Пролог (1/2)
***</p>
200 год 4 эры.</p>
Черный Предел испокон веков был одним из самых тихих мест Скайрима, чье безмолвие прерывали лишь монотонные звуки двемерских механизмов, продолжавших свою работу даже без своих создателей. Величественный Арктзанд все так же гордо стоял, не желая сдаваться неумолимому течению времени. Но сейчас, в самом его сердце, гулким эхом разносились звуки ожесточенного боя. К треснувшему куполу, от мрачных сводов колоссальной пещеры, пролетел одинокий огонек, завис на несколько мгновений и присоединился к рою таких же огоньков, мерно кружащихся вокруг бывшей обсерватории двемеров.
Из опустевшего дверного проема виднелись частые вспышки, озарявшие две фигуры, сошедшиеся в ожесточенной схватке, не на жизнь, а на смерть. Лежащие между камнями несколько десятков тел в тускло поблескивающих серебром латах дополняли это мрачное действо. Одним из сражавшихся был высокий альтмер средних лет, чья неестественно бледная кожа, абсолютно седые волосы и задернутые молочной пеленой глаза нисколько не мешали ему давать отпор незваным гостям. Граф Верандис Рейвенвотч, древний вампир, основатель и бывший глава дома Рейвенвотчей, а ныне хранитель Темного Сердца, отступал под натиском своего оппонента. Голод, полученные в предыдущем бою с рыцарями раны, а теперь уже и новые повреждения давали о себе знать, но альтмер все еще держался. За его спиной зависло спящее, но уже близкое к пробуждению Темное Сердце…
Противник был моложе, хотя и сказать это было несколько затруднительно, ведь графу противостояло рослое с темно-серой кожей существо, с острыми клыками и когтями, короной из шипов (а может это были и рога), лицом, отдаленно напоминавшим морду нетопыря, и огромными кожистыми крыльями. Отброшенный заклятием Верандиса монстр смог затормозить свое движение, вонзив когти ног в пол, после чего резким рывком запрыгнул на рухнувшую ранее колонну и, протянув руку в властном жесте, скомандовал:
— Восстаньте, рыцари Серебряного Рассвета! Вы поклялись уничтожить его даже ценой своей жизни и я ожидаю исполнения вашей клятвы!
С кончиков когтей потянулись тонкие нити темной магии, что стремительно вошли в тела нескольких некогда гордых охотников на нечисть, заставили их выгнуться и восстать, подобно марионеткам.
— Прекрати это безумие, — голос графа был далеко не так силен и убедителен как раньше. — Ты не понимаешь, Сердце не должно быть пробуждено!
— Последний шанс, ваша милость. Я не хочу жертв больше, чем того потребуется.
— Любые жертвы не приемлемы, — покачал головой Верандис. — Я защищал сердце слишком долго. И не позволю тебе завладеть им ради твоих целей.
— Быть посему. Но от своих планов я не отступлюсь — уж слишком долго я шел к этой цели!
Мертвецы, повинуясь безмолвному приказу хозяина, ринулись в атаку на альтмера. Последний лишь устало прикрыл глаза и одним заклинанием уничтожил мертвецов.
— Неужели ты думаешь, что безмозглые трупы могут помочь меня победить? — слабая улыбка тронула губы вампира. Тренькнула тетива выжившего арбалетчика, но слепец отбил и её, а затем метким ударом молнии обратил стрелка в прах, как и еще пару свежеподнятых рыцарей. Тело старого вампира дернулось и он зашипел от боли — на верхних ярусах начали появляться новые фигуры, но на сей раз в черно-фиолетовых одеяниях.
— Нет, ну что вы… Они нужны были просто чтобы отвлечь внимание, пока мои слуги все подготовят!
В сторону Верандиса обрушился новый шквал заклятий и болтов. Сколь бы ни был опытен вампир, даже используя те оставшиеся крохи силы Сердца, он так или иначе начал пропускать удары. Раны затягивались, но огонь, серебро и зелья, напитанные темной магией, делали своё дело — граф слабел. Вампирское чутье и слух позволяли незрячему меру инстинктивно чувствовать, что его главный враг все еще на расстоянии. Доверяет своим подручным делать всю грязную работу за себя, поддерживая их на расстоянии.
— Если ты так хочешь обрести силу Сердца — сразись со мной один на один! — альтмер ловко свернул шею подошедшему слишком близко культисту и, быстро отпив несколько глотков крови, продолжил бой.
— Ваша милость, мы же с вами не первый год под лунами ходим… Я не готов в случае провала предстать на суд нашему отцу — Молагу Балу. Поэтому мой вам совет — сдавайтесь. И я обещаю сохранить вам жизнь… может быть.
Граф лишь печально покачал головой.
— Нет, может я и слеп, но вижу и чувствую твои планы насквозь. Ты не понимаешь, что творишь. Амбиции и жажда власти заведут в тупик не только тебя, но и целый мир!
— Не смей говорить о том, чего не знаешь, — прорычал предводитель вторженцев. — Я, Грегос Тенебрис, получу контроль над Сердцем и спасу наших собратьев. И себя. Исполню свой договор с лордом Балом и обеспечу нам процветание!
Торжествующий хор подручных подхватил слова своего господина.
— Славься, владыка! Мы готовы отдать свои жизни и души во имя вечной благодати!
Граф окинул невидящим взором собравшихся. Он всегда был дипломатом и пытался решать вопросы миром. Но не всегда это представлялось возможным.
«Я должен был уничтожить Сердце, но так и не смог…возможно, я подвел всех. Но я обязан попытаться».
Верандис чувствовал, что раны медленно, гораздо медленнее, чем ему хотелось бы, затягиваются. А это значило, что стоит подогреть обстановку.
— Вы не понимаете… Не будет вечной благодати. Вас ждет лишь пустота. А вампиров — лишь цепи Хладной Гавани!
Фигуры фанатиков резко направили свой взор на своего владыку, в надежде услышать, что этот старый эльф их обманывает.
— Не слушайте его, дети мои! Когда-то давно, на этом самом месте, великий Рада-аль-Саран хотел принести нам вечную жизнь! Отсутствие голода! Свободу от наших обязательств перед Отцом Чудовищ. Но граф помог смертным — уничтожил Пепельного Владыку и обрек нас на страдания. И в довершении всего оживил всех смертных, чьи души забрала Жатва!
Испепеляющие взгляды тут же направились на графа. Кольцо прислужников начало смыкаться вокруг него, заставляя отступать к Сердцу.
— Но какой ценой? Предел, Скайрим — их души ожидала бы Пустота…
— Цена невысока, — фыркнул Тенебрис. — Сколько бед мир понес от нордов и предельцев? Где снежные эльфы, где коренные народы? Они сгинули… В этом мире нет справедливости, граф Верандис. Даже сейчас, в эту самую минуту, души нордов идут на корм Алдуину Миропожирателю. Так скажите мне, какая разница, куда они попадут? На корм тому, кому судьбой и богами уготовано поглотить весь мир или отправиться в Пустоту и спасти тысячи навеки проклятых душ?
Одобрительный гул снова подхватил слова второго вампира. Граф еще не успел восстановится, поэтому продолжил разговор:
— Нет, разница есть. Ты прикрываешься благородными мотивами, но они далеко не твоя цель…
— Оставьте свои тщетные попытки и красноречие для других, граф. Вам меня не остановить, я уже одержал победу. Вы лишь оттягиваете неизбежное и все усложняете. Я…
— Самомнения тебе не занимать, это да. Но оно как и гордыня ослепило тебя! — Верандис резко выбросил руки вперед и волна магии отбросила обступивших его прислужников. — Никогда не недооценивай своих противников! Впрочем у тебя будет время все обдумать в Хладной Гавани у твоего хозяина…
Альтмер действовал наверняка — в считанные секунды слепой вампир одолел противников и был уже готов обрушить весь свой праведный гнев на Тенебриса, как зал огласил крик последнего:
— Сестры, ваша очередь!
Заклятие графа Рейвенвотча разбилось о мерцающий гнилостным сиянием щит. За спиной чудовищного вампира стояли сгорбленные фигуры трех ведьм-ворожей.
— Вы очень кстати. Где вас только носило?!
— Нужно было закончить ритуал, — хриплым каркающим голосом ответила самая дряхлая из ведьм. Верандис не мог видеть своих новых противников, но даже по одному лишь голосу он понял, с кем имеет дело.
Ворожеи, гнусные ведьмы из Предела, в которых едва ли осталось хоть что-то человеческое. Их лица становились подобны птичьим, когти и перья, а также разные талисманы лишь дополняли облик полуптиц.
— Надо полагать, ты привел не только своих фанатиков?
— Вы на удивление проницательны, ваша милость, — елейно пропел вампир, принимая облик человека и поправляя капюшон с маской. — Что ж, раз все для ритуала готово — не вижу причин откладывать! Жаль, вы не сможете увидеть это лично, граф, ха-ха!
— Взять его! — прокаркала предводительница ведьм и десяток рослых солдат с двуручными топорами побежали на графа.
«У них нет сердец», — пронеслось в голове альтмера, когда не смог почувствовать столь привычный стук сердец. Вересковые воины — могучий плод некромантии и древнего искусства ворожей, послушно исполняли приказ своих хозяек.
— Не стоит сопротивляться, граф, вы ведь не хуже меня знаете, что сила этих воинов зависит от силы дерева, что дало им вересковое сердце. Да будет вам известно, что под чутким надзором сестер и моей твердой рукой, в самом сердце Маркарта, в старом храме, вовсю цветет величайшее из сердце-древ<span class="footnote" id="fn_29517350_0"></span> во всем Пределе!
Человек уверенно шел к Сердцу, почуявшему близость душ и слабость единственного мера в мире, кто мог бы его сдержать. Широко расставив руки, человек начал читать заклинание, пытаясь перехватить контроль над древним артефактом, благо граф был слишком занят противостоянием сразу с десятком воинов-предельцев.
— Скорее, прикончите его! — ворожеи подгоняли своих бойцов, ведь здесь, в Арктзанде, природная магия не могла им помочь. Лишь близость дерева, где-то наверху за толщей камня, позволяла чудовищам сражаться и не умирать. Размашистые удары, финты и рывки — рослые бессердечные воители демонстрировали все то, чему научились при жизни. Верандис подхватил один из мечей, выпавший из руки культиста с трудом успевал парировать удары и контратаковать. Поднырнув за спину одного из вересковых сердец, граф ловким ударом подрубил сухожилия заставляя противника грузно осесть на холодный камень пола. Но остальным было все равно — вместе с сердцами они теряли и всякую свободу воли, чувства и эмоции. Снова воздух пронзил свист топоров, лязг меча и заклинания с обеих сторон. Вот огненная стрела поразила одного из бойцов прямиком в раскуроченную и оплетенную корнями грудь, где в зияющей ране пустило корни вересковое сердце… Противник не издал ни слова, но магия поддерживавшая в нем подобие жизни, дававшая силу и регенерацию выше чем у любого из смертных покинула тело, оставляя лишь безжизненную оболочку.