Часть 11 (2/2)
— Что ты беременна?
— Нет, не правда. По крайней мере, я не в курсе. Завтра буду точно знать.
— Не смей меня впутывать! Я тут ни при чем! — он явно нервничал больше Малиновского. Ну да, с Викой-то он обходился не слишком хорошо, понимал, следовательно, что и она его щадить в такой ситуации не станет.
— А ты тут при чем? — я изобразила искреннее удивление. — Ты вообще не при делах. Спи спокойно, дорогой товарищ.
— Точно?
— Точно завтра буду знать.
— Смотри, я завтра позвоню!
— Не нужно, я пришлю тебе копию заключения врача, когда оно будет готово.
— Уж будь добра!
Он отключился. Нет, глюк на этот раз прав. Сволочь он, этот Воропаев. Тот был гораздо лучше. Хотя… нет, наверное, того просто секс со мной исправил. А тут была только сама Вика. Дуры — они на раз характер портят, это точно.
Я честно вникала в рабочий процесс. Может, предложить им толкнуть проваленную коллекцию, как в прошлом глюке? Но что-то мне подсказывало, что лучше сидеть, как мышке под веником, и не шуршать, а то отлетит. Да, стартовые условия еще хуже, чем в прошлый раз. Вика все еще пыталась шпионить, но к тому времени Сашка уже понял, что Клочкова вследствие своей тупости приносит больше вреда, чем пользы, и отказался от ее услуг. Казалось бы — радуйся, что с крючка соскочила живой и почти не ощипанной, так нет же, опять полезла. Была послана по телефону, ревела в туалете. Тут ее секретарши и застали. Сделали вывод о перепадах настроения. И пошла сплетня в народ, а болтающих секретарш подслушал Малиновский. Вот так и вышло все.
А меня засунули в момент выбора: в сериале Вика сказала, что она действительно беременна и начала шантажировать ребенком и Ромку, и Сашку. Но секретарши опять вывели ее на чистую воду, заказав в клинике от ее имени анализ. Сашка потребовал от нее уволиться, а она записала его угрозы на пленку и шантажировала его. А потом Сашка долго и нудно мстил ей за это, предлагая спать с его приятелями за деньги. Но теперь ничего такого не будет.
Я спокойно доработала день и вышла на стоянку. Ромка был тут как тут.
— Вик, давай, подвезу?
— Зачем? — удивилась я.
— Ну как? Ты же говорила, у тебя с бензином не очень…
— На сегодня-завтра еще хватит. Вот на прием на твоей поедем, ладно? Но завтра, Ром, хорошо?
— А я думал, может, заедем куда-нибудь, поужинаем… а потом утром вместе к врачу…
— О как! Отличный сценарий, — я рассмеялась. — Но Ром, понимаешь, ты только не обижайся, ладно? У нас с тобой все в прошлом. Мы не очень хорошо расстались, и я думаю, что мы просто не подходим друг другу. Я не люблю тебя. Что было — перегорело.
— Ну, не хочешь — как хочешь! — он все-таки обиделся. Господи, да что ж вы все такие обидчивые, а?
— Ром! Ну чего ты?
— Ладно, Вик, — он вздохнул и улыбнулся уже по-доброму. — Не мог удержаться просто. Вспомнилось, как у нас все начиналось…
— Давай, анализ сделаю, все узнаю точно, а потом устроим дружеские посиделки и поболтаем, ладно?
— Договорились! — он подмигнул и направился к своей машине. А я щелкнула сигнализацией и села в красный мерс. Бензина было не так много, но вполне достаточно. И я отправилась домой. Заехала в супермаркет, где набрала обычных, необходимых каждый день продуктов. На двести рублей, не поверите! Без ростбифа, увы. На него денег уже не было. А зарплата только завтра.
Отдохнуть дома — что может быть лучше? Я приступила к ублажению своего голодного желудка, предварительно отключив все телефоны и даже дверной звонок. Ну их всех. Пусть весь мир подождет, пока я буду кайфовать. Курица с овощами в духовке, грушевый пирог там же. Все-таки духовка у Клочковой — суперская. Только она, дуреха, ею не пользовалась. А я в ванной, все процедуры и полный релакс. В дверь вроде никто не ломится — и хорошо. Наелась и уснула, аж в десять часов. Проснулась в шесть — выспалась. Завтраком у меня выступил вчерашний ужин, я его еще и вечером буду доедать, и не факт, что доем. Пирог, порезанный на кусочки, отправился в контейнер, потом в мою сумку. На перекус в обед. И вот, я при параде, с паспортом и полисом, села в машину и добралась до Зималетто. Там меня встретил улыбающийся Роман, и я, припарковавшись, пересела в его автомобиль.
В клинике никаких сюрпризов для меня не было. Матка не увеличена, грудь без изменений. Давление в норме. Взяли мазок и кровь на анализ. Ромка настоял на УЗИ: любой каприз за ваши деньги, сэр!
— Ну вот видишь — никого там нет. Успокойся уже! — вздохнула я с улыбкой, на что врач-узист строго сказал:
— А вы его не расстраивайте раньше времени! Все у вас еще получится — надо только время рассчитать!
— Спасибо, доктор, — печально улыбнулся ему Малиновский и пожал руку. Мне оставалось только глазами хлопать: Ромка, что, действительно хочет ребенка? Офигеть он вжился в роль молодого отца…
Анализ, конечно, делается не менее суток, но мы же помним — любой каприз и далее по тексту. В общем, я уже через час обзавелась справкой о том, что не беременна, и мы все-таки покинули клинику. Ромка молчал, пока не сели в машину. Потом выдал с легкой улыбкой:
— А я ведь действительно на какое-то время пожалел, что ты не беременна. Может, все-таки поженимся? Я бы хотел дочку…
— Ты меня тоже троллишь, как секретарши? — дошло до меня.
— На самом деле — нет. Да, ты права, что мы не любим друг друга, но иногда из такого вот брака, основанного на дружбе, может получиться союз крепче, чем по любви.
— Ну да, ты, наверное, прав. Ну, давай так: если у меня в ближайшее время никого не найдется для серьезных отношений, я подумаю о браке по расчету.
— Вот, отлично! Я буду ждать.
— Да ну, ты вообще, Ромик! Я же пошутила! Погоди… ты серьезно? Ты хочешь на мне жениться?
— Да достали меня эти модели! Каждая пытается окрутить, и только ты отказываешься! Вот ты мне и нужна!
— Логика вызывает Романа Малиновского, ау? — обреченно отозвалась я. Но он уже загорелся идеей.
— Ты не хищница, Вика. Это… редкость в наши дни, понимаешь?
— А вот и нет! На Пушкареву обрати внимание и поехали уже в Зималетто.
— На Пушкареву? Я бы обратил, ее уж точно хищницей назвать нельзя. И плевать, что с виду неказистая, это бы ничего. Но она же влюблена в… а, ладно!
— В Андрея, что ли? — усмехнулась я. — Так через это весь женсовет прошел, за исключением Ольги Вячеславовны. Она-то в силу возраста в его отца была влюблена…
— Вот какие подробности ты знаешь, Викуся! Кстати, как насчет дружеских посиделок? И отметить надо событие?
— Договорились. Только помоги мне машину продать подороже — тоже по-дружески?
— Вика, я же сказал, что закрою твой кредит! — возмутился он.
— Да я сама…
— Вика, я тебе должен. Ты могла помотать мне нервы с этой беременностью. Но ты поступила честно. Так что — обещал, значит, сделаю. Ладно?
— Спасибо, Ром! — я обняла его. Дело было уже на стоянке Зималетто. Обнимались мы около машины и увидели идущих на обед секретарш. Они нас тоже. С удовлетворением констатировала, что Машка аж позеленела. Наверное, от радости.
— Все, закрою вопрос сегодня же, хорошо? С тебя номер счета.
— Вот это правильно, мне деньги в руки давать нельзя, на ерунду спущу быстро, — признала я грешок Викуси. — Наверху у меня, в столе письмо счастья от коллектора.
— Пошли, — усмехнулся Малиновский и легонько щелкнул меня по носу. Вот это нормально, вполне дружеский жест! Прогресс!
В лифте мы вдруг поняли, что еще не обедали. И тут меня осенило:
— Ой, а у меня ж пирог в контейнере с собой!
— Какой пирог? — удивился Ромка.
— Грушевый!
— Супер! Где покупала?
— Не покупала — сама пекла!
Вот чего он уставился? А, точно, Вика же не умела готовить!
— Да я вроде не голодный…
— А, боишься, что пирог как те макароны будет? — рассмеялась я. — Нет, нормально получилось на этот раз. Тогда я спешила, да еще и бизнес-план этот дурацкий… Ну, в общем, как хочешь. Давай, проверим на ком-нибудь?
— Не то что бы я тебе не доверял, но… — ухмыльнулся он. Тоже совершенно дружески.
— А вот, Федор! Женсовет ушел на обед, а его не взяли!
— Это просто безобразие, что не взяли-то! Федор Михалыч, поди сюда! — подозвал Роман курьера, скучающего на ресепшне.
— Роман Дмитрич? — встрепенулся Федя.
— Федя, у нас с Викой вышел спор. Она говорит, что пирог невкусный, — на этих словах я ткнула вруна в бок, но он и бровью не повел! — А я утверждаю, что вкусный. Нам нужно твое ценное мнение!
— А что за пирог?
— Грушевый, — хмыкнула я, кидая далеко не дружеские взгляды на Малиновского. Но он держал покер-фейс. Федя вздохнул и посмотрел на меня глазами мученика.
— Федя, это не обязательно, — ласково сказала я. Он грустно улыбнулся.
— Обязательно, Вика. Я обязан выполнять поручения акционеров и руководства Зималетто. Чего бы мне это ни стоило…
— Ты мой герой! — нежно, с придыханием произнесла я, продолжая глядеть на него. Незаметно подмигнула ему, надеясь, что он понял меня правильно. Он еще раз вздохнул, взял из открытого мной контейнера кусочек.
— Вика, ради тебя я готов на все! — и откусил. Медленно прожевал, прикрыл глаза, проглотил… и вдруг начал задыхаться, размахивать руками в попытке уцепиться за меня.
— Федя, что с тобой! — я честно изображала панику и ужас.
— Я…а… Вика… прости меня за все… — сипел талантливый актер, вцепившись в меня.
— Прощаю, Федя!
— Мне конец…
— Я тебя не оставлю! — я тоже взяла кусок и засунула себе в рот. Нормальный пирог, зря Малиновский отказался.
— Вы чего, сдурели?! — раздраженно высказался Роман, когда мы, уже смеясь, дожевывали свои куски.
— Вкусно, правда, — сказал Федор. — Простите, Роман Дмитрич, не удержался!
— Да, Ром, прости, — повинилась и я. — Ты так мило боялся моей стряпни, что мы не могли не подшутить.
— Вот же… чудики! — усмехнулся он. — Федя, по тебе подмостки плачут! А на пару вы вообще зал порвете, гарантирую! Вика, пошли, ты мне письмо обещала!
— А можно еще кусочек? — прокричал Федор вслед, но Малиновский не дал мне ответить, буквально таща за собой.
— Да вы с Коротковым — просто динамическая пара!
— Не, не со мной. Он с Машкой когда прикалывается, их точно на сцену выпускать надо.
— А по-моему, ему нравишься ты!
Блииин… рано я обрадовалась дружескому общению…
— Да у вас с ним просто вкусы тогда — один в один, правда? — рассмеялась я. — Не ревнуй, с Федей у меня ничего не было и нет.
— Ты не сказала, что не будет!
— Так что будет, только карты у Амуры знают. Мне-то откуда знать? Я даже не знаю, ты все-таки будешь есть пирог или нет.
— Буду, это я тебе и без карт скажу, — успокоился он, когда мы уже вошли в приемную. Я достала письмо из ящика стола, и Рома забрал его. А потом я пошла делать кофе ему и чай себе, а Ромка взял все-таки кусок.
— Правда, вкусно. Прости, не ожидал, что ты умеешь готовить, Вик! Можно еще?
— Тебе? Конечно, можно!
Кофе и чай были готовы, и мы выпили по чашке, добив пирог.
— Супер! И сытно как! Все, маленький, я побежал, ага? Позвоню, как все сделаю!
— Спасибо, Ромик! — просияла я. Он убежал, и тут до меня дошло: он назвал меня так, как называл, когда мы еще были вместе. Вернее, Вику он так называл… Неужели вот теперь он влюбился? Или просто гештальт незакрытый висит? Чертовы способности! В Викусином теле работают не так, как надо!