Глубины Икатии (2/2)
— Но ведь я должен знать, как к тебе обращаться. Меня можешь звать Витус.
—Это не имеет смысла, но, чтобы поддержать наш союз, я назову одно из своих имён: Вел'коз.
Их путь казался бесконечным.
***</p>
Место, в котором очутился Витус, напоминало ему тёмный лес с мириадой светлячков. То тут, то там располагались ветвистые, словно покрытые сажей деревья, или же те, кто пытался походить на деревья; они впивались взглядами в спину юноши. Чем дальше герой проходил, тем гуще становился перелесок. Приходилось пробивать себе дорогу вперёд, разбивая скалы, или тех, кто пытался походить на скалы. Казалось, Бездна пытается подражать всей Рунтерре, но получается это с трудом.
Наконец-то путники вышли на открытую местность, со всех сторон омываемую пустотой. Послышался визг.
— Наша песня хороша, начинай сначала... — удрученно разминал кулаки Витус.
— Вот скука, — констатировал факт Овид.
Вскоре первая волна уже знакомых читателю жуков вместе с миногами (хищники зачастую охотятся вместе) добралась до героя. Прежде чем он успел занести кулак для удара, твари свалились замертво, убитые неизвестным оружием. Лишь через несколько мгновений Витус заметил в толпе детей бездны, существо, по форме напоминающее человека. Оно двигалось, подобно молнии, разило точно гром; толпа редела с поразительной скоростью. Герой силился следить за ним взглядом, но всё было тщетно: незнакомец пропадал из виду в одном месте, а появлялся в другом.
— Невероятно... — прошептал герой, прежде чем получить несколько зарядов бластера в торс.
Витус пошатнулся от неожиданности и чуть было не пропустил удар; в последнюю секунду ушёл в сторону от атаки незнакомца. Над полем боя воцарилась тишина.
Прибывшее существо было облачено в некое подобие тёмно-фиолетовой брони, закрывающее всё тело; за спиной возбуждённо дрожали, отдавая вибрацией, небольшие крылья, готовые выпускать очередную порцию смертельных выстрелов. Вел'коз с лёгкой ноткой интриги наблюдал за действующими лицами этой постановки; он рассчитывал увидеть Витуса в бою. Но желаниям Наблюдателя не суждено было сбыться; юноша примирительно поднял руки.
— Эй, ты меня понимаешь? Можешь...
Незнакомец сорвался с места, в мгновение ока сократил дистанцию. На его запястьях грозно сверкнуло лезвия; он метил в сердце. Удар не сумел пробить толстую кожу Витуса: не нанёс ни царапины, зато сумел разозлить скучающего Овида.
— Знай своё место, ничтожество! — воскликнул брат, хваткой впиваясь в голову незнакомца; резким движением он перекинул его через спину, уложив на лопатки. — Как же надоел этот мусор! Тошнит от бесполезных тварей!
Овид, взяв под контроль тело Витуса, стал наносить серии ударов. На броне незнакомца появились вмятины. Обуянный гневом юноша вцепился когтями в шлем наглеца и, что есть мочи, потянул на себя. Крик стоял непередаваемый. Отломленный кусок брони стал извиваться в руке, а его хозяин, закрывая лицо ладонями, тихо скулил.
Гнев уступил место любопытству; Витус отбросил брата на второй план и вознамерился узнать, кем был его противник. Он был готов увидеть кого угодно, но только не женщину, чьё лицо исказила гримаса ненависти. Юноша опешил и отскочил, точно ошпаренный.
Вел'Козу стало любопытно.
***</p>
Она извивалась на земле, точно червяк, потерявший половину тела, одной рукой прикрывая лик, второй стреляя в Витуса. Говорить о том, что выстрелы не сулили успеха, будет лишним. Юноша озадаченно глядел на недавнего противника и не мог понять, с чем имеет дело. Её броня была будто бы живой: своими липкими лапами покрывала излишне бледную кожу женщины.
— Паразит, — констатировал факт Вел'коз; заметив вопрошающий взгляд Витуса, объяснил: — Тело этого индивида покрывает паразит; мы можем наблюдать за симбиозом человека и отпрыска Бездны.
Когда лицо незнакомки вновь скрылось за шлемом, она поднялась с колен, приняла боевую стойку. Витус в очередной раз сделал примирительный жест:
— Я не знаю кто ты, ты не знаешь кто я, а потому процитирую покойного отца: оставим разногласия и познакомимся.
Оставили разногласия и познакомились.
***</p>
Они расположились в небольшом гроте: скалистое побережье омывало болото тёмной жижи, на стенах висели крылатые бестии, в воздухе смердело тухлятиной. Витус с интересом слушал историю новой знакомой. Она, пусть и продолжала держатся воинственно, но была рада разговору. Это читалось в каждом движении, в том энтузиазме с которым женщина говорила. Человеку нужен человек — утверждает известная аксиома, и в данном случае мы можем видеть подтверждение этим словам. Рассказы страницы затмили голодный желудок и сухое горло.
Она назвала себя Кай'сой. В раннем возрасте на её племя напали порождения бездны; никому не удалось уцелеть. Женщина удачно подцепила инфекцию, которая с удивительной скоростью паразитировала на весь организм. Вскоре ей пришлось адаптироваться, чтобы сохранить свою жизнь. Обычно холодный голос дрогнул при воспоминаниях; ей было тяжело ворошить прошлое.
— С тех пор я охочусь за королевой роя.
— Теперь понятно. Ты страж Бездны.
Шлем женщины раскрылся, обнажая прямые тёмные волосы, аметистовый блеск в глазах, прямой нос, тонкие губы. Овид оскалился, Кай'са ухмылялась.
— Интересное именование, пожалуй, — на секунду замолчали, но было видно, что женщина сгорала от нетерпения продолжить беседу. — Ну, а ты кто таков?
— Меня зовут Витус Гальего. Я учёный, прибывший в Икатию для поиска реликвий. Ну, а после... — юноша бросил взгляд на застывшего Вел'коза .— Планы потерпели изменения.
— Ты дурак, раз доверяешь тварям из Бездны, — Кай'са нахмурилась, всем видом выказывая брезгливость. — Он обманет тебя, загонит в ловушку. Попомни мои слова.
— Приму к сведению.
Снова воцарилась тишина и в очередной раз ненадолго; женщина спросила:
— Я знаю, какая реликвия тебе подойдет: корона королевы роя.
— Не ошибусь, если предположу, что ты знаешь, где она находится.
— Ошибаешься, но вдвоем мы найдём её быстрее.
— Вмешаюсь в разговор, — послышался голос Вел'коза. — Я знаю, где скрывается выводок.
— Ну, вот, видишь, Кай'са, порою полезно завязать правильные знакомства.
Овид в сердцах захохотал, женщина насупилась, скрывая миловидное личико за шлемом; Наблюдатель принял на себя роль проводника. Не прошло и пары минут, как отряд выдвинулся к цели.
***</p>
— Эй, Витус, — шептал в сознании брат.
— Тут.
— Как она тебе?
— Ты про Кай'су?
— Да. Ты только взгляни на эти бёдра: сочные и лакомые; волосы прямые, не то, что у твоей дурнушки: кустарник на голове. Ммм, а взгляд этих аметистовых глаз: хладнокровный и боевой — я запомню навсегда. Такая не будет покорна, её нужно обуздать! Я чувствую, как бьётся её сердце, скрытое за мраморной кожей, как внутри неё горит пламя гнева! Она, как наша матушка: такая же горячая и смертоносная, — Овид на несколько секунд замолк, а после добавил: — Но ей не ровня. Будь у меня выбор, кого отыметь, я...
— Кхм. Понравилась?
— Нет, — фыркнул Овид. — И лучше бы тебе закрыть рот, иначе моя подружка подумает, что ты разговариваешь сам с собой.
Витус усмехнулся. Дороге не было конца.
***</p>
Кай'са была вполне приятным в общении человеком. По крайней мере её симпатия была на стороне Витуса, чего нельзя было сказать про Вел'коза; Наблюдателя успешно игнорировали. Они говорили о многом, и зачастую их темы касались путешествий. Женщина призналась (с долей смущений, как если бы её секрет стал достоянием общественности), что уже давно желала покинуть Бездну, но неоплаченный долг требует её присутствия. Гальего пообещал (раз уж им по пути) свою помощь в этом вопросе и предложил продолжить путешествия вместе. Условились обдумать этот вопрос, когда королеве роя придёт конец.
Говорили без умолку, на душе становилось спокойно.
***</p>
Юноша завис в воздухе, поднимаемый щупальцами Вел'коза. Наблюдатель оказал такую услугу, чтобы оба путника смогли лицезреть бой Кай'сы и повстречавшегося сына бездны. Это было громадное страховидло с рогатой головой, массивным телом и крепким хвостом. Несмотря на всё это, женщина с лёгкостью уворачивалась от его атак, а после выпускала плазменные заряды. Её крылья пели, Овид в сердцах ликовал.
— Ты только погляди на неё, какая находка! — не унимался брат. — Как она двигается, а как стреляет. Значит, в её теле паразит, а, если от него избавится...
— Ничего не изменится. Ты же видел её глаза: в них горит пламя, которое не потушить, — отвечал Витус.
— Молчи. Я наслаждаюсь представлением.
Оное уже подходило к концу. Кай'са грациозно взбежала по лапе страховидла и запульнула плазмой в морду, совершила кувырок, в воздухе выпуская стаю смертоносных птиц — выстрелов. Каждый из них жалил врага, который, бедный, уже весь извёлся. Ещё несколько мгновений, и бой подошёл к концу. Женщина была неподражаема.
— Витус.
— Чего?
— Похлопай.
— Прости?
— Мне понравилось, я хочу чтобы ты похлопал.
Витус исполнил просьбу брата. Овид познал смятение.
***</p>
Эта была очень маленькая, изворотливая тварь. Её звали Глист, и она не умела читать. По этой причине, мы берём на себя ответственность воспроизвести найденные ею строки, обнаруженные на краю обрыва. Чернила уже высохли, бумага пожелтела, но слова всё ещё можно было разобрать:
<<Моё имя — Витус Гальего. Я сын Олуса Гальего, кой известен во всём Болхейме. В этом городишке, на севере Ноксуса находится семейная усадьба с выкрашенными в огненно-бурый цвет стенами. Просьба: забрать это письмо с моего трупа и доставить его по указанному адресу за солидное вознаграждение.
Теперь перейду к сути. Вот уже три месяца прошло с моего отъезда из отчизны. И пусть меня родили в лесу, я с гордостью зову Болхейм своим домом. Там я впервые вкусил горечь и победы, познакомился с людьми, ради которых мои ноги продолжали движение до сей поры. Если вы нашли это письмо, значит, я погиб. Прошу прекратить чтение, ибо дальнейшие строчки принадлежат близким моему сердцу людям.
Гэвиус. Ты был мне больше, чем брат. Ты стал для меня вторым солнцем, восход которого я ждал каждую ночь. Моя любовь и благодарность к тебе безгранична.
Антуанета. Я никогда не обращал на тебя внимание, воротил нос, мол, глядите какой я крутой. Но всё на самом деле не так. Мне было страшно вступить на этот путь, сближаться с тобой; страх помешал нашему счастью. Роза, которую я тебе подарил, никогда не увянет, как и моя <s>любовь </s>симпатия к тебе.>>
Николай. Мы были знакомы всего ничего, но именно ты научил меня многому. После твоего рассказа я считал Патриция изувером, но после сам вступил на этот путь. Я понял его, я понял тебя, и никто из вас не виноват в случившемся. Каждый человек хочет жить, и лишь поэты страдают. Долгих тебе лет жизни.
Анута. Я не уверен, что кто-нибудь всерьёз отнесётся к тебе, но, если вдруг ты получишь эти строки, помни: хорошо питайся и не пей грязную воду. С любовью, хозяин.
Патриций. Я сбился со счёта, когда случилось это несчастье, когда мой мир рухнул. Да, рухнул, ибо ты был центром этого мира. Не будь тебя, ничего бы этого не было. Всеми успехами я обязан тебе. Ты дал мне знания, передал опыт и открыл горизонты. Даже погибая, твоя воля была непоколебима. Для меня ты навечно останешься примером благородства и мужества. Я считал тебя вторым отцом, любил всем сердцем, но ничего из этого не сказал. Пусть бумага примет мои слова со всем равнодушием, на которое способна.
Олус. Наша первая встреча выдалась неудачной, и дальнейшие взаимоотношения не клеились. Я считал тебя алкашом, которого уважают за победы прошлого. Это была ошибка. Ты пожертвовал многим ради меня, даже жизнью. Знай же, что я жалею о содеянном, жалею, что поднял на тебя руку в тот злополучный день. Отец, вы были самым большим мудаком из мне знакомых, но я уважаю вас и выражаю симпатию.
Вот и всё, пора заканчивать это письмо. Всех обнимаю и желаю счастья. Подпись: Витус Гальего; Бездна; (дата неразборчива).
PS: Старик Моргё, прости, что забыл сдать книги в назначенный срок. Всех их ты можешь найти в моей комнате на чердаке.>>
Глист недоумённо глядел на письмо ровно до тех пор, пока чей-то башмак не размазал его в лепёшку. Неизвестный присел, поднял лист, пробежался глазами. Он принял ношу гонца и, развернувшись в противоположную сторону от Бездны, ушёл за горизонт.