Часть 4. Перед (1/2)

Жизнь шла своим чередом. Мо никто не трогал, только наблюдал издали. Он исправно отдавал деньги Ронгу – не хотел встречаться с Ли самолично, хотя их у него теперь никто не просил.

Пока ребенок маленький, везде был с ним, но время идет, и дети отказываются сидеть в коляске или находиться в слинге – им надо самим ходить и все исследовать, познавать. Его милый рыженький альфа – Лао – был очень активным и любознательным ребенком, что не могло не радовать. Но ребенок рос и теперь уже нужны были новые условия для него: Шань не мог физически таскать его везде с собой, так и развитие тормозилось, и работа не выполнялась. Поэтому было решено отдать его в ясли хотя бы на неполный день. Денег, конечно, стоит, но и результаты дает.

Он не работал, пахал. Утром, до того, как идти в пиццерию на разнос еды, готовил что-то для занятых соседей. На работе, если не хватало рук и была большая загруженность, помогал готовить, потом разносить. Перекусывал на ходу, идя за ребенком. Опять готовил для соседей – уже других, помогал старушке снизу в уборке квартиры – тоже хорошо приплачивала. Параллельно общался с сыном. А вечером с ним же шел убирать танцевальную студию. Время было позднее, поэтому приходилось укладывать Лао там, потом спящего нести домой. Хозяева, молодая семейная пара, всегда так умилялись им.

Мо работал на износ, иногда делал что-то из чистого упрямства. Ему было, ради кого жить и стараться. Он знает, что, если Змей решит прийти к нему еще раз за тем же самым, он уже не откажется – не захочет терпеть боль и унижение, а также заработает, чего уж там. Но Змей не придет: он перестал принимать дурь в любых проявлениях (так говорил Ронг), редко пил и наказывал за насилие и вообще любое посягательство на омег своих районов еще жестче.

Шэ Ли пытался поговорить после избиения и выкидыша, но не проронил ни слова при встрече, хотя Шань ждал. Ждал хоть какого-то утешения. Ждал… чего-то? Но нет, Змей отстранился и больше не лез, сам себя наказывая за поступок и за то, что не уберег. Наверное, если бы Мо узнал позже и не случилась такая трагедия, он его родил бы… И пришел бы к Ли сам. Но нет. Нет.

Оно и к лучшему.

Рыжий рассуждал о том, что было бы, но саму всю ситуацию старался не вспоминать – больно слишком. Оставалось радоваться тогда, что ребенок не пострадал никак. Кошмары только мучили частенько, да иногда случались панические атаки, если где-то внезапно выключался фонарь на улице. Нет-нет, он не кричал и не трясся, стискивал только зубы покрепче, да утирал проступающий пот – больше никому и никогда он не покажет свои слабости.

И кстати о слабостях: Мо начал пить подавители течки и блокаторы запаха на постоянной основе, поэтому временами возникали сложности идентификацией людей. Однако ориентация по другим признакам помогала, но не всегда.

Вот взять тех же хозяев танцевальной студии – Цзянь И и Чжань Чженси. Сначала Мо думал, что альфа у них Чжань – крепко сложенный, массивный, с литыми мышцами, спокойный и невозмутимый. Цзянь же казался тонким, звонким и весьма пиздливым. Это потом выяснилось, что за оверсайз вещами у него крепкое жилистое тело, и что он может скрутить любого буквально одним движением руки. Ни тот, ни другой не оказывали никаких знаков внимания Мо, кроме поддержки, ведь истинные не смотрят на других… А однажды Шань увидел характерный блеск в глазах Цзяня – предвестник гона – и все понял. Удивился, но принял спокойно.

Иногда казалось, что Цзянь заботится о его здоровье больше, чем он сам, всегда интересуясь таблетками и препаратами, которыми Мо себя пичкает. Предлагал помощь какую-то, однако рыжий всегда отказывался, никогда и никому не позволяя покупать себе что-то.

Ему было трудно. Ему было плохо. Его периодами накрывало с головой чувство безысходности и моральной боли… По всему – заколебешься перечислять. Он плакал, да, но об этом никто не знал.

Ему двадцать три. Он вдовец, потерявший истинного, и отец с трехлетним ребенком. Это заставляет двигаться дальше, но и добавляет сложностей в его жизнь. Ребенку нужен садик, желательно частный, но с этим возникли свои сложности: без официальной работы его сложно добиться.

Мо пытался рассчитать, как бы заработать еще больше, где бы найти подработку, но нет…

Он думал, что никогда не сделает этого, но ошибся: наличие ребенка в жизни действительно, порой, заставляет делать то, что делать не хочется, ну, вот вообще никак, но одновременно дарит и безмерное счастье. Забиваешь гордость в дальние части себя, убиваешь мысли по этому поводу, говоря себе, что поплачешь потом когда-нибудь… и делаешь нужное.

Змей обитал в том же здании и в том же кабинете. Охрана, Ронг и сам Ли были крайне удивлены появлением Рыжего здесь – об этом говорили вытянувшиеся лица и округлившиеся глаза.

Мо хотел разобраться с вопросом быстро, пока Лао у соседки не разнес всю квартиру. Ему было… больно. Не страшно, нет, но волны фантомной боли так и пробегали то тут, то там по телу. Он думал, что справился, преодолел, но теперь понял, что это совсем не так. Однако, за все в этой жизни надо платить. И Мо готов к этому. Во всяком случае, хочет верить в это.

Шэ Ли удивлен. Весьма.

- Здравствуй, дорогой Мо, - он не позволяет себе фамильярничать, - Я искренне удивлен твоим визитом.

- Ну, здравствуй, Змей, - Шань само спокойствие вопреки всему, - На него есть причина. Мне нужна официальная работа. С трудоустройством и всеми правильными бумагами. Иначе в садик Лао не попадет. А сидеть с ним дома постоянно, занимаясь только развитием, я не могу — сам понимаешь, хотя и рад был бы, наверное.

- Я могу оплачивать садик Лао целиком и полностью.

- Спасибо, не надо. Я справляюсь в общем-то. Просто думал, что за официальной работой легче обратиться к тебе. Но раз нет, значит, нет, - сказал Мо, вставая со стула.

- Погоди-погоди! - Змей поспешил подняться вслед, - подожди, сейчас что-нибудь придумаем.

Шань приподнял брови — ему все стало ясно.

- Так ты просто набиваешь цену, дорогой? - обернулся он и оперся на спинку стула.

- Аа... эээ. Нет. Просто я действительно могу оплачивать сад твоего сына. Это для меня не проблема, совсем.

- Я знаю.

- Но раз знаешь, почему отказываешься? Я ведь от всей души... - Ли непривычно серьезен. Многие, кто мало знают его, подумали бы, что это уже совсем не в его характере так себя вести.