Часть 13 (1/2)

В отдаленном темном коридоре замка стояли два силуэта. Казалось, стражникам принцессы Элион нет особого дела до того, что может творится в потайном углу, где не ходит ни одна живая душа. Лишь двое сильных личностей обрели это место для того, чтобы стоять рядом, друг около друга. Мягкие поглаживания по спине напоминали Стальному Алхимику позабытые нежные прикасания покойной матери Триши, которые когда-то, очень давно, так же дарили ему надежду на лучшее, а голубой бездонный взгляд, как у покойной подруги детства, вселял веру в нем. Таких странных и теплых прикосновений Эдвард не чувствовал очень давно. Он, словно бродячая слепая псина, скитался в поисках укромного места, где, возможно, его когда-нибудь приютят добрые люди. Однако, ни матери, ни Уинри теперь больше нет на Божьем свете, и с этим блондину, непременно, нужно смириться. Покойных никогда не вернуть на Землю из того загробного мира, даже при помощи великой алхимии, которая во второй раз ему доказала, что значит нарушить её запреты, и сейчас ему следует поставить себя на место и выложить определенную цель — всеми силами спасти Меридиан от гомункулов.

Размышляя уже о плане, подбородок блондина продолжал лежать на приятном плече девушки. В мужественный офицерский нос внедрялся аромат полевых цветов, исходящих от таких же солнечных волос, как у него, а руки Стражницы Земли, тем временем, пока он был под давлением угнетающих эмоций, каким-то чудным образом забрали все его страдания, и в, его обезвоженном от терзаний, сердце стало легко и уютно. Слёзы позора на щеках уже давно высохли, но Корнелия не переставала поглаживать его по спине. Одновременно стало приятно и противно. Сейчас блондин отчетливо испытывал стыд и смущение перед девушкой. Ещё никогда он не позволял себе так раскисать. Разве что Уинри видела его слёзы, но это было очень давно, когда он впервые провел трансмутацию матери, из-за чего его младший брат Альфонс лишился всего тела. Казалось, будто произошло только вчера, но благодаря целительному свойству данной Стражницы, Стальной теперь не чувствовал себя так морально искаженным. Взяв себя окончательно в руки, старший Элрик аккуратно отпрянул от утонченной девушки и как-то слишком бережно взял её тонкие пальцы в свои, взглянув своим глубоким янтарем в голубые ясные глаза, не зная с чего начать диалог. Хотя в данном случае со стороны разговор будет напоминать на монолог одинокого Алхимика.

— Прости, Корнелия, за мою слабость пред тобой. Не хотелось бы мне, чтобы ты видела всё отвращение, что произошло со мной сейчас.

Блондинка, вытащив свою руку из его ладони, покрутила свой палец у виска, намекая все ли у него дома. Эдвард, глядя на её жестикуляцию не мог не улыбнуться в ответ. Его пленило в ней то, что она без осуждения приняла весь его всплеск эмоций, но Эд внутри себя неприятно осекся, понимая, что девушка до сих пор не знает, что причина всех жителей Меридиана и её происшествий — он сам.

— Слушай, я знаю, как это глупо звучит, но к тебе очень большая просьба. — Корнелия приподняла тоненькую бровь, внимательно слушая продолжение. — Пожалуйста, никому не говори, что произошло со мной. Не хочу выглядеть слабаком перед дорогими мне людьми. — Блондин, поджав раздраженно губы в тонкую линию, стыдливо отвернул своё лицо к стене.

Никогда в своей жизни Стальной не подразумевал, что когда-нибудь будет кого-то просить об одолжении. Тем более девушку. Стражница Земли только через пару секунд поняв, что он ляпнул, бесшумно рассмеялась. Уж кто не расскажет о его упадке духа, так точно она. Эдвард, повернувшись к ней, не понял в чем была причина её приподнятого настроения и поспешил поинтересоваться.

— Чего смешного я такого сказал?

Хейл жестом руки показала на свой закрытый замок, продолжая все также по-доброму улыбаться.

— А-а… теперь дошло. Значит мне повезло вдвойне. Ну раз мы решили этот вопрос, может тогда пройдемся по местным окрестностям и ты расскажешь мне какую-нибудь захватывающую историю о себе? — Эдвард смерил блондинку коварным и в то же время мягким взглядом.

Корнелия, отвесив книксен, нежно взяла под локоть его живой руки и они вместе направились к выходу. В начале над их общим воздухом давил смог неловкого молчания — если Корнелия не могла говорить из-за своей невозможности, то Эдвард просто не знал с чего начать первый их словесный диалог за столько времени отсутствия Стражницы Земли на общих совещаниях. Мимолетно замешкавшись в своих суждениях, старший Элрик чисто случайно вспомнил, как она впервые попала в его руки. Иронично даже звучит со стороны: Стражница Завесы — спасительница всея миров и обладательница сверх способности вызывать стихию родной матушки-планеты попала в обычные руки Стального Алхимика, у которого в руках был лишь один ствол. Значит Эду трижды повезло, что он так легко отделался — на тот случай, да и сейчас у Стражниц оказались большие проблемы с их магическими способностями, которые вернуться неизвестно ещё когда. За неловким и долгим молчанием пара, состоявшая из Алхимика и Стражницы, медленно шла в сторону дивного сада при дворце. Обвитая изящная рука вокруг его плеча ни на сантиметр не отпускала свой обхват. В саду, под гулкий шум певчих птиц, их встречали: среднего размера королевский фонтан, изобретённый опытными мастерами, что когда-то служили почетным родителям Элион и Фобоса Эсканор. Массивные широколистные деревья облагораживались над, вошедшей в сад, светлыми головами. Эдвард мялся, чувствуя как душное молчание постепенно начинает давить на его нервы. Все же не зная с чего начать беседу, блондин решил разъяснить ситуацию, что происходит на сегодняшний день, подбирая подходящую тему к данной проблеме. Дойдя в притык к фонтану, Эдвард присел на мраморный фундамент, прислушиваясь к живому плеску воды и чисто автоматически взгляд его упал на область подлатанной раны, которую скрывала нежно-персиковая ткань кофты с рукавами в три четверти.

— Знаешь что. Не горю большим желанием признаваться тебе в содеянном, но мне, совершившему запретное табу, следует в первую очередь рассказать тебе, что произошло. — сухим голосом прохрипел Эдвард и локтями упёрся в свои колени, сложив руки в замок, и наклонился вперёд так, что его лицо сейчас висело на уровне живота Стражницы, но при этом он запросто мог себе позволить в следствие не очень простого разговора поднять голову и посмотреть в глаза. Корнелия, тем временем, молча стояла напротив него. Её размеренное лёгкое дыхание бродило по приятному телу. — Все, что сейчас происходит на Меридиане — все моих рук дело. — откровенное признание далось Алхимику нелегко. Ведь сейчас он сидел напротив одной из главных жертв его ошибки. Золотистые глаза боялись встретиться с голубыми, предполагая наперёд, что в них он увидит только презрение. — Однажды, когда мы были детьми, я не усвоил первый урок сполна, хотя в нашем случае с Алом одного раза было бы достаточно. Когда умерла наша мать мы с братом решили провести её трансмутацию, чтоб хотя бы ещё раз увидеть её добрую улыбку. С тех самых времён мы хватались за каждую крупицу знания. Мы выживали на острове с единственным ножом, чтобы доказать своему учителю по алхимии Изуми, что мы достойны получить намного больше, чем основу. Наперёд знали о запрете алхимии. Знали, но все же рискнули, потому что были ещё совсем глупыми детьми. Я никогда в своей жизни не забуду тот роковой день, который забрал тело Альфонса. Огромные врата открылись перед моим лицом. За великие знания алхимии, я заплатил левой ногой. — Эдвард подтянул штанину своих брюк, обнажая взору блондинки автоброню левой нижней конечности. Корнелия в ужасе ахнула, прикрыв рот рукой, вслушиваясь в откровенное признание Стального. Эдвард оставил черную ткань подвернутой, продолжая вести диалог. — Затем, оказавшись в нашей реальности, я понял, что вернулся без единственного брата. Ничего кроме одежды и лужи крови не лежало на полу в отчем доме, и чтобы вовремя схватиться за последнее зёрнышко его жизни, я из последних сил прикрепил его душу к доспехам в обмен на свою руку. Но все же, после того, как мы вернули себе тела, я мечтал зажить счастливой беззаботной жизнью. Однако, через пару лет в год моего совершеннолетия, случилась большая трагедия. Моя возлюбленная и механик по имени Уинри Рокбелл скончалась от неизвестной болезни. Прощаясь на станции, она мне ничего не сказала перед тем, как я поехал на Запад. Это был последний день, когда я видел её улыбку, но вместо того, чтобы рассказать о своём недуге, она призналась в том, что готова отдать мне всю себя. Вернувшись с путешествия, я узнал от бабули Пинако, что Уинри больше нет с нами в живых и тогда я решил, что ещё раз попробую провести трансмутацию. Поехав на Восток в империю Ксинг, я смог вернуть силы алхимии, что когда-то обменял на тело брата во вратах Истины, и тогда я почувствовал вкус большой надежды, но, повторив трансмутацию, все мои попытки воплощения вновь посыпались крахом. Оказавшись во врата во второй раз, я смог заглянуть дальше белого бескрайнего света. Там стояла огромная прозрачная стена, словно стекло, разделяющая реальный мир, как я понял, от загробного. Я видел: мать, отца, Маэса Хьюза, Нину и Уинри. Тогда с помощью алхимии я всеми силами пытался разрушить этот барьер, чтобы выпустить оттуда дорогих и близких людей, но меня резко отшибло обратно, где я увидел точно такие же вторые врата, из которых вышло в потустороннюю планету — это сущее зло в виде гомункула. На самом деле я не знал и просто не предполагал, что такое возможно. Так же не желал, чтобы из-за всего этого страдали живые люди. Я просто хотел вернуть себе то, что потерял. Если бы я тогда не уехал на Запад, возможно я бы узнал о её болезни и успел бы спасти. Но сейчас, находясь здесь, мне только и следует, как признаться, что из-за этих гомункулов страдает Меридиан и скорее всего именно из-за них ты потеряла свой голос. Все же у меня нет понятия, как они сделали, загнав тебя во врата Истины, но я очень хочу попросить у тебя прощения, Корнелия. За то, что свершил, возможно, невозвратное. Ведь без силы алхимии невозможно там побывать. — Эдвард, стиснув зубы от безнадёжия, замолчал, давая переварить девушке биографию и слова о прощении.

Возможно, находясь в другом положении своей жизни, Алхимик никогда бы не раскрыл карты, но та, которая потеряла дар речи по его же ошибки, имеет полное право знать. Наконец, пересилив себя, Элрик осмелился поднять голову, без удивления обнаружив, что Стражницы не оказалось. Лишь журчание льющейся воды из фонтана и шум деревьев доносились до ушей. Горько усмехнувшись, Эд подозревал, что она ушла, узнав самую неожиданную и неприятную правду, и теперь, возможно, где-то бродит по коридорам замка, проклиная его нецензурной бранью в отмеску за свою непрошенную немоту. Однако, повернув голову, Стальной вздрогнул. По левую сторону от его руки, Корнелия ровно сидела на мраморе с протянутой рукой. По утонченным женственным пальцам стекала струйками кристальная вода. Эмоции он не мог увидеть, поскольку она сидела боком, а занавеска из солнечных прядей волос мешала понять, что она сейчас испытывает. Девушка ещё долго продолжала изучать свои руки в прозрачном омуте фонтана. С опаской Эд откинул мешающие волосы, чтобы взглянуть в её лицо, и удивился: блестящие бриллианты стекали по бледному лицу вниз к подбородку. Почувствовав на себе холодные прикасания, Стражница быстро смахнула со своего лица соленые водянистые кристаллы, едва ему удалось до конца проглядеть их прозрачный путь.

— Эй, Корнелия, ты сердишься на меня? — Спросил неловко блондин, хотя было очевидно, что она плачет из-за его ошибки, по которой страдает она, но Корнелия отрицательно мотнула головой, предугадав что Алхимик мог подумать. Эдвард впал в смятение, не понимая чему послужило такое драматичное поведение.

— Тогда почему ты плачешь? — Переспросил осторожно Эд, хотя уже и сам начал догадываться.

Она, как и все её подруги, проявляет к нему сочувствие и милосердие. Эдвард за свою короткую жизнь находил странным, что именно женщины способны дарить посторонним людям лояльность и это качество делает их прекрасными.

— Пожалуйста, не стоит из-за меня проливать слёзы. Ты ещё не окрепла, Корнелия. Потеряешь влагу.

Пальцами Эдвард сам смахнул очередные дорожки её слёз. Ни раз он заставал эту девушку в опечаленном состоянии и во второй раз он спешил её успокоить. В ответ на его бесполезное утешение, блондинка прижалась к его плечу, чтоб послужить опорой и скрыть горечь. Именно в этот момент Корнелия укоряла свою бездарность говорить. Она бы многое ему сейчас сказала — глупому человеку. Она смогла почувствовать всю его боль, как свою. Через какие тернии пришлось пройти беззащитному ребенку-взрослому мужчине, чтобы через невозможное вернуть невозможное? Стражница и представить себе не могла насколько Эдвард испытывает тесную связь с братом, чтоб лишиться ценной собственной руки ради него. Насколько сильно Стальной Алхимик проявляет любовь к покойной девушке и матери, чтоб плюнуть на все запреты, вернуть себе способности к Алхимии и попытаться снова провести трансмутацию. Вот только она не могла этого знать точно, что такое настоящая преданная любовь, потому что её никто так сильно, скорее всего, и не любил, кроме родителей. Но вопрос. Готова она отдать всю свою жизнь ради Калеба? Пожертвовать родной Землёй, чтобы жить с любимым человеком на его планете? Только сейчас блондинка задумалась над этим вопросом. Что их ждало бы в будущем, если бы завеса закрылась окончательно? Секунду поразмыслив Стражница, непременно, нашла бы выход из невозможной ситуации, но в итоге оказалось поздно о подобном рассуждать. Всё-таки в их отношениях первый поставил точку Калеб, но она не знала только о том, что её бывший спутник до сих пор считает своей девушкой. Подняв голову с плеча, Корнелия решилась подняться с места. Сделав небольшой шаг вперёд по направлению в замок, ненароком девушка споткнулась об торчащий камень и корпус её тела на пару шагов полетел вперёд в попытках остановиться. Почувствовав, что не удержит баланс, Корнелия уже готовилась полностью поздороваться с землей, но вдруг чьи-то сильные руки не дали ей получить очередную травму. Прослезившись от удачи, Корнелия облегчённо выдохнула, понимая кому она должна сказать спасибо за свое спасение и, повернувшись к герою, её глаза оказались на уровне его губ. Хейл находилась в мыслях, что его уста были чертовски красивы. Раньше Корнелия не замечала такой привлекательной черты в его лице, но сейчас, она вдруг начала считать его обаятельным. Следом за первой стрелой пошла вторая, когда Стражница встретилась с обворожительным золотисто-коварным взглядом.

— Ну уж нет. В третий раз я тебя точно штопать не стану. Не то с такой неудачницей, как ты, мне не светит лёгкая битва с гомункулами. — С саркастической усмешкой произнес Эд, поставив её на ноги. — Пошли, научу тебя стрелять из полуавтоматического пистолета, пока не прибудут твои подруги и наш фюрер со свитой военнослужащих. — Убедившись, что Корнелия может ровно стоять на ногах, Эд пошел вперёд, но почувствовал как край его черной майки потянулась назад. — Что стряслось? — Поинтересовался блондин.

Корнелия потупила взгляд, не понимая, как правильно жестами рук задать вопрос по поводу того, когда вся гвардия защитников успела смыться с Меридиана. Она не знала как выразиться и психанув на бесполезность корявых пальцев, махнула рукой Алхимику, давая намек, чтоб он не парился и шел вперёд.

— Ну ладно, не хочешь — не говори. — Съязвил с наглой усмешкой Стальной, развернувшись обратно, и почувствовал как в его затылок прилетел камушек. Правда не больно, но приятного было мало. Почесав пульсирующее место, Эдвард обернулся и увидел суровый взгляд Стражницы, которая демонстративно обиделась и гордо прошла мимо, ударив своими волосами по его лицу, тем самым, обрушивая на него золотистый листопад. Выплюнув листки, которые угодили прямо в рот, Эдвард удивился такому фокусу и поспешил успокоить обиженную. — Да ладно тебе дуться, я же пошутил. — посмеиваясь, произнес блондин, догоняя обиженную Стражницу.

***</p>

Важное совещание, поводом которого является угроза живым людям на другой орбите галактики, закончилось недопониманием со стороны вооруженных сил Роя Мустанга. Если с гомункулами было всё определенно ясно, то с феями не очень. Теперь фюрер выглядел так, будто курнул запрещённый наркосодержащий продукт. Огненный Алхимик, в данный момент, в полной мере побывал в шкуре той златовласой Стражницы, которая пыталась ему доказать тоже самое.

— Начальник, мы конечно тебя очень глубоко уважаем, но не кажется тебе, что ты перебарщиваешь со своими фантазиями? — Спросил Жан Хавок, поджигая зажигалку и поднес его огонек к новой сигарете.

Хайманс Бреда для уточнения подошёл сзади фюрера, где висел его пиджак на спинке стула, и принялся искать по карманам подозрительное вещество. Почувствовав, что кто-то тщательно его обыскивает, Огненный Алхимик резко развернулся и поймал с поличным диверсанта.

— Я что по-вашему не могу отличить реальность? — Разъярился брюнет, оскорбленный мнением своих подчинённых.

— Не поймите нас неправильно, Ваше Преимущество, но выглядит это странным. — Произнес с насмешкой Брэда.

Огненный Алхимик посмотрел на государственные серебряные часы — стрелки механизма показывали, что с минуту на минуту должны явиться Стражницы. Беседа с ледяной скалой генерал-майором Бриггса, которую фюрер поставил на самое первое место по прибытию в штаб-квартиру, не доставила особых хлопот. Оливия не посчитала Роя каким-то сумасшедшим, подытожив в их разговоре, что после чудо-способностей алхимии в жизни может быть и другие таланты людей. После сражения и одержании победы над гомункулами и Кингом Брэдли, деловые отношение между Мустангом и Оливией Армстронг укрепились и стали заметнее лучше. Несмотря на соперничество за власть, Оливия все же предпочла Север, который стал ей родным и уютным домом, невзирая на беспечные снежные аномалии. Осталось доказать насмехающимся над ним олухам, что стихийная магия существует, и как нельзя кстати в дверь постучались. С настороженным скрипом двери, в кабинет просунулась рыжая голова лидера Стражниц. Военнослужащие, услышав посторонние звуки, повернули свои головы в сторону шума.

— Эй, я тебя помню. Сегодня твоя чокнутая подружка чуть не снесла меня с ног? — Показывая палец в сторону Вилл, резко выпалил Хавок, узнав в проёме двери девушку.

От такого наезда рыжеволосая неловко замялась, продолжая стоять на месте и почувствовала как в её спину толкали руки Ирмы.

— Прошу, не обращайте на него внимание, девушки. Проходите. — Рой одарил Хавока зловредным взглядом и увидел, как в кабинет ввалилась Стражница Воды, стремительно сокращая между собой и его подчинённым расстояние.

— Слышь ты, мистер чернозубый скунс, с запахом табака, пришла твоя очередь освежить дыхание и отбелить десна до блеска за бесплатно. Держи вдобавок свои алименты.— Дерзкая грубость русоволосой рассмешила команду военнослужащих в том числе и Роя, который прикрывался рукой, чтоб не заржать в голос от подкола, а когда в Хавока полетела струя воды, размачивая его лицо и потушив сигарету, все пораженно уставились, но не прекращали смеяться. Без шока не остался и сам Хавок, у которого от изумления сузились зрачки. В оцепенении Жан продолжал держать во рту намокший табак.

— Ты же та шмакодявка, которая сегодня отшила моего ополчанина. Как ты то сделала? — Отойдя быстро от шока, полюбопытствовал блестящими глазами Брэда.

— Разве вам ваш фюрер не сообщил, что мы Стражницы завесы? — Вставила свой вопрос Тарани, не давая сказать слово Ирме.