Кровь (2/2)
- Не надо! Ты уже натворил достаточно! Лучше скажи, как нам теперь достать из Лив твою… твоего… ребенка?..
- Зачем? - удивиляетсясимбиот. Парень яростно всплескивает руками, не заботясь о том, что практически кричит на весь переулок.
- Затем, блять, что не всем нравится ходить с подселенцем в собственной печени! Думаешь, Лив обрадуется тому, что в ее теле поселилась космическая глиста?!
- Не ругай малыша. Он ни в чем не виноват!
- Правильно, во всем виноват ты, инопланетный плевок. Чтобы я еще хоть раз поверил твоему слову. Пиздабол ты, Веном. Просто гребаный, лживый пиздабол, и после такого ни одному твоему обещанию нельзя верить.
- Ну… может, все обойдется? - симбиот робко высовывается из уха журналиста. - Энн же нормально отреагировала. А Лив добрая, щеночков любит. Разве я хуже собаки?
- Ты хуже чумы и ядерной войны вместе взятых, - презрительно выплевывает Эдди; его самого колотит от гнева, от давящей паники, от тревоги за Оливию; что будет, когда она узнает… поймет, чем стала? Вдруг этот паразит окажется еще хуже Карнажа, или начнет отторгать тело Лив, и тогда… Парень болезненно жмурится, трясет головой, отмахивается от Венома, который, утешая, тычется выпуклым лбом ему в щеку. Это он виноват; не симбиот, а Эдди, который слишком расслабился, прямо как в прошлый раз с Кэссиди. Но ведь сегодня не было ни крови, ни укусов, они с Лив только поцеловались. Неужели этого оказалось достаточно?
- Эдди, - Веном легонько прихватывает кончиками зубов ухо журналиста, - надо уходить. Давай отнесем Лив к нам домой, там и так бардак, если малыш немного намусорит, то не страшно… я сам все уберу.
- В самом деле? Что-то в последнее время это мне за тобой разгребать все приходится, - у Брока еще есть, что высказать симбиоту, однако не может стоять и орать на Венома, пусть и за дело, когда Оливию чуть на изнанку не выворачивает. Потерев ладонью лицо, парень тянется к Лив без малейшей осторожности, но отдергивает руки, когда девушку начинает колотить, будто в припадке. Оливия запрокидывает голову, судорожно захрипев, совсем оседает на асфальт, пачкая платье, и сучит вытянутыми ногами. Эдди пытается удержать ее щиколотки, однако Лив извивается с такой силой, что Брока ведет в сторону, едва не протаскивает по земле, когда Оливия внезапно подскакивает, чуть не заехав подошвой сандалии по лицу журналиста. Качаясь из стороны в сторону, уронив безвольные руки, девушка испуганно смотрит на Брока, которому от вида крови, запекшейся под ее носом, хочется сломать себе челюсть.
- Малышка, не бойся, - шепчет он, жалко улыбнувшись, - все будет хорошо…
- Эдди, - беспомощно стонет Лив за секунду до того, как ее глаза затягивает белесой пленкой. Тень растекается вокруг век, девушка пятится на нетвердых ногах, и маслянистая субстанция, ярко-алая, будто свежая артериальная кровь, начинает затягивать ее кожу, тянется, сплетается узлами, растет и ширится, поглощая собой Оливию. Девушка успевает только вздохнуть перед тем, как симбиот выходит наружу. Раскинув когтистые жилистые руки, симбиот, высокий и тонкий, какой-то даже изящный по сравнению с грузным Веномом, смотрит на Эдди раскосыми молочно-белыми глазами без зрачков и, распахнув широкую пасть, ревет, брызгая слюной и исступленно кромсая когтями воздух.
Веном страдальчески воет, забираясь носителю под кору головного мозга.
- Твою мать… опять красный… но он с Лив, поэтому все будет…
Симбиоту не дают договорить: с гортанным ревом паразит, занявший тело Оливии, хватает Эдди за воротник куртки и, размахнувшись, швыряет журналиста в стену. В полете Брок меняется, выпуская Венома. Они переворачиваются в воздухе, ловко приземляясь на две ноги; асфальт трескается под их ступнями, по земле прокатывается дрожь, а красный симбиот, рыча, с силой отталкивается от земли, в один прыжок достигая второго этажа. Когти выбивают пыль из кирпичей, симбиот проворно карабкается вверх. Он цепляется за подоконник, заставленный горшками с геранью, подтягивается и снова прыгает, на сей раз дотягиваясь уже до крыши. Веном, хищно облизнув клыки, выбрасывает черное лоснящееся щупальце.