Глава 32 - Секреты и Сюрпризы (1/2)
Глава 32 — Секреты и Сюрпризы</p>
— Эм… это не то, чем кажется? — Неловко предположил Жон, выставляя меч и в третий раз пытаясь заставить женщин под ним ответить ему.
Руби и Сара продолжали безучастно смотреть на комнату перед собой, пытаясь осмыслить то, что они только что увидели.
Меч Жона был одновременно заморожен, горел и был наэлектризован.
Жон светился (и до сих пор светится).
Жон прыгал от солдата к солдату, используя их тела как трамплины, и быстро и жестоко расправлялся с каждым из них через их силовую броню.
А в центре комнаты был ледяной склон, ведущий к подиумам. Лед. В Столичной Пустоши. В помещении из бетона и металла. Он возник, когда Жон вонзил свой меч в землю. По нему Жон взбежал на подиум.
Когда Жон соскользнул по созданной им ледяной стене и спустился к ним, Сара инстинктивно подняла лазерную винтовку и нацелила ее на Жона.
Жон застыл на середине шага. Его не беспокоила опасность, которую представляли лазерные лучи; даже если уровень его ауры был ниже половины, медленно стреляющая лазерная винтовка не могла надеяться разрушить его ауру до того, как он доберется до нее. Но он не хотел причинять Саре боль; может, она и была немного стервой, но они помогли друг другу на радиостанции. Кроме того, рядом с ней была Руби, и он не хотел, чтобы она впала в отчаяние и попыталась сделать какую-нибудь глупость.
В конце концов, Руби сделала глупость первой: она прыгнула между лазерной винтовкой Сары и Жоном, широко расставив руки и требуя: — Что ты делаешь?!
— Уйди с дороги, Руби! — Шипела Сара, пытаясь навести винтовку на миниатюрную девочку, пытаясь образумить ее. — Он опасен!
— Он спас нас от Анклава! — Указала Руби, не желая отступать. — Он спас тебя!
Сара посмотрела на упрямую рейвенантку Странницу, стоявшую перед ней. Почему все жители Пустошей такие самоубийцы?! Человек, которого она защищала, явно не был человеком! Он лгал им, скрывал от них что-то, обманул ее ожидания! Кодекс был ясен.
Кодекс…
Но она не была слепым догматичным последователем Кодекса; она не была проклятым предателем-изгоем, бросившим своего Старейшину и все, за что он стоял, не так ли?
Отец учил ее быть защитницей Пустошей, а не просто солдатом. О ценности верности, сострадания, самопожертвования.
Хорошо отточенная паранойя и догматическая индоктринация противоречили учениям отца и ее собственной натуре.
— Он также стоит прямо здесь и может слышать все, что ты говоришь. — Резко заметил Жон, прервав ее мысли.
Сара перевела взгляд на Жона, но когда она увидела его разочарованный хмурый взгляд и сложенные руки, когда она заглянула в его глаза, то увидела лишь человеческую тревогу, страх, беспокойство и надежду.
Жон был опасен, этого нельзя было отрицать. Но она знала это с тех пор, как увидела, как он сражается с бегемотом, не так ли? Он мог представлять угрозу… но если бы он хотел ее смерти, он мог бы просто позволить ей стать размазанной по тротуару.
Она вздохнула и неохотно направила оружие на землю. Однако она все еще держала его в руке, готовая в любой момент снова направить его вверх, и прорычала: — Говори.
Это не было предложением.
Жон выдохнул, о чем даже не подозревал. Шагнув вперед, Жон предложил: — Спасибо, Руби, Сара. Итак… э-э… с чего вы хотите, чтобы я начал?
Сара хотела получить ответы; она просто не ожидала, что это будет таким образом. Она начала свой допрос: — Во-первых, кто ты?
— Я человек… — Начал Жон.
— Чушь! — Резко прервала Сара, снова подняв винтовку.
— Подожди, подожди, подожди! Я не закончил! — Поспешно продолжил Жон. — Я действительно человек! Просто…
— Что именно? Мутировал? Экспериментировали? Улучшенный? — Предложила Руби, оглядывая его. Сара хмыкнула, подумав об этом. Это… многое бы объяснило, если честно.
Сара вспомнила записи об Анклаве, Мастере и Вирусе Принудительной Эволюции. Может быть, кто-то усовершенствовал его, в результате чего человек стал достаточно силен, чтобы сравниться с бегемотом, чтобы пробить мечом продвинутую силовую броню?
Но это не объясняло свечение вокруг него, которое, казалось, блокировало лазерные лучи. Если только то, что Варгас говорил о реактивной броне, не было правдой. Возможно, клетки его кожи были модифицированы подобным образом, чтобы генерировать и накапливать энергию, как довоенный электрический угорь, а затем высвобождать ее при сильном ударе?
Однако меч и гигантскую ледяную стену оправдать было немного сложнее. Может быть, люди, создавшие Жона, дали ему какое-то секретное экспериментальное оружие? Но он сказал, что сделал его из костей убитой им гигантской ящерицы…
Жон слушал дикие теории Сары и смотрел на Руби, которая тихо требовала ответов. Он вздохнул: так легко было бы просто согласиться с тем, что она говорит. Но Руби прыгнула под пистолет Сары, чтобы защитить его, а Сара в конце концов опустила оружие и согласилась выслушать его. По крайней мере, они заслуживали того, чтобы их доверие было взаимным.
Жон только грустно покачал головой и сказал правду: — Нет… Я полностью человек… но я пришел из другого измерения, другого мира, где человечество развивалось по-другому.
— Я пришел из мира под названием Ремнант, мира, который… очень похож на этот, хотя есть несколько отличий, например, то, что наша луна разрушена.
— В любом случае, сколько мы себя помним, наш мир страдал от монстров, называемых Гримм. Они — существа тени и тьмы, и их тела распадаются на дым, когда они умирают. Но они также являются машинами для убийства, которых привлекает негатив, их численность кажется безграничной, и они захватили большую часть планеты.
— Мы едва смогли удержать линию, на протяжении веков, благодаря Охотникам и Охотницам; бойцам с усиленной Аурой, которые тренируются, чтобы сдерживать их. Аура — это… честно говоря, я и сам не уверен, но моя партнерша сказала мне, что это якобы проявление наших душ. Я уверен, что она защищает нас от вреда, и я могу направлять ее в оружие, чтобы сделать его более опасным, или в других людей, чтобы лечить и защищать их.
— Я… тренировался, чтобы стать Охотником, когда на школу напали, и, ну… — Жон запнулся, не зная, как продолжить. Как, во имя Оума, он должен был объяснять про дракона или Проявления?!
Возникла длительная пауза, последовавшая за полным откровением о том, что он сбросил.
Наконец, Сара заговорила: — Это… самая невероятная вещь, которую я когда-либо слышала. И что, ты умер, а теперь ты здесь?
— Да ладно, зачем мне врать об этом! — Запротестовал Жон, подойдя к своему щиту, который лежал на полу, и вернул его в ножны. — Ты когда-нибудь видела, чтобы другой щит так делал?
Руби моргнула и уставилась на него, пытаясь осмыслить все, что только что услышала. Жон уже показывал ей свой щит, как он превращался в ножны, но он сказал, что это семейная реликвия… что не обязательно должно было быть ложью, не так ли?
Она подумала, что это просто еще одна из тех вещей, которые связаны с миром за пределами Убежища, но она действительно не видела никого другого с мечом и щитом, не так ли?
В ее голове начали мелькать разные мелочи. Полное отсутствие у Жона опыта обращения с оружием, его непривычка к тому, что крышки — это валюта, несмотря на то, что он был снаружи до нее, легкость, с которой он разрывал врагов…
Его история была такой безумной и невероятной! Настолько безумной и невероятной, что она знала, что Жон может придумать гораздо лучшую ложь. Если он рассказал ей что-то настолько абсурдное, это должно было быть правдой…
Что ж, как всегда говорил ее отец (она поборола боль при мысли о нем. Время для скорби будет позже…), наука — это проверка и воспроизведение. Нужно уметь проверять свои результаты и воспроизводить их.
Посмотрев на Жона, она спросила: — Ты сказал, что Аура может защищать и исцелять людей, да?
— Да. — Жон кивнул. — Вот почему все шальные выстрелы, которые попадали в меня, просто отскакивали.
— И ты можешь направлять ее в людей, так?
— Да. — Жон все еще не понимал, к чему она клонит.
Не раздумывая, Руби укусила себя за большой палец, пустив кровь. Затем она показала его шокированным Жону и Саре и сказала: — Докажи это.
Жон не терял времени и бросился к Руби. Его руки нежно обхватили ее, пальцы обхватили большой палец, он закрыл глаза и направил в нее Ауру.
Сара с изумлением наблюдала, как кровоточащая рана засветилась слабым белым светом, а затем быстро закрылась. Через секунду от раны не осталось и следа, кроме крови вокруг нее.
— Невероятно… — Вздохнула Сара. Даже неразложившийся стимпак, довоенный коктейль из лекарств, питательных веществ и реагентов, призванный стимулировать естественный процесс регенерации организма, не был столь быстрым и эффективным! И их нужно было вводить в тело! А Жон только что исцелил кого-то своей «Аурой» одним прикосновением!
Руби, тем временем, могла только задыхаться от шока и сосредотачиваться на тепле, вливающемся в нее. Она не знала почему, не знала, как это объяснить, но ей казалось, что тепло живое, и по мере того, как оно медленно охватывало ее, окутывая своим присутствием, она чувствовала его эмоции. Утешение. Надежда. Уверенность. Защиту. Опасение. Страх. Оно хотело утешить ее, дать ей знать, что все будет хорошо, что все наладится, что оно будет защищать ее и оберегать. В то же время, она чувствовала страх отказа, опасаясь, что может оттолкнуть его.
Сложные и неописуемые эмоции поднимались из глубины ее души. Она проигнорировала их, отодвинув на второй план, рядом с эмоциями от того, что Джеймс умер. В конце концов, было более важное дело, на котором стоило сосредоточиться.
— Ты действительно говоришь правду, не так ли… — Прошептала Руби, глядя на своего первого друга Пустоши в новом свете.
Затем плотину прорвало.
Руби была практически размыта, она бегала кругами вокруг Жона, произнося слова так быстро, что его глаза вращались в разные стороны, тыкая и исследуя его, пока Сара, наконец, не справилась со своим шоком и не вмешалась.
— Руби, дай ему немного пространства. — Сара мягко укоряла, хотя и разделяла ее изумление. — Жон, когда мы позже прибудем в Цитадель, мы сделаем тебе анализ крови.