You ripped out all my parts (1/2)
Горели веселые огоньки костров, освещая поляну, на которой плясали влюбленные парочки. Незамужние девушки в белых платьях и с венками на головах прыгали через костер, загадывая поскорее найти суженого. Каждый парень выпивал по чарке доброго вина и приглашал на танец красотку.
Этой ночью возможно все.
Сегодня Ламмас, первый день последнего месяца лета, праздник первого урожая, праздник плодородия и любви. В Годриковой впадине его отмечали, выказывая дань традициям предков. Сотни лет назад волшебники придавали урожаю не меньше значения, чем обычные люди. И до сих пор в Годриковой впадине есть маги, возделывающие поля. Старые, уважаемые маги, сидящие на поваленном бревне и пьющие брагу, пока их сыновья и дочери танцуют босиком на зеленых травах и цветах при свете полной Луны.
Лишь двое волшебников не принимали участие во всеобщем веселье. Они ютились у собственного костра с кружками в руках и наблюдали за жителями Годриковой впадины. Геллерт Грин-де-Вальд и Альбус Дамблдор. Об их дружбе не знал только старый сквиб Джо, практически никогда не выходящий из своего дома.
Геллерт, племянник уважаемой Батильды Бэгшот, приехал к ней в начале июня и тут же начал общаться с Альбусом, про чью семью ходили разные слухи. Некоторые старики не поощряли встречи юного Грин-де-Вальда с отпрыском чудоковатого семейства Дамблдоров. Именно они сегодня молча противились и тому, что Альбус пришел на праздник.
— Хорошо хоть, свою полоумную сестренку не захватил, — ворчали они. — А старший его чего не пришел, интересно?
— Аберфорт недолюбливает Грин-де-Вальда, — отвечали другие. — Напрасно, я считаю. Достойный молодой человек. Окончил Дурмстранг с отличием, ведет себя безукоризненно и мыслит широко. Племянник Батильды станет великим волшебником, помяните мое слово!
— Ты точно решил? — негромко спросил Геллерт, наклонившись к Альбусу.
Тот упрямо сжал красивые пухлые губы.
— Точно, — ответил он. — Я хочу помочь тебе изменить мир. Сделать его одинаковым для волшебников и маглов.
— Ну, — хмыкнул Грин-де-Вальд. — Одинаковым вряд ли получится. Смешно говорить о равенстве, если половина этого мира обладает куда большей мощью, чем вторая.
— Тем не менее, мы попытаемся, — сказал Альбус, нахмурив густые брови.
Геллерт смотрел в глаза, сверкающие теплыми голубыми озерами, и чувствовал, как бабочки пляшут в животе. Ничего подобного он ни к кому раньше не испытывал. Каштаново-рыжие волосы, блестящие в свете костра, по-детски невинные черты лица… Все это целый июль заставляло кровь Грин-де-Вальда приливать к паху.
Но он, привыкший брать свое, так и не сделал первого шага.
Потому что боялся признаться самому себе, что он, Геллерт Грин-де-Вальд, без памяти влюбился в деревенского паренька.
— Эй, красавчик, потанцуешь со мной? — спросил подбежавшая к Альбусу рыжеволосая девушка.
И прежде, чем Альбус сумел ответить, Геллерт встал и загородил его собой.
— Он не танцует, — произнес Грин-де-Вальд ледяным голосом.
И понял, что в его взгляде девушка увидела нечто, заставившее ее мгновенно упорхнуть к подружкам.
— Я бы и сам мог ей сказать, — заметил Альбус, удивленно взглянув на садящегося Геллерта.
У Грин-де-Вальда бешено колотилось сердце. В одно мгновение он испытал такую ревность, что был готов убить девушку. Местные красавицы уже выучили, что втягивать Геллерта в какие-либо развлечения бесполезно, а вот к вежливому и скромному Альбусу осмеливались подходить с предложениями.
Собственническое чувство жгло сердце Геллерта. Это его Альбус. И он не поделится им ни с кем. Это он стал лучшим другом Альбуса, это он, единственный во всей проклятой впадине, сумел найти с ним общий язык, это он проводил с ним ночи за философскими беседами.
И это он, в конце концов, потерял от Альбуса голову за прошедшие два месяца.
— А может, ты потанцуешь со мной? — сорвалось с губ Грин-де-Вальда.
Зрачки Альбуса расширились.
— Но…
— Вон Гризельда и Сьюзен танцуют вдвоем, почему нам нельзя?
Я покажу тебе. Ты осмелилась претендовать на Ала, но он мой. Я покажу тебе и всем этим надменным старикам. Нам нечего терять. Завтра я поделюсь с Альбусом своими идеями, и мы навсегда уедем из Годриковой впадины.
— Ну, Гел, я даже не знаю… — Альбус опустил глаза.
— Да перестань, плюнь на всех.
Если не сейчас, то когда?
Геллерт встал, взял Дамблдора за руку и увлек за собой. Положил одну кисть ему на талию, а второй взял ладонь Альбуса и повел его в медленном танце вокруг костра. Косые взгляды, недовольное бормотание стариков — пусть все потонет во тьме бесконечной ночи. Пусть плохое унесет Ламмас, оставив лишь огонь, сияние морозного неба в глазах Альбуса и их пальцы, переплетенные вместе.
— Ты уверенно двигаешься, — смущенно сказал Дамблдор.
Геллерт специально вставал ближе и ближе к Альбусу во время танца. У него перехватывало дыхание от первого в жизни ощущения, что он рядом, настолько рядом с человеком, в которого влюблен. Будто он уже стал его парнем. И так хотелось признаться…
Альбус, утонченный, возвышенный Альбус Дамблдор, неизвестно, как он отнесется к чувствам лучшего друга. Возможно, сама мысль о подобном союзе отвернет Ала от Геллерта навсегда, и они не смогут осуществить планы по улучшению мира. Не смогут отправиться в Париж, где сделают первый шаг на пути к реализации идей, идей, которыми Грин-де-Вальд планировал поделиться с Альбусом завтра.
Одно слово могло все разрушить. Но как сильна жажда произнести его.
Если не сейчас, то когда?
И тут Геллерт заметил бутоны румянца на щеках Альбуса.