Пролог (1/2)
Хранитель позитивных эмоций был обращён в камень. Тот, кто делал счастливыми все АВ и их жителей, так и не смог помочь брату. Он сожалел о том, что допустил подобное, но было уже слишком поздно.
Миры тонули в концентрированной боли, а он, Дрим, не мог сделать ничего, кроме как стоять каменным изваянием посреди руин. Да. Таков был его нынешний уклад. Жизнь, похоже, настроилась к нему крайне недоброжелательно. Но Позитив не особо расстраивался, понимая, что сыграл в этом не последнюю роль. Столько раз он видел ссадины и переломы на руках брата, столько раз выслушивал и верил в глупые оправдания. Упал, ударился, подскользнулся. Возможно ли вообще так навернуться, чтобы все ребра усыпали трещины, а на теле не оставалось живого места? Нет. А он, дурак, верил. Может, так было удобнее. Может, Мечта понимал, что ничего не сможет с этим сделать. Или просто боялся. Уже не важно.
Он здесь, один, и вынужден отвечать за свои поступки. Боль, что ощущается каждой клеточкой окаменевшего тела, терзает сознание. Он чувствует, как всё живое горит в агонии. Это доводит Дрима, с его даром эмпатии, чуть ли не до сумасшествия. Надо было что-то сделать, попытаться выбраться, но не получалось ничего, как бы Позитив не старался.
А страдания тем временем множились в геометрической прогрессии, никого не обходя стороной. Хранитель негатива упивался своей властью и силой. Никто не мог его остановить, ведь верные подчинённые Кошмара были весьма исполнительны, сея хаос во вселенных. Силы Найтмера росли, что сказывалось на всём существующем. Равновесие уже давно стало расшатанным, а позитив потихоньку покидал Мультивселенную. Так продолжалось долгие годы.
Но чудо случилось. Оно воцарилось в тот момент, когда Мечта потерял последние крохи надежды на освобождение. Не позволило ему погрузиться в пучины вечного отчаяния, забрав за собой последние мгновения радости. Оно, болезненно, но долгожданно вырвало Позитива из каменного заточения, прокатив по всему телу импульсы чистейшей радости.
Это было странно. Тот факт, что его пробудило чье-то восхищение и радость, не укладывался в голове. Он столько времени провел в заточении, что уже практически смирился со своим полумертвым существованием. А причиной тому стал братик и его нынче садистские наклонности. Без Хранителя позитива некому было уберечь монстров от Кошмара, а значит ощутить что-то приятное становилось очень сложным, если не невозможным.
Кто-то смог дать отпор Найтмеру, и теперь миры вздохнули спокойно? Вопреки всему, Мечта не хотел этого. Точнее, было бы замечательно, если бы Кошмар одумался, но Дрим понимал, насколько маловероятен такой поворот событий. Оставался лишь один более правдоподобный исход. Его родного брата, самого близкого ему монстра, могли убрать только насильственным путем. Это заставляло кулаки Дрима сжиматься в бессилии и отчаянии. Позитив любил Найтмера, каким бы он сейчас ни был. И это его вина, что тот дошел до подобного состояния. Да, он должен все исправить. Ему не нужна победа, достаточно и перемирия. Баланс — то, чего Хранитель жаждал всей душой.
Именно этому он и посвятил следующие месяцы своей жизни. Дрим старался наладить контакт с разбушевавшимся Негативом, но тот лишь калечил его, пытаясь отнять душу. После чередующихся, ничем друг от друга не отличающихся попыток помириться, Хранитель позитива поумерил пыл.
Он понял, что сам не справится. Работы было через край, сил несоизмеримо мало, а брат словно с цепи сорвался после его возвращения. Тогда пришлось пойти на новый шаг. Дрим путешествовал по АВ, ища единомышленников, что были бы готовы защитить мультивселенную от падения во тьму. Тогда-то он и познакомился с двумя замечательными монстрами, ставшими ему второй семьёй.
Первого звали Блу. Добрый парнишка, что наполнял всё энергией и энтузиазмом одним своим присутствием. Да, пожалуй, он был самым позитивным из всех монстров, которых встречал Хранитель. Когда они только встретились, Дрим шатался в полуобморочном состоянии от переутомления. В то время Позитив был один против команды Найтмера, и слонялся по вселенным уже на чистом упрямстве. Ну и, ожидаемо, грохнулся в обморок, прямо в руки одному милейшему созданию. Благо, попал он именно к своему будущему соратнику, так что никаких казусов не произошло.
Последствием этого знакомства стало образование команды Старов, в которой на тот момент состояло лишь два монстра. Да, всё ещё гораздо меньше, по сравнению с командой Найтмера, но уже лучше, чем справляться со всем в одиночку.
Прошло ещё некоторое время, прежде чем Дрим познакомился со вторым своим другом. Тот был абсолютно не похож на Блу, но тем не менее, стал ему не менее дорог. Шумное поведение, неуровновешенный характер, немного агрессивный и придурковатый юмор вначале оттолкнул, а отсутствие души и вовсе напугало Хранителя. Сдружило их лишь время. Шутки перестали быть странными, а поведение Радужного прекратило казаться чем-то непривычным. Это был Инк, и Мечта принял это. Они много разговаривали, в результате чего художник согласился вступить в команду Звездных. Тогда их стало трое. Голубика и Чернильный на удивление быстро сдружились. Можно сказать, что жили они все душа в душу, лишь изредка вылезая на стычки с Найтмером.
Вот только в один прекрасный день Инк вернулся с патруля весь дерганый и агрессивный. Сначала они с Блу решили, что тот просто спутал краски, но вскоре Радужный поведал о случившемся. Разрушитель. Появился чертов Разрушитель Миров. Инк психовал, повествуя о том, что тот не захотел принять его дружбу, вместо этого стерев парочку вселенных. Художник впервые почувствовал такую сильную боль. Словно его несуществующую душу разрывало на части, заставляя сводить челюсти, чтобы не расплакаться.
Дрим с Блу отпаивали его чаем, чтобы тот перестал так трястись. И сказали, что помогут, ведь они команда. Инк на такие сантименты только рукой махнул. Ему хотелось самостоятельно надрать задницу одному чернокостному скелету. Союзники на это спокойно пожали плечами и приняли отказ.
Позитив лишь тихо переживал и за себя, и за команду. Ещё один враг был абсолютно лишним.
***
Он не помнит, кем он был до. Но зато прекрасно знает, кем стал после. Годы мучительного одиночества оставили свой отпечаток на скелете, наградив того сумасшествием и лагами. Однако он не смирился со своим заточением. И, что удивительно, справился. Смог выбраться из этого ада, где даже времени не существует, как такового. Только пустота, что, к его радости, осталась в прошлом.
Как же он был счастлив увидеть что-то новое! Где всё так мельтешит красками, чувствами, событиями. Каждое место приносило массу удовольствий, знаний и опыта. Он узнал, что все эти миры были альтернативными вселенными, и наслаждался каждой из них.
Позже тот заметил одну немаловажную деталь. У многих существ, живших за пределами пустоты, были имена. Вот только своего скелет не помнил… А может и вовсе никогда не знал. Тем не менее, оставаться безымянным ему не хотелось и выбор был сделан. Эррор. Так твердили лаги, покрывающие его тело.
Наблюдая за мирами и их жителями, он не понимал, каким образом оказался там. Один, выброшен, словно поломанная игрушка. Это было несправедливо. Это заставляло Глючного испытывать некоторую досаду или даже раздражение. Но все познается в сравнении, и его чувства переменились, как только он шагнул за портал навстречу неизвестной вселенной.
Место, куда попал Эррор, было жутким. По-настоящему жутким.
Темнота будто сгущалась вокруг него, обволакивая своеобразным куполом, но не мешала разглядывать скелету непригдядные картины этого мира. Голые ветви деревьев опасно накренились над заброшенными домами, придавая им ещё более пугающий вид. В тишине заскрипела калитка, заставив Эррора вздрогнуть и обернуться. Никого. Холодок пробежал по его костям. Он двинулся дальше, не желая оставаться здесь дольше необходимого.
Но сколько бы он ни продвигался, в этом городе не было ни души.
Пустота. Снова она, преследующая его, похоже, не только в кошмарах, но и на яву.
Он бежал и бежал вперёд, пытаясь найти хоть кого-то. Глюк совсем забыл о порталах, которые мог создавать. Разум поддался страху, оставляя лишь животные инстинкты бежать, спрятаться от опасности. Избавиться от этого кошмара.