Глава 14. Туз в рукаве (1/2)

На следующее утро Лили проснулась довольно рано. Голова в первые за две недели не гудела, а сонное состояние, позволяющее ей вести аморфный образ жизни, пропало будто его и не было. Она поворочалась в постели, пытаясь снова уснуть, но все было тщетно. Бока болели, и ни одна поза не позволяла лежать на одном месте дольше двух минут.

Громко вздохнув, ей пришлось все же сесть на кровати и свесить ноги вниз, касаясь ледяного пола. Тапочки валялись где-то под кроватью, поэтому она наклонилась вниз, не очень-то успешно рыская рукой по полу. Один все же отыскался, но второй, видимо, затерялся чуть дальше.

Желания ложиться на холодный пол у нее не было, поэтому она недовольно поплелась в ванную в одном тапке.

Горячий душ смывал с нее остатки двухнедельной хандры, которая оставила после себя пустоту. Мыслей было подозрительно мало в голове, а те, что были, напоминали завялые цветы. Сейчас она их польет, и они оклемаются, превращаясь во что-то прекрасное или, как розы, опасное.

Накинув на голое тело махровый халат, Лилиан вышла из ванной. Настроение было хорошим, и она планировала сегодня впервые за эти дни выйти на улицу, посидеть на балконе и, возможно, даже прогуляться.

На пол пути к своей комнате она услышала знакомый голос из кухни. Ее сердце пропустило удар, а затем начало стучать с двойной силой, покрываясь коркой злости. Она подошла к двери и распахнула ее с такой силой, что та проделала вмятину в стене, ударяясь об нее ручкой.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — зло крикнула она, выделяя каждое слово и тыча в Эдварда пальцем.

Его виноватая улыбка была бы милой, если бы Лилиан не знала, какой он на самом деле хитрый подлец. Ее взгляд упал на газовую плиту, и она, недолго думая, бросилась к ней, желая взять пьезозажигалку. Эдвард не успел опередить ее, лишь в самом конце понимая, что она задумала. Он подоспел в самый последний момент, обхватывая железный носик с другой стороны, но вырвать вещицу из ее рук не успел. Спусковой крючок щелкнул и на кончике появился язычок пламени, заставляя вампира попятиться назад. Лили обхватила пьезозажигалку сильнее, направляя ее на брата.

— Полегче, ты ведь знаешь, что с этим лучше не шутить, — Эдвард вытянул ладони в примирительном жесте, медленно отходя назад.

Он знал, что эта вещица не принесет ему особого вреда. Вампиры не вспыхивали словно спичка и запросто могли потушить пламя на своем теле. Поэтому единственный способ убить их состоял из двух последовательных шагов: расчленить и только потом сжечь.

Эмметт засмеялся, толкая брата в плечо.

— Лили — поджигательница вампиров, — вся эта ситуация его явно забавляла. — Долго же тебе придется извиняться, но можешь перейти прямо к сути. Прелюдия хороша лишь в сексе, брат. Хотя откуда тебе знать? — его басистый смех заставил остальных мысленно закатить глаза.

Но надо отдать ему должное, если бы здесь была Роуз, она бы уже наверняка подтолкнула дочь ближе к брату и посоветовала бы держать пьезозажигалку покрепче и направить ее на самое уязвимое мужское место.

— Слушай, Лили, — начал опасливо Эдвард. — Мне уже досталось сполна от твоих родителей, можешь не тыкать этой штукой, пожалуйста?

— Да, милая, давай я подержу ее, на всякий случай, — Эмметт медленно подошел к дочери и забрал опасную вещицу из ее рук. Огонек на конце погас, но тут же вновь вспыхнул, когда он зажег конфорку плиты и поставил на нее сковородку.

Кое-кто был явно этому не рад, но поделать Лили ничего не могла. С огнем и вправду лучше не играть. Как там говорят?

Никогда не доставай оружие, если не собираешься его использовать. Никогда не целься в другого человека, если не собираешься в него выстрелить. И никогда не стреляй в другого человека, если не собираешься его убить.<span class="footnote" id="fn_31538502_0"></span>

Она уже нарушила все три правила. Но оружие придавало ей сил и могло хоть как-то позволить другим считаться с ней и воспринимать ее всерьез. Что она, обычный человек, могла сделать против вампира? Любая ее инициатива заранее была обречена на провал.

— Если тебе станет легче, — небрежно бросил Каллен, — то могу перечислить тебе все, что они со мной сделали, пока ты спала. Но это будет длинная история, а я пришел сюда не за этим.

Лили выгнула бровь, поражаясь его наглости.

— Знаешь что? Проваливай-ка ты из моего дома, и слушать тебя не желаю.

— Лил, да дай ты парню объясниться, — Эмметт подошел к холодильнику и как ни в чем не бывало открыл его, принимаясь заниматься своими делами. — Яичница или омлет?

— Ты должен быть на моей стороне. Зачем ты вообще пустил его в дом?

— Значит будет яичница, — он взял два яйца и большой помидор, закрывая дверцу холодильника. — И впустила его Роуз, чтобы наконец закончить его столетние страдания. Но в итоге гонцу с хорошей вестью не рубят голову с плеч.

Он подошел к раковине и принялся намывать помидоры и яйца. Одно треснуло в его пальцах и растеклось по ладони. Лили не успела моргнуть, как он уже намывал новое, взятое из холодильника.

— Если этот ганец — трус и предатель, то рубят, — она решила воспользоваться другой тактикой и просто не замечать Эдварда, стараясь делать вид, что его вообще нет в этой комнате.

— В общем Роуз только что ушла на работу и позволила мне курировать весь процесс вашего общения, — порезанный помидор уже скворчал на подогретой сковородке, а вампир посыпал его солью. — Я обещал ей, что не оставлю вас наедине, и если ты заплачешь, то врежу ему за твои слезы.

Ах так, — Лили улыбнулась, смотря отцу прямо в глаза. Слезам долго не пришлось ждать, и они собрались в уголках ее глаз. Еще две секунды, и одна капля упала на ее правую щеку.

— Ну это ведь нечестно, — Эмметт усмехнулся, его маленькая язвочка и здесь смогла вывернуть все так, как этого хотела. — Ты так хочешь, чтобы я снова сломал ему что-то?

В ответ он получил согласный кивок.

К помидорам на сковородке присоединились два яйца. Эмметт вымыл руки, избавляясь от противного запаха скорлупы на пальцах, и, повернулся к ним обоим, потирая ладони.

— Утолишь её желание, братец?

Эдвард пожал плечами и сжал челюсть. Элис предупреждала его, что так просто он из всей этой ситуации не выпутается. Лили не простит его и не станет снова доверять ему так просто.

Да и к тому же ему это особо ничего не стоило: боль всегда у вампиров ощущалась немного иначе, была не такой яркой и даже блеклой по сравнению с людьми. Но все это касалось укусов, оторванных конечностей и ударов при драке. Однако был и другой вид боли, которая разрывала на части, — боль от нестерпимой жажды, которая заставляла горло гореть раскаленным пламенем. Поэтому вытерпеть небольшой дискомфорт от рук брата казалось для него не такой большой проблемой. Если от этого Лили станет лучше, то почему бы и нет?

Но он не знал, что сделает Эмметт, поэтому был совсем не готов к тому, что брат ударит его с силой по плечу, отрывая конечность и бросая ее под ноги Лили. Эдварду пришлось сдержать крик боли за жутким рыком.

— Все ради тебя, — довольно улыбнулся Эмметт.

Лили с ужасом смотрела на подергивающуюся руку, и ее желудок подступил к горлу. Она перевела взгляд на Эдварда и то место, где раньше была рука. Там был лишь страшный обрубок, никакой крови, лишь искореженная мраморная плоть. У нее все тут же закружилось перед глазами.

— Меня сейчас стошнит, — прошептала Лилиан, отворачиваясь от вампиров.

Она присела на корточки, прикрывая лицо ладонями и желая убрать эту картину, что, казалось, отпечаталась перед глазами.

Это было ужасное зрелище, и всякие ужасы и боевики по телевизору не могли бы вызвать в ней такой бурной реакции. Все хуже, когда видишь это в живую.

— Я переборщил? Прости, малыш, — Эмметт присел рядом и виновато уставился на нее. — Черт, не говори Роуз, ладно? Она меня прибьет.

Лили кивнула.

— Больше так никогда не делай, — прошептала она, все еще боясь, что ее может стошнить, и тут же почувствовала, как его холодные руки обнимают ее.

Возможно, при других обстоятельствах она бы даже потрогала его оторванную руку или бы наблюдала за тем, как она срастается обратно, чтобы утолить свой интерес, но точно не сегодня. От одного воспоминания об этом по ее телу проходила дрожь отвращения.

— Элис и Джаспер расстались, — проговорил он спустя две минуты.

— Ужасная новость, — вяло отозвалась Лили. Она не хотела, чтобы они из-за нее расставались.

Эмметт почувствовал, что яичница начинала слегка подгорать и нужно было убавить огонь.

— Ну этого стоило ожидать. Эдвард расскажет тебе остальное. Поднимайся, а то будешь есть угли на завтрак, — он поставил ее на пол.

— Он уже там вернул руку обратно?

— Ага.

Лили обернулась и увидела целого и невредимого брата, что сидел на стуле и безэмоционально пялился в окно. После разыгранной ранее сцены, агрессивности в ней поубавилось, и она просто села на стол напротив него.

— Ну и что ты хотел сказать в свое оправдание? — устало спросила она.

Злость и обида, что душили ее все это время, забирали слишком много сил, поэтому простить его было для нее приоритетным действием. Хотя она не собиралась так быстро показывать ему свои намерения, он ведь еще даже ничего не сделал, чтобы это прощение заслужить.

Прожив в этом неприятном чувстве две недели, она не понимала, как могут некоторые люди или вампиры жить в постоянной, каждодневной злобе, гневе и ненависти. Неужели эти чувства не сжигали их изнутри?

— Элис развязала мне руки, — он развел ладони в стороны, словно желая показать, что там и вправду нет оков или веревок, — и теперь я могу рассказать тебе все. Тем более, что ты проболталась родителям про ее красноглазого друга. Глупо теперь молчать.

Лили ничего не ответила, лишь смотрела на него выжидающе. Эмметт был прав, прелюдию была здесь не нужна, она лишь вызывала раздражение. Хотелось уже узнать все без подводящих к этому пустых речей.

— Начну с самого начала, чтобы было понятнее, — начал наконец он, вызывая очередное недовольство Лили. — Помнишь тот день, когда Элис спасла Эмметта и Роуз от Вольтури, ну от Кармен и Элеазара? А ты потерялась в Риме, и тебя нашел Джаспер?

На этот раз Лили цокнула, пиная его под столом ногой. Неужели он и вправду думал, что она что-то из этого не помнила? Она помнила все и даже больше. Особенно то, что все это было подставой, и об этом ей рассказал ее знакомый вампир в прошлом году.

Как хорошо было бы сейчас и это рассказать родителям, вот тогда бы они точно Эдварда по головке не погладили. Лили была уверена, что Роуз бы точно убила его, а потом решила бы найти Элис, где бы та не находилась. А этого Лилиан совсем не хотела, поэтому прикусила язык. Она никогда не отвечала болью на боль и сейчас не будет.

— Вижу, что помнишь, — он кивнул головой, сканируя ее эмоции взглядом. — Так вот, Элис увидела, что тебе грозит опасность. Тот вампир, что нашёл тебя в Риме, появился в ее видениях, но она была далеко, чтобы помочь тебе. Повезло, что Джаспер нашел тебя раньше и спугнул его, но он подслушал весь ваш разговор и захотел выслужиться перед Вольтури. Ты ведь знаешь, что они недолюбливают наш клан. Элис пришлось действовать быстро, и она перехватила его на пол пути к Вольтере. Но ей пришлось дорого заплатить за его молчание. И предложить ему она могла две вещи: себя или свой дар.

— Себя? — Лилиан нахмурилась, совсем не понимая, к чему он ведет.

— Вампиры истинную любовь встречают лишь однажды, — подсказал ей Эдвард.

Лили раскрыла рот и тут же закрыла.