Узел (1/1)

Осадок драки с грабителем бушует адреналином в крови; Веном прибавляет скорости, налегая на все конечности, думает отрастить еще парочку, чтобы бежать быстрее, ведь более легкая и гибкая Гематит вырывается вперед. Красному больше всего нравится играть в салки, так она имитирует охоту: прекрасно знает, что Веном не нападет, а сама она без труда справится с черным симбиотом, но Гематит нравится высота, скорость, город, настолько огромный и суетный, что сам не замечает присутствия инопланетян на улицах. Ноздри Венома ритмично поджимаются при дыхании; он вспоминает, как красная малявка нагло перехватила у него грабителя, и возмущение толкает его вперед, вырывается ревом из глотки.

Гематит, обернувшись, щурит раскосые, миндалевидные глаза и отзывается кокетливым шипением, сквозь которое Эдди различает смех Лив. Они с симбиотом все больше и больше свыкаются друг с другом; это радует. Но то, что Гематит проглотила грабителя, вызывает некоторые опасения. Однако Оливия почти сразу же его выплюнула; а если в следующий раз будет по-другому, и Гематит решит… доесть? Нет, за красной мелочью нужен глаз да глаз, и… по законам Клинтар уводить добычу считается неуважением.

Выходит, Гематит не уважает Венома? Маленькая паразитка.

Возбуждение топит и симбиота, и носителя, запах Гематит дразнит, мерещится в воздухе тонкой красной нитью; Веном знает, что она чувствует его голод, однако не скалится, не шипит, не пытается напасть - обычно недружелюбно настроенные самки бросались сразу, едва уловив интерес самца, а Гематит продолжает бежать, провоцируя догнать и…

А что - и?

Неважно; на месте разберутся.

Сознание Эдди сливается с разумом инопланетного паразита, как вода с молоком; ему хочется поймать Лив, схватить так крепко, чтобы она и подумать не могла о том, чтобы вырваться; если девушка будет против, точно даст это понять. Уперевшись ладонями в крышу, Брок отращивает руки быстрее, чем волшебный бобовый стебель, отталкивается, сразу же перелетая на соседнюю крышу, и приземляется буквально в паре шагов от Гематит.

Красный симбиот, выпустив из спины четыре тонких шипастых щупальца, шипит, раскинув руки. Мощный черный отросток, извиваясь, ползет к ней, и багровые щупальца обвивают его, словно виноградные лозы - столб. Острое удовольствие пронизывает от макушки до кончиков пальцев, Веном мурлычет, запрокидывая голову; это… совсем не то, как в их первую встречу с Гематит. Так приятно, пробирает до самого нутра.

Следующее щупальце перетягивает его шею; симбиот поверх пускает собственный отросток, поглаживая и щекоча тонкие, подрагивающие шипы. У Эдди по коже гуляют мурашки, на сладкое томление накладывается довольство Венома, который хоть и стоит в двадцати шагах от Гематит, однако они держатся друг за друга полусотней щупалец и продолжают отращивать новые.

Гематит урчит, соблазнительно покачивается цветком на ветру и совсем не кажется Броку некрасивой; это же Лив, а Лив чудесна, и Эдди хочет, чтобы и ей было хорошо. Журналист всерьез заводится, Веном взбудоражено ревет, потому что желание, мощное, сродни голоду, тянет его к Гематит.

Она отзывается мягким шипением, позволяя подойти поближе.

- Маленькая… - рычит черный симбиот; ноги тяжелые, идти будто бы сложно, но и остановиться, оставаться на месте он не в силах. - Маленькая моя…

- Я не маленькая, - кокетливо своевольничает Гематит, выгибаясь в кольцах широкого, словно питон, щупальца Венома; черная и красная субстанции начинают перетекать друг в друга, соединяться и смешиваться, и Эдди чувствует Лив кончиками нервных окончаний, как будто они прикасаются друг к другу даже не кожей, а самой беззащитной изнанкой. - Я не ребенок. Не твой ребенок.

- Нахер таких детей, - выдыхает Веном, - если у дерева опадает лист, это не значит, что он его сын.

- Ты меня сейчас с жухлой листвой сравнил? - красный симбиот щетинится только для вида, Веном подходит к ней вплотную, высовывая язык, подрагивающий самым острым кончиком; на секунду морды паразитов схлынивают оплавившимся воском, обнажая лица носителей; Эдди всматривается в глаза Лив, старается увидеть отблеск сомнений, страха или отвращения, но в уголках девичьих губ брезжит нежная улыбка, и все самообладание Брока идет к черту. Это не просто похоть, это жгучая потребность стать единым целым, чтобы быть ближе было невозможно, и во взгляде Оливии, затянутом поволокой, Эдди замечает отражение его собственных желаний. От того, насколько это сладко, журналист готов сойти с ума.

Он не один. Больше не один. Эгоистично так думать, однако Брок так рад, что хочет разделить это ликование с Лив. Оба они скрываются внутри симбиотов, которые тут же рвутся с места друг к другу, щупальца, красные и черные, свиваются в клубок вокруг их тел, льнущих друг к другу; Гематит и Веном трутся мордами, кусают друг друга, тут же зализывая места укусов, их словно приваривает друг к другу, как подтаявший на солнце пластилин. Через секунду два инопланетянина становятся единым сгустком подвижной субстанции, мерцающей всеми оттенками алого и черного; сгусток растет, раздувается, выбрасывает щупальца по всей поверхности крыши; внутри живого клубка раздается сопение, рык и урчание, отростки дрожат, истекая инопланетной слизью, и рассудок Эдди тает от обилия нахлынувших ощущений. Он словно зависает в невесомости, парит среди облаков и тумана, всем телом чувствуя близость Лив, запах ее волос, плавность линий, нежность кожи, и этого много, слишком много; Брок и половины того не испытывал с Энн.

Все самое потрясающее он получает от Лив.

Стоит только услышать ее стон, протяжный, низкий, как тело сводит спазмом, от которого в голове взрываются фейерверки, распускаются пламенные цветы. Уши заполняет рев Венома, визгливо вскрикивает Гематит, субстанции перекручиваются, сжимаются и пульсируют, лопаясь пузырями, будто закипающая патока, и резко опадает, щупальца втягиваются, а сгусток распадается на черный и красный, которые просачиваются в поры, прячутся под кожей, оставляя помятого Эдди и всклокоченную, краснеющую Оливию одних на крыше.