Часть 14 (2/2)

— Ничего, может, еще и отберут, — несмешно пошутил он.

— Что, все так плохо?

— Все еще хуже! Ладно, Вика, я в норме. Можешь меня отпустить.

Действительно, вроде успокоился. Катерины с Колей нигде не было, и он побежал искать. Я выдохнула и направилась в бар. Выпить не хотелось, взяла безалкогольный коктейль. Тут-то меня и нашел Николай.

— Виктория, как дела?

— А, Николай, — улыбнулась ему, — дела хорошо. А где Катя?

— Она прощается с любимым шефом, вот, дождусь и поедем домой.

— А вы на машине?

— Нет, придется такси вызывать, моя в сервисе пока, — отоврался, молодец.

— Так я могу вас с ней подвезти?

— Вот так, сразу… мне неудобно вас затруднять…

— Ну что вы? Это пустяки. Я просто за Катю волнуюсь, да и за вас тоже. Шеф сегодня бешеный, орет на всех.

— Катя в опасности?

— Главное их наедине не оставлять, пока кругом люди — все в порядке. Меня вон сегодня чуть не размазал по полу. Обострение у него, весна скоро.

— Тогда… пойду заберу ее!

— Погодите, я сейчас допью и отвлеку его, а вы с Пушкаревой давайте к моей машине, ладно? То есть не к моей, моя-то тоже в сервисе, подруга свою одолжила. В общем, серебристый лексус, не ошибетесь.

— Спасибо, буду очень признателен.

— Да ничего страшного, просто Андрей действительно сегодня, хм, в ударе…

Мы вышли из бара и сразу увидела Жданова. Он говорил на повышенных тонах с Катей, а она смотрела на него, насмешливо улыбаясь. Все-таки она молоток! С характером девка! Даже не знаю, что бы я сделала, случись со мной такое…

— Андрей! Я тебя везде ищу! — громко сказала я, привлекая его внимание.

— Что тебе, Виктория?

— У меня очень важный вопрос, — я заговорщически наклонилась к нему, — на пару слов, это срочно…

Он нехотя отвлекся от Кати, и я надеялась, что она в это время сбежит. Я открыла сумочку и приговаривая «сейчас-сейчас…», начала в ней рыться. Наконец, выудила кипу бумажек с автографами моделей.

— Вот!

— Что — вот? — он недоуменно посмотрел на меня.

— Так контакты же! Ты сам сказал, что это важно!

— Чьи контакты, Клочкова?! — он уже опять начинал орать.

— Так моделей же! — тупо улыбаясь и всем видом показывая свою гордость от проделанной работы, ответила я.

— Моделей? — он слегка понизил голос, а его улыбка не предвещала мне ничего хорошего. — Иди-ка ты отсюда, Виктория, по добру по здорову, а?

— Ну… ладно, как скажешь, — я пожала печами, равернулась и пошла. Пушкаревой и Зорькина нигде не было. Надежды на то, что они таки пошли к Кириной машине, было мало… но вот, я их увидела. И правда, пришли!

— Давайте-ка быстро в салон. И пригнуться, когда я скажу. А то Жданов сегодня дикий. Катя, ты его раздразнила?

— Ну конечно, нет, Вика. Это Милко.

— Да, он тоже может.

Мы сели — очкарики на заднее сидение. Жданов шел к своей машине мимо нас.

— Пригнитесь, — шепнула я, и они залегли на сидение. Я помахала Андрею и стартовала. Разрешила им сеть нормально только когда повернули со стоянки на проспект.

— Спасибо вам, Виктория, — начал было Зорькин, но Катерина резко прервала его.

— Коля помолчи.

Он заткнулся, и она спросила:

— Вика, почему?

— Очень конкретный вопрос. Пожалуй, отвечу так: точно не для того, чтобы спасти рядового Жданова. Стало понятнее?

Они надолго замолчали, видимо, общались телепатически. Потом Катя уже более спокойным тоном сказала:

— Судя по тому, что Кира меня до сих пор не четвертовала, она не знает?

— И не узнает. По крайней мере, я бы этого очень не хотела.

— Уже неплохо, — глухо сказала Пушкарева.

— Так вы на нашей стороне, Виктория? — пискнул Зорькин, но судя по болезненному шипению, получил от невесты по башке.

— Я на стороне своей подруги. Хочу уберечь ее от грязи, которая льется по вине этого урода, женишка ее. Я тебя не виню, Кать, если что, и даже отчасти понимаю. Но не думай, что ты такая уникальная. Хочешь знать, зачем Малиновский так все расписал?

— Ему делать нечего?

— И это тоже. В свое время Жданов точно так же заставлял его встречаться со мной. Ну, отвлекать меня, так сказать, от шпионажа. И несчастный Ромка, буквально насилуя себя, провожал меня и действительно отвлекал. Только когда заставляют — оно хреново всегда получается. У обоих молодцов. И я просекла в свое время, и ты узнала. Вот такие пироги с котятами.

— Вот уроды, — буркнул Коля.

— Поверьте, это еще не худшие экземпляры. У этих хоть какая-то совесть есть.

— Кто бы говорил о совести, — с некоторым вызовом произнесла Пушкарева.

— Так я о своей-то и не заикаюсь, я о чужой.

— А, ну о чужой-то конечно легко говорить… — протянула Пушкарева.

— А твоя совесть как поживает, Пушкарева, когда с чужим женихом спишь? Нормально, не жмет в подмышках?

Катенька заткнулась примерно на минуту.

— Я об этом очень сильно жалею, — наконец, сказала она, делая паузу между словами.

— Не поверишь, я вот тоже часто о многом жалею. Это я к тому, что ну а кто не без греха-то? То-то и оно…

— И что теперь?

— Смотря чего ты хочешь. Это твое решение, Кать. Я бы посоветовала прекратить этот дурацкий спектакль со Ждановым. Думаю, он даже разрешить тебе съездить Ромке по лицу.

— Заманчиво, — нервно усмехнулась Пушкарева.

— Да вот это точно.

— Поговори со Ждановым нормально. Скажи про инструкцию. И пусть от тебя отстанет раз и навсегда. А план вызвать его ревность приведет к тому, что он реально в тебя влюбится. Впрочем, если в этом и заключается твоя цель…

— Нет! — почти в ужасе воскликнула она.

— Я так и подумала. Только это произойдет помимо твоего желания, если вы двое продолжите в том же духе. Это я тебе гарантирую. Таких мужиков, как Жданов, надо бить по башке, чтоб крепче привязывались. Вот этим ты сейчас и занимаешься.

— Это не правда! Я просто хочу отомстить!

— Хочешь отомстить — позвони Павлу Олеговичу. Или Воропаеву. Вот это будет месть так месть. А то, чем ты занимаешься, милая моя, это садомазохизм.

Оставшуюся часть дороги они молчали. В конце Зорькин сказал:

— Вика, а можно тебе как-нибудь позвонить? Или ты мне?

— А что? Невеста не возражает?

— Возражает, — буркнула Катя.

— Ну вот, не судьба, значит. Все, адьез, мы приехали. Ваш дом, голубки?

— Да, спасибо, Вика, — Пушкарева вылезла из машины.

— Спасибо, Вика, — Коля тоже вылез

Я уехала домой. Хороша у Киры машина, хоть я и привыкла уже к своему мерседесу. Но наверное, его я уже не верну.

В кошельке были деньги, больше пяти тысяч. Это хорошо! Зашла в продуктовый, потому что у Вики точно ничего не было дома, шаром покати. Но выпендриваться не стала, обойдусь без ростбифа как-то. Рис, куриные ножки, помидоры — и хватит пока на сегодня. Ну и по мелочи что-то.

Дома было не так приятно, как в предыдущий раз. Или ощущения у меня такие на этот раз были? Не знаю. Но теперь я занялась более актуальными, чем в предыдущий раз, вопросами. А именно: оценкой материального состояния Виктории. Платьев и костюмов уже не так много. И не такое все изысканное, как, скажем, в первое попадание. Оно и понятно — пострадали наряды в неравной борьбе с Пончевой. Ну, что же делать? Я знала, в кого меня засунули. Хорошо хоть, красоткой осталась. И я принялась за ревизию. Боже, что за дешевки? Упс… У Вики половина блузок — синтетика! Кошмар какой… Надо срочно искать подработку. Или получить деньги иным способом. А как говорил Матроскин, чтобы купить что-то нужное, надо продать что-нибудь не нужное. А ненужного тут было… много было! И я принялась отделять зерна от плевел, даже про ужин забыла. Итак, все дрянные шмотки отправились в отдельный мешок. Ну их на помойку! Лучше в одном и том же, чем в этой дряни. Потом куплю ткани, сама сошью. Я же все-таки в модной компании работаю! Наконец, на завтра был подобран приемлемый наряд. Я его немного усовершенствовала легким абрисом кружевной вышивки. Вот — теперь другое дело. И вроде в тренде. Заодно подготовила одежду и на послезавтра. А там суббота и воскресенье, другие дела будут.

Следующим объектом моего пристального внимания стала шкатулка с драгоценностями. Ну, как шкатулка? Такой нехилый мини-гардеробчик. И главное, в основном золото и драгоценные камни! Один перстенек стоит два таких мерседеса, как у Вики! Вот же блинский-то… ну не идиотка ли? Хотя это вопрос риторический. А вот это наверное мамино колье. Тут равно по стоимости квартире в пределах МКАД, однозначно. А ведь я кажется понимаю, почему Вика не продавала свои цацки: боялась кражи. Ну и я не буду разбазаривать Викино хозяйство. Я выбрала один перстень — не такой дорогой, как первый. За него я вряд ли выручу больше десяти тысяч долларов. Но и они меня спасут. А что делать с остальным богатством? Тоже знаю! Рано утром я отправилась в банк. Там оказывали такую услугу — хранение ценностей. Я арендовала сейф, заплатив авансом за месяц, ушла тысяча рублей. Ничего страшного, зато будет в сохранности. А тот самый перстень и на всякий случай еще одно колье, не из самых дорогих, забрала с собой. Теперь мой путь лежал в ломбард. Там мне удалось выручить за все аж четырнадцать тысяч долларов. Что ж, это хорошо. Я была довольна. И уж точно не собиралась сразу взять и профукать полученные деньги. Вернулась на работу, успела даже раньше Киры, которая приехала с Романом к девяти двадцати. Пообнималась с дорогой подругой, рассказала ей новости о показе. О том, что Андрей вел себя прилично и с моделями не тусил. Рассказала о встрече с Зорькиным. В общем, отчиталась.

Кира отправилась к Андрею, а я — на свое место. Через пять минут после того, как в кабинет зашла подруга, оттуда вышла Пушкарева.

После недолго игры в гляделки она сказала:

— Спасибо тебе за вчерашний разговор.

— Не за что. Была рада помочь, если помогла. Так что ты решила?

— Если ты куда-то уведешь Киру, я с ними поговорю.

— Да не вопрос. Сейчас они поговорят, и я у нее спрошу, когда будет время съездить со мной выкупить мою машину.

— А ты нашла деньги?

— Ну да, пришлось расстаться с половиной украшений. Но поверь, оно того стоит.

— Верю. Наверное…

Все прошло отлично — по крайней мере, у меня. Когда я взмолилась у Киры и попросила ее со мной съездить в банк и на стоянку за машиной, она согласилась без раздумий. В банке я в общей сложности оставила более восьми тысяч долларов, зато полностью погасила кредит. Мне выдали бумажку, с которой я должна была отправиться на стоянку и, предъявив документ, забрать машину. А потом мы с Кирой отправились в «Корицу» — отметить это радостное событие. Когда вернулись в Зималетто, то обнаружили великое переселение народов: весь женсовет таскал папки и всякую канцелярию. Куда? А оказалось, у Кати вдруг развилась аллергия на пыль, а в ее каморке пыли слишком много. Вот Пушкарева и переезжает в кабинет финдиректора, который все равно ее по праву. Встретившийся нам Ромка прокомментировал происходящее (с глубоким вздохом) так:

— Все живы — и ладно.

Прав, безусловно, прав. Но это уже не мое дело.