Chapter 1 (1/2)
* * *</p>
Ему холодно и голодно, а ещё неприятно зудит и сохнет кожа от грязи, когда Иккинг морщится и прячется под хлипкой крышей ближайшего дома от серого дождя. Эти дома не были построены для людей и они такие огромные, что выглядят, как целые замки в его понимании; улицы, лоснящиеся от воды, также очень широкие и длинные для человеческих размеров, но лишь потому что они и не были предназначены для людей. Это мир огромных, страшных, кожаных монстров с щупальцами и непонятным клювом, который скрывается где-то в глубине. Иногда у них можно было заметить мелкие глазки-бусинки на теле, но Иккинг старался на них не смотреть, ибо очень уж жутко обжигало чёрное или жёлтое стекло радужек. Они стрекочут на своём языке, щелкают и переваливаются конечностями, когда ползут куда-то. У них также есть много книг, странных и неизвестных ему вещей, цветастых экранов и интересных построек, которые Иккинг мог рассматривать. Любопытство и активность были у него в крови и именно это и толкало подходить к громоздким витринам с интересными механизмами, когда его не тревожил голод. Случалось, правда, такое нечасто после того, как его оставили на улице.
Эти монстры были просто в восторге от человеческих мордашек (это можно понять по тому как часто его пытаются потискать, улюлюкают с ним на стрекочущем языке и подкармливают едой), с удовольствием разводят их, скрещивают, выгуливают и постоянно умиляются. Но, видимо, для своих хозяев Иккинг не был достаточно милым, чтобы оставить его дома после травмы. Знал бы кто, как сильно он ненавидит тот угрюмый день, когда он наткнулся на угрожающую, рычащую, железную машину – итогом этой встречи стала его откусанная левая нога. Теперь вместо стопы и части икры там красовался постукивающий протез. Спасибо хотя бы, что они не стали выкидывать его сразу же после инцидента, а дали время зажить ране и даже снабдили железной заменой после чего и выкинули. Не смогли убить из жалости и решили, что он парень умный и смекалистый, а значит сможет выжить? Верилось в это с трудом, ибо Иккинг был рождён в домашних условиях и воспитывался так же и те первые недели на улице были очень сложным испытанием. Его спас только собственный интеллект, упорство и немного удачи.
Парень почти в открытую завидовал тем людям, которые гуляли с хозяевами: их всегда было хорошо видно из-за цветных шлеек на груди, поводок от которой уходил к одному из щупалец огромного монстра. Домашние люди могли только пособолезновать ему и перекинуться парой слов, чтобы потом послушно засеменить за своим уродливым хозяином. Иккинг оставался смотреть вслед пару мгновений и снова уходил по своим делам: может получится найти лагерь таких же бездомных людей, как и он? Он слышал от других, что такие существуют, но только где-то далеко за городами монстров, где растут леса и журчат реки.
Раньше Земля принадлежала цивилизации людей, но это было настолько давно, что никто из нынешних людей не знает об этом – монстры просто не сохранили их историю, а если и сохранили, то не давали людям знать о ней. Вот уже которое поколение рождается в домах этих существ и привыкает к своей роли, не подозревая о своём прошлом. Когда-то они были на месте этих тварей и у них были свои собственные питомцы, но теперь нет. Ни Иккинг, ни кто-либо другой больше не живут в своих бетонных домах, они не ходят на работу, не пишут книги и не учатся в школах – всё это пережиток очень древних времен.
Сейчас человечество – это умилительные питомцы для новой расы, которая находит их настолько чудными и обаятельными, что готова целовать и баловать, покупать их за большие деньги и дарить им множество игрушек и одежды. Даже был создан механический переводчик с человечьего на язык этих тварей (ни люди, ни монстры не могли имитировать звуки друг друга, просто из-за кардинально разного строения рта и связок, поэтому остался лишь электронный способ общения). Так было понятнее, что от тебя хотят, но не каждое существо покупало себе этот аппарат: в основном людей тискали и умилялись, а не пытались с ними разговаривать.
Дождь усиливается и Иккинг вяло щурится на стену воды, льющуюся с неба. Хорошо, что он спрятался под крышей, а то промок бы до последней нитки своей и так уже несвежей и грязной одежды. Мимо то и дело проходят тёмно-зелёные, синие, чёрные монстры и некоторые останавливаются перед ним, чтобы протянуть своё пузырчатое, извивающееся щупальце и погладить по грязным волосам. Иккинг только щурится на них и иногда скалит зубы, но он слишком устал, чтобы снова бежать, да и промокать совсем не хочется. Парень мельком бросает взгляд назад и видит в окне любопытную веснушчатую мордашку какой-то рыжей девушки, которая с интересом рассматривает его. Через минуту к ней подходит её собственный монстр и берет в щупальца, чтобы унести в комнату. Иккинг проводит её спинку взглядом, а она напоследок оборачивается к нему, всё так же мило и заинтересованно рассматривая его.
Счастливая. Ему бы тоже хотелось в тепло и сухость сейчас. </p>
Парень облизывает сухие, острые от трещин губы и прикрывает глаза. Он бы хотел снова стать домашним, но доверие к монстрам, мягко говоря, было подорвано: сначала его выкинули на улицу из-за травмы, которая, ради бога, даже не зависела от него, а потом ему доводилось натыкаться на кровожадных ублюдков.
Холод начинает тянуть и сдавливать мышцы, а также укачивать в сон, после которого он будет чувствовать себя, как камень после пробуждения. А может и вовсе не проснётся – замёрзнет здесь, на пороге у этой рыжей девушки и всё закончится.
— Ты мой маленький, такой несчастный, наверное, ты хочешь есть?
Одна из тварей остаётся дольше остальных и что-то тонко стрекочет, смотря на него. У этих существ нет ярко выраженной морды, но можно заметить мелкие, блестящие жёлтым глазки, расположенные ближе к клюву на некоторых щупальцах. Эти глазки изредка мигают под непоколебимой, прозрачной роговицей, совсем без век, словно бы у рыбы и смотрят прямо в упор на него, не выражая никаких эмоций. Спокойный настрой существа можно понять только по интонации щелчков: они мягкие, ритмичные и частые, как писк какого-то аппарата.
— Что случилось с твоей лапкой, малыш? Кто тебя так обидел? — монстр держал в одном из щупалец мешковатую сумку и теперь рылся в ней, не отводя жёлтых глаз от человека.
Иккинг сглатывает густую слюну, его горло голодно покачивается, а живот уже начинает колоть от пустоты. Он не перестаёт смотреть за движениями существа перед собой, надеясь на лакомство или глоток чистой воды – он не ел около суток, может больше. Его надежды подтверждаются, когда зеленоватое щупальце достает какое-то печенье и ласково протягивает ему. Иккинг тут же берет его и съедает за пару укусов. Тошнота и вялость отходят на задний план и он уже хотел было поблагодарить существо (ему всё равно, что его не поймут), когда его аккуратно берут за талию. Парень всё ещё держал глубокую обиду и рану на этих монстров за поступок своих прошлых хозяев, но может эта тварь ему поможет? А если нет? Иккинг испуганно озирается и пытается уловить в золотом взгляде монстра хоть какой-то намек на его настроение, но эти яркие радужки так и остаются стеклянными и неморгающими. Глухое постукивание снова начинает доноситься из клюва.
— Не бойся, мой хороший. Мы идём домой. Надеюсь Вигго тебя примет, — тварь урчит и заливается своими утробными звуками.
Ему тревожно, но с другой стороны: разве не он хотел снова очутиться в тепле, чистоте и с достатком вкусной еды? Может теперь у него есть шанс снова стать домашним питомцем, а не скитаться по улицам? Он очень надеялся на хороший исход, а пока что его бережно кладут в сумку, которая больше него самого в несколько раз и закрывают молнию, но не до конца, чтобы человек мог дышать. Дождь всё ещё шумит, но теперь он там, снаружи, а здесь Иккинг чувствует запах вкусного и позволяет себе похрустеть ещё одной парой печенек. Сверху снова раздается урчание, почти такое же мягкое, как и до этого.
* * *</p>
После съеденного печенья Иккинг смог спокойно уснуть, а проснулся уже тогда, когда дождь больше не шумел и пространство, прорезающееся сквозь щель, было тёплым, жёлтым и приятным. Иккинг вяло шевелится и вздрагивает, когда молния шоркает и теперь он может видеть потолок и зелёные щупальца, ныряющие к нему. Его всё так же бережно достают и теперь парень может осмотреться: это огромная прихожая, с такой же огромной мебелью и коридорами. Его держит привычная тёмно-зелёная тварь, а через пару метров стоит другая: она больше, конечности толще, а кожа бордовая, практически чёрная, на фоне которой хорошо видны жёлтые глазки. Они снова рокочут, но уже не так ласково, но Иккингу кажется, что обращаются не к нему, а просто говорят между собой.
— Где ты его нашла? У нас уже есть человек, тем более, что этот подобрыш уже взрослый, — чёрные щупальца перекатываются, приближая существо к Иккингу, — Ты же знаешь, что взрослые люди плохо уживаются друг с другом. Тем более это парень. Это ведь парень?
Его бесцеремонно подхватывают под таз и разводят бёдра, настойчиво ощупывая между них.
— Определенно парень.
— Ну как можно оставить его на улице, ты посмотри на него: такой худой, испуганный, без ноги и совсем несчастный. У нас дома много места.
— Я не против того, чтобы взять его, но Вигго может агрессивно отреагировать на это.