненную голову Итана.

Они меняются ролями.

Теперь Торкио опускается влажной от пота спиной на простыни. Давид сверху. Его язык более умелый, более страстный и откровенный. Губы сжимают толстый ствол Торкио, правой рукой Дамиано поглаживает основание, то увеличивая пожатие, то отпуская. Пальцы левой руки блуждают рядом, лаская промежность. Приближаются к напряженно сжатому анусу.

Давид разгибается, быстро смачивает слюной пальцы, снова склоняется и продолжает ласкать член барабанщика, отвлекая и возбуждая. Настойчивые пальцы поглаживают порозовевшую дырочку, увлажняя, расслабляя.

Смазки у них нет, так как никто и предположить не мог, что поездка на конкурс в Сан-Ремо обернется страстным сексом в номере отеля.

Дамиано сходит с ума от желания одним рывком войти в желанное тело Торкио, ощутить себя внутри его, захватить в плен, погрузиться на всю глубину и довести парня до самого потрясающего оргазма.

И кончить вместе с ним.

Но нельзя. Без смазки он может навредить любимому. Кто знает, был ли вообще в жизни Итана подобный опыт? Об этом они никогда раньше не говорили. Поэтому лучше сейчас не рисковать.

И самое сладкое блюдо придется оставить на потом.

Фронтмен тихо вздыхает, берет себя в руки, в буквальном и переносном смысле. Придвигается вплотную к распластанному и выгибающемуся под его ласкающим языком, Торкио.

Шепчет:

-Я хочу кончить вместе с тобой, любимый! - и обхватывает правой рукой оба их члена, влажных от выделяющейся смазки.

Торкио стонет сильнее. Ощущение горячего напряженного члена Давида, прижатого к его собственному, доводит до экстаза. Дыхание парней учащается. Оба на грани, сдерживаться дальше нет сил.

Давид наклоняется, страстно целует Торкио в дрожащие покрасневшие губы. Итан чувствует на губах Дамиано свой собственный терпкий вкус, и это становиться последней каплей.

Движение руки Давида ускоряется. Смуглые мускулистые бедра Торкио подаются вперед, спина с усилием выгибается, пальцы впиваются в смятые скомканные простыни.

Секунда- и с громким вскриком он кончает прямо в теплую руку Дамиано.

От ощущения горячей спермы Торкио на своем члене фронтмен вздрагивает, его накрывает волной возбуждения и страсти, еще движение-и он также кончает, забрызгав бедра Торкио.

Оба парня со стоном падают на постель. В голове туман, перед глазами все плывет. Восстановить сбитое дыхание удается далеко не сразу.

Несмотря на то, что им сейчас нереально жарко, и они насквозь мокрые от пота, влюбленные лежат, тесно прижавшись друг другу. Нога Дамиано закинута на бедро Итана.

Руки Торкио поглаживают волосы Давида.

Господи! - Дамиано наконец прерывает расслабленное молчание. - Что это было? Ты меня сводишь с ума, Ит. Где ты прятал свои скрытые таланты все это время, ангелочек?

Итан смеется.

- Тебе правда нужен ответ, Дами, или мы оставим эту тему в тайне?

- Лучше оставим в тайне – секунду подумав, и нахмурившись, соглашается фронтмен. Ревность уже копошится где-то в глубине сознания.

Оказалось, он так мало знал о Торкио, и сейчас эти новые знания то ли радуют, то ли злят парня.

Договорились- шепчет Итан. Обнимает Давида сильнее и накрывает его рот поцелуем.

За окном рассветет. На востоке уже появляется первая розовая полоса. Скоро взойдет солнце.

Наступает новый день.

И новая жизнь.

Такая прекрасная, такая счастливая.

Они на вершине мира.

Любимые, желанные, невозможно талантливые, молодые, красивые.

Весь мир внизу, у их ног.

И для них сейчас нет ничего невозможного!