Глава восьмая. Билеты, страшный парк и купальник (1/2)
Спортивный фестиваль был последним значимым мероприятием перед летними каникулами; после него школьная активность заметно снизилась. Скандалы, интриги, расследования, спекуляции информацией, романы и драмы — все это затихло. Абсолютное большинство учеников думало об этом только в контексте наступающих каникул. Все радовались концу очередного учебного этапа и временной свободе от формул и сочинений.
Юки Усада не был исключением. Более того, юноша решил, что сегодня его никто не сможет загнать в студсовет. Об этом он собирался сообщить Лали, учившейся в соседнем с ним классе. Нежелание идти на заседание пересилило даже нежелание общаться с той, что порой так надменно глядела на него.
Конечно, была альтернатива. Юки мог попробовать договориться с Нацуми Оками, но ее класс был подальше. А лишний раз написать ей Юки почему-то стеснялся. На самом деле его общение с Оками после финала марафона было несколько напряженным. И Юки отчаянно гнал от себя мысль, что его этот факт удручает.
Последней, кого можно было предупредить о своей неявке, являлась Ирука Май, одноклассница Нацуми, но с ней отношения у Юки были еще более натянутыми, причем с самого начала этого года.
Юки решительно проигнорировал разнополую стайку учеников-одноклассников, по обыкновению порхающих вокруг председателя студсовета. Без всякого снисхождения к посторонним Юки прорвался прямо в центр помещения и представился под светлы очи Лали:
— Извините, Лали-сан! Сегодня у меня полностью отсутствует желание сидеть на заседании студсовета, так что я поспешу удалиться. Проводите без меня.
По изменившемуся выражению лица девушки Юки понял, что его услышали, и, не дожидаясь ответа, отошел.
— Усада-сан! — яростный возглас Лали потонул в поднявшемся ропоте ее свиты.
Юки скрылся за дверью класса прежде, чем председатель поднялась со своего места на ноги.
***</p>
Каникулы уже почти наступили, многие ученики откровенно выдохлись за семестр, и поэтому последнее заседание студсовета проходило довольно вяло. Ситуацию усугубляло то, что присутствовал не весь состав студсовета.
В коридоре частой дробью раздался перестук каблуков «любимого» куратора студсовета, которая через несколько секунд вломилась в помещение в своей привычной манере — без вежливого стука в дверь.
— Поздравляю! — появившаяся Касаи-сенсей не стала тратить время на приветствие. — Фестиваль прошел на ура. Он даже засветился в новостях префектуры как самый интересный спортивный фестиваль старших школ последних лет. Молодцы! И, раз вы такие молодцы, родительский комитет распорядился выделить всем участвовавшим в организации вот это.
Касаи кинула на стол пять билетов… в парк водных аттракционов. Кто-то удивленно присвистнул. Атмосфера скуки мгновенно развеялась.
— Транспорт оплатите сами. Кстати, нужная остановка поезда находится довольно близко к парку. Это приключение ждет вас через пять дней.
Касаи-сенсей оглядела стол и не смогла удержаться:
— А где Юки-кун? Ирука-тян, ты его случайно не прибила?
— Его прибьешь! — процедила сквозь зубы та. — Я почти уверена, что он убежал домой, чтобы заниматься всякими извращениями… Хотя куда ему! Он, наверно, просто играет в свои извращенные игр…
— Вряд ли, — без всякого смущения перебила Касаи-сенсей. — Ничего нового и интересного из эроге в последнее время не выходило.
Во взгляде Нацуми Оками отчетливо читалось возмущенное «Сенсей!», но к чему именно относилось ее возмущение, определить было сложно. Нацуми то ли злилась, что сенсей подтвердила увлеченность Юки эроге, то ли негодовала из-за того, что куратор сама сильно в курсе обновлений игр…
Вслух же извечно спокойная и холодная Оками сказала только:
— Усада-сан упоминал вчера, что сегодня выходит последняя серия Черного лопуха. или как его там… когда мы переписывались.
— Мог бы и в записи посмотреть. Стоп! Писал? В LINE, что ли? И давно у вас контакты друг друга?
Оками держала лицо. У нее получилось не краснеть — назло Касаи-сенсей со всеми ее подначками.
— Да еще со времен этой дурацкой финансовой проверки. Нам приходилось довольно часто пересекаться. А договариваться каждый раз через Хоши-тян — неудобно.
— Да-а-а, Нацуми-тян… Это, наверное, первый контакт мальчика у тебя.
— Не первый, — буркнула Нацуми.
«Дальний родственник-младшеклассник тоже считается» — со странным отчаянием подумала она.
— Ладно, шутки в сторону. Проблема в том, что он не пришел. Хотя я сама виновата — разрешила ему посещать не все заседания, — протянула Касаи.
Затем женщина бодро хлопнула в ладоши:
— Кто из вас отнесет ему билеты? Да так, чтобы он их все-таки взял и согласился прийти. Ирука-тян?
Ирука только фыркнула, отворачиваясь к окну.
Оками выпалила, не особо раздумывая и полностью игнорируя Ируки:
— Я могу отнести.
Наступила гробовая тишина, и Нацуми торопливо добавила:
— Только я не знаю, куда…
— Зато знаю я, — пришла на помощь Хоши, которая почувствовала себя ответственной за Юки.
Хоши еще не могла назвать Юки своим близким другом, но приятелем — вполне. И считала, что нельзя относиться к приятелю безразлично.
— Отнесите вместе, — тут же предложила Касаи-сенсей. — Отложите ваше сопернич…
— Соперничество? — до сих пор молчавшая Лали наконец подала голос. И звучал он как-то резко.
— Касаи-сенсей шутит, — отчеканила Нацуми. — Отнести вместе — неплохая идея. Я согласна.
— Угу, это правильно, — неожиданно поддержала Ирука. Впрочем, ее следующие слова мгновенно объяснили эту странную поддержку:
— Так вы не останетесь наедине с извращенцем и, если что, сумеете отбиться.
Хоши нарочито громко фыркнула. Нацуми же с достоинством выпрямилась:
— Тогда прямо сейчас и сходим. Хоши-тян?
— Да. Идем.
Чего Нацуми не ожидала, так это того, что ей придется пройти недалеко от злосчастного парка. Или, наоборот, ожидала?
Ведь Храбрый Заяц тоже жил недалеко от парка…
Нацуми не могла сказать точно, чего больше ждет. Подтверждения или опровержения своей догадки?
Если это он, что ей делать дальше? Пригласить его домой и признаться самой?! А если это все-таки не он?
Нацуми настолько глубоко погрузилась в свои размышления, что даже бойкая Хоши, собиравшаяся с ней болтать, решила оставить Оками в покое.
Очнулась Нацуми перед самым поворотом к парку и остановилась. Физически — она могла пройти через это злополучное место. Но на душе стало так гадко, что Нацуми боялась сделать еще хоть шаг.
— Хоши? — неуверенно начала она, — а мы можем… пойти другой дорогой? Мне как-то не хочется идти через этот парк. Просто… про него ходили нехорошие слухи. Конечно, я могу в случае чего использовать свой бокен, но…
Девушка хлопнула по чехлу, который постоянно носила с собой в последнее время, и заметно сникла. Хоши нахмурилась.
— Ну-у-у, — протянула Мияби, — если ты не особо спешишь, то без проблем. Учти, другой дорогой придется идти на десять минут дольше.
Они уже почти свернули на улицу, на которой жил Юки, как неожиданный звонок Оками разрушил все планы.
— Алло. Что? Нет. Да, могу…
— Хоши, прости, — Нацуми вздохнула, сама не зная, означает ли этот ее вздох грусть или, напротив, облегчение. — Родители срочно требуют меня на деловой ужин.
Семья нередко просила ее присоединиться к тому или иному деловому ужину, особенно если там участвовало более старшее поколение. Зачем? Чтобы родители продемонстрировали свою старшую дочь-умницу-красавицу-наследницу, конечно же.
Не самый приятный, но и не самый ужасный опыт.
Сегодня Нацуми предстоял ужин с семьей Янами. Какой-то далекий, неприятный звоночек прозвучал для нее в этом имени. Все сомнения девушки рассеялись, когда она увидела знакомого парня в такой же знакомой школьной форме.
Родители Оками были удивлены. Дочь, как обычно, вела себя спокойно и демонстрировала идеальные манеры, но стоило ей взглянуть на Сеги — и с ее лица пропадало даже подобие вежливой улыбки.
За ужином прозвучала очередная похвала в адрес Оками и студсовета ее школы, который наградили билетами в водный парк. Ничего удивительного, ведь мама состояла в родительском комитете и была среди тех, кто эти билеты и придумал, ломаный бокен!
— Дочь, ты ничего не хочешь рассказать? Метала глазами искры в молодого Янами… Чем он тебе не угодил? Или… может, есть какой-то другой парень, который тебе нравится?
— Нет такого, — горячо начала отрицать Нацуми. Настолько горячо, что матери даже не надо было видеть слегка порозовевшие щеки дочери — женщина легко представила их сама.
— Мама! Янами-кун — трус. А трус не может быть рядом со мной.
— Он капитан баскетбольной команды, большой, довольно сильный…
— И малодушный, — Нацуми сжала кулаки, больше не сдерживаясь. — Поверь мне, когда дойдет до дела, ему сила и ловкость не помогут.
— Ты же вроде говорила, что с ним незнакома?
— Незнакома, но знаю в лицо, мы же из одной школы. Он не будет вмешиваться в конфликт прямо и даже не попытается выкрутиться с помощью хитрости. Этот мальчишка из тех, кто закрывает на проблему глаза и проходит мимо. Повторю: Янами-кун — трус.
— Ой-ой, дочка… Не буду с тобой спорить. Лучше скажи, ты переночуешь у нас? Позавтракаем завтра вместе? Кстати, о школе. Я слышала, вашу женскую команду студсовета уже официально разбавил парень. Это один из поклонников Лали? Или твоих?