Часть 8. Приват (1/2)

Директор Мао отшивал всех, отказывал вежливо, но твердо, когда просили приват с Рыжим. Он знал, эту черту переступать нельзя никоим образом — Мо просто пошлет и уйдет.

Но когда в перерыве — во время небольшого отдыха рыжего — он заходит в подсобку бледный и с бегающими глазами, всем понятно — дело дрянь.

— Рыжий, нам надо поговорить...

— Да, директор, я вас слушаю, - Шань подбирается весь, чувствует, ему не понравится услышанное.

— Я... я знаю, как ты к этому относишься. И я бы никогда тебя не попросил...

— Давайте уже, не юлите.

— Приват. Сейчас. Третья кабина. Он будет ждать в течение получаса, не больше.

— Э?

— Я отказывал всем до, буду отказывать и после, если ты этого не хочешь. Но вот именно с этим человеком отказ не прокатит.

— Почему? - Рыжий на удивление сохраняет спокойствие.

— Потому что он может навредить не только клубу, но и каждому из нас. Да блять! Просто потому что я его боюсь! У меня перед братом его — хозяином этого заведения — так поджилки не трясутся, как перед ним! А тут младший Хэ!

— Так он еще и с шефом связан. А господин Чен знает о том, что его брат тут вытворяет? - тихо и вкрадчиво.

— Скорее всего, да! Поэтому я тебя просто по-человечески прошу: станцуй один раз и проси, что хочешь. Это всего один танец.

Желваки заходили ходуном. Мо сцепил зубы, стараясь не показать своего бешенства, но для себя уже решил, что уйдет — на хуй нужно, скажем дружно, такое счастье.

Его злость придала ему спокойствия и уверенности, Шань собирается тщательно: портупея, рубашка и кожаные штаны — микс из его сценических образов. Без обуви. Вещи свои собраны в дальней подсобке, что у запасного черного хода — как раз по пути из третьей приватной комнаты захватит и уйдет сразу после.

Шань идет походкой гопника, жаждущего разборок. А когда заходит в приват, офигевает: и как он раньше не догадался, что этот вальяжный кот — брат главного? Похожи же... А вот на тебе, мозг не сопоставил факты. И теперь поздно карить себя за то, что слишком просто общался с ежедневным посетителем — очевидно, тот воспринял такое общение, как флирт. Слишком поздно... вообще все?

Хэ Тянь, видя остолбеневшего рыжего, улыбается. Хотя он улыбается на людях почти всегда. Видит портупею, которая ему так сильно нравится, и облизывается. Втягивает воздух еще раз, отмечая, что не знает ту марку, что производит такие ароматы. И не догадывается, что Шань сам почувствовал, как от него пахнуло на фоне стресса — таблетки и дезодоранты менять надо что ли? Но ведь столько лет не подводили... Похоже, организм привык.

— Выпьешь?

— Спасибо, я не пью вообще.

— Отчего же так, малыш? - подходит ближе.

— Не люблю просто, - отворачивается, пытаясь не показать раздражение на последнее обращение, - Какой танец вы хотите? Я не успел подготовиться: ваше предложение было внезапным.

— Какой сам хочешь. Мне без разницы.

Тянь стоит вплотную. Мо высокий, да, но Тянь еще выше, и это напрягает... Напрягает, когда на тебя смотрят сверху вниз так оценивающе. Хэ младший реально улыбается и облизывается, вдыхает судорожно, ставит руки по обе стороны от корпуса Шаня (он до сих пор стоит у большого стола, к которому подошел почему-то первым делом). Тянь наклоняется так и смотрит в глаза. Пристально. Пробирает до мурашек. Рыжий чувствует, как сердце сначала пропускает удар, а после колотится, вырываясь из груди. Ему вся эта ситуация ой, как не нравится.

А чернявый в это время наклоняется еще ближе к лицу Мо, ведет носом по виску и скуле, опускается к уху и началу шеи. Шань от этого действа замирает и не может пошевелиться, но когда Тянь делает короткое лизь у шеи, его будто током прошивает: он с силой отталкивает Хэ в грудь и... не знает, что делать, ведь оппонент стоит и улыбается еще шире.

— Малыш, а может, ну его, этот танец? - красиво изогнутые брови и хитрая ухмылка, - Ой, не делай вид, что не понял.

— А?

— Я говорю, что ты, работая в таком заведении, должен понимать, чем нередко кончается приватный танец. И я сейчас об этом.

— Я не готов, - выпаливает судорожно Мо первое, что приходит на ум.

— Мммм?

— Ваш заказ был настолько внезапен, что я даже толком образ собрать не успел, не то, что к другой части подготовиться, - Шань городит «логичные» по его мнению вещи. Он пытается заболтать Хэ, отвлечь его, продумывая пути отступления, - Да и у меня бзик есть: я не могу, когда меня трогают немытыми руками.

— В смысле?

— Это разновидность психического отклонения, - боже, что он несет? - Когда человек испытывает дискомфорт и панику, касаясь нечистых вещей, моет постоянно руки сам, не терпит грязи рядом с собой. А если вы собираетесь продолжить приват таким образом, при этом не помывшись, не ждите от меня активности. Скорее всего просто упаду в обморок.

— Ох, надо же. А как с этим можно справиться? Таблетки? Или что-то еще?

— На данный момент лучший вариант — это вымыться вам самим. Вот тут душ есть... А мне надо подготовиться иначе, - он специально делает смущенное лицо, потупив взгляд. К счастью, его понимают, - Поэтому я бы вышел из кабинета на несколько минут — здесь ведь не туалета...

— Оке, - после недолгих раздумий сказал Хэ, - Только вот что...

Альфа при этом не договорил, сделав шаг к Мо. Просто взял и поцеловал — сразу глубоко (Мо не успел сцепить зубы, а откусывать чужой язык не хотелось). Поцеловал так, что у Шаня начала кружиться голова. При этом его прижимали к себе настолько сильно, что чувствовались все изгибы тела, мышцы и выпирающий член. Тянь бессовестно терся о Мо, да так, что Рыжий думал: сейчас Хэ передумает и разложит его прямо на этом столе без всякой подготовки. Когда Тянь сжал его ягодицы, из груди поднялся протестующий стон. Однако это восприняли не так.

— Мммм, не хочу отрываться, но раз ты так настаиваешь, то ладно.

Тянь идет в душ и подмигивает, закрывая дверь.

— Только недолго, ок?

— Ок, - выдыхает Мо.

Слышит шум душа. Сглатывает громко и выходит из кабинета. Охраны нет. По камерам ничего не заподозрить — Шань идет спокойно и размеренно. В этой части коридора официанты появляются не так часто, как в других. Рыжий порадовался, что приготовил свои вещи заранее. Хватает рюкзак, на ходу натягивая толстовку и думая, как бы дверь черного входа была незапертой. Ему везет.

Уходя прощается с охраной. До ближайшего поворота идет также размеренно, но только завернув, бежит. Бежит так, как никогда до этого. Петляет, забегая во дворы и перепрыгивая через мелкие препятствия. Заходит в подъезды домов и выходит через другие. Бежит через темный парк...

Но не домой. В студию. Он думает, что там уже пусто, ведь время позднее. У него есть ключ — ребята дали сами несколько месяцев назад, чтобы он мог приходить и тренироваться в любое время.

В замочную скважину попасть трудно: тряска то ли от бега, то ли от страха. Нет, не страха даже, а ужаса, который охватил Мо, когда Тянь прижал его к себе.

Господи боже блять, как он вообще согласился на это?

Не попал он в скважину и через пять минут. Но тут услышал, как дверь открывается изнутри: охуевшее лицо Цзяня и хмурый Чжань приняли оседающего Мо на руки и завели-затащили внутрь.

— Что случилось, Рыж? - Цзянь спрашивает, а Чженси в это время осматривает Шаня на предмет повреждений. Рыжего бьет крупная дрожь, он не может вымолвить и слова. Один взгляд и Чжань ушел за аптечкой и стаканом, - Погоди, сейчас водички попьешь и полегчает. Сейчас-сейчас.

Они капают ему успокоительное и снотворное одновременно. Про свои дела забыто. Чжань говорит, что останется рядом с Мо, видя, как И собирается, натягивая любимую кожаную косуху.

— Ты только осторожнее там, ладно?

— Да, мамочка, - улыбается И, вот только Сиси знает, что эта улыбка не добрая, а тех, кто ее увидит, ждет ад, - Ты же помнишь, где дробовик?

— Конечно, милый. Еще и пистолет, бита, а также дымовая шашка с противогазами.

Цзянь посылает воздушный поцелуй. И выходит, запирая двух близких сердцу омег. Он знает, что такое состояние у рыжего могло быть только от одного — он никогда не рассказывал, но Цзянь сам собрал информацию (все же навыки спецназа и разведки никуда не исчезли).

Он не любил вспоминать то, что делал раньше, переключился на совсем иную жизнь. Кто-то даже скажет, наверное, что недостойную альфы. Но ему плевать: танцевать лучше, чем убивать. Однозначно.

Эту его часть здесь никто не знал и никогда не видел, кроме Чжаня. Они так-то на службе и познакомились. А потом оба попали — были отправлены — в такую заваруху, из которой едва ли с десяток солдат выбрались. Увольнение у обоих — сами запросили. Старые документы, точнее, имена, с которыми они родились, но которые отбросили в угоду службе. Восстановились в своем родном городе. Оказалось что они и в детстве жили по соседству... Так и начали жить вместе. Сначала как друзья. А после все больше и больше проникались друг другом. Успокаивая ночные кошмары, слыша крики боли и ужаса от явственных картин былого, разминая скрюченные судорогой мышцы, разговаривая обо всем... А потом случилась течка Чжаня, которой он не ожидал: цикл был настолько нерегулярным, что парень иногда и забывал, что омега. А Цзянь И вдыхал запах, смотрел на пылающего Чженси и держался. Да, он был возбужден, но и ошарашен одновременно: не только тем, что у ближайшего друга началась течка, но и тем, что он ее ощущает иначе, чем течку у других омег.

— Что же ты стоишь, И? - шепотом позвал Чжань... и тормоза сорвало.

Несколько дней бешеного секса с перерывами только на туалет и попить удивили обоих, ведь гон у альфы может пройти за день, если он будет с омегой, с течкой то же самое... Врач, к которому они обратились, сказала, что такое возможно и из-за нерегулярности течек, и из-за того, что они не сразу распознали друг в друге пару. То есть гормональный сбой не дал Чжаню понять, что перед ним истинный, а когда организм понял, выдал такое.

Цзянь вспоминал это, идя к «офису» Змея. Это его успокаивало: все же, не хотелось убить кого-то особо зверски, хотя смертей он целиком и полностью не исключал.

На подходе к бару И выпустил злые феромоны, давая понять охране его настрой. Но те не поняли, улыбаясь:

— Здравствуй, дорогой наш Цзянь. А что это мы так поздно и не на шесте? - дружный гогот.

— Где Ли?