Часть 33. Хитрый жрец Сяо-Ульно. Часть 1 (2/2)
— Старший жрец Сяо-Ульно выглядел так величественно во время церемонии – белые одежды, расшитые золотом, грозный возвышенный взгляд. – говорила какая-то женщина – судя по одежде – ремесленного сословия
— Он сумел организовать столько людей для молитвы. А до этого собрал деньги на Рубиновые храмы. Так молод, но уже столь большая ответственность. – кивнул молодой мужчина.
— А еще очень красивый. И знатной семьи. Дао-Савари обязан ему спасением. Без сомнений, повелитель небес особо благоволит к этому юноше и назначит его верховным жрецом, когда вернет себе власть! – вступила в разговор симпатичная девица.
— Праздник в честь господина Сяо выдался крайне торжественным. – припомнила дородная торговка.
Габи ощутил значительное смятение чувств.
«Ох, верующие не видели моей работы. Для них героем выступил этот Сяо-Ульно. Но почему они считают, что деньги на храмы собрал он, а не мы – Мартин, Вики, Фейд и я? Мне не нужны награды, но это не значит, что мне все равно, когда наши заслуги приписывают другим! Савари особо выделяет Ульно и благоволит к нему? Хмм… Почему-то мне крайне неприятно это слышать! Получается, Ульно с самого начала знал, кто такой Румеру, а я нет… И еще долго не узнал бы, если бы не пленение Савари. Праздник в честь Сяо?! В честь нас с ребятами праздника не было. А ведь мы сделали намного больше. Ну, нехорошо завидовать. Савари виднее, как и чем кого награждать. Надо… пока перестать думать об этом. Что мне дело до того, что старший жрец важнее для повелителя небес?» — сумбурно и взволнованно думал созидатель.
Он хотел поговорить об услышанном с Горру, но решил, что это будет звучать мелочно и завистливо: — «Горру, а почему другой получил больше, чем я?! Мне обидно и завидно! Я считаю это несправедливым и протестую.»
«Нет, совершенно неловко!» — решил про себя Габриель.
Дао-Савари был взволнован. Он радовался в предвкушении встречи с Габи и разговора с ним.
«Как же я люблю Габриеля! Едва я верну власть – предложу ему сбежать с Альзы и жить здесь, со мной. А пока – подготовлю для него нечто грандиозное! Самое лучшее празднование на свете, чтобы запомнили и он, и народ, и духи! Не терпится познакомить Габи с Леоссо! Уверен – он ему понравится. Габи не может не нравиться!» — думал повелитель небес увлеченно. Савари мечтательно улыбался. Но впереди было ещё много дел и приготовлений. Он радовался, что успел вручить Габи первую Ночную лилию. Из второй припасенной он рассчитывал сделать мощный оберег и преподнести эльфу во время праздника в его честь, среди прочих даров.
Божество подписал несколько свитков — количество верующих и жрецов возросло, работы было изрядно. В кабинет заглянул Сяо-Ульно.
— У господина есть для меня поручения? — вежливо уточнил жрец. Савари со стыдом подумал о том, что его раздражает этот юноша — слишком назойливый и услужливый. Парнишку было жаль, он многое перенёс. К тому же — полезен. Но Савари и так многое для него сделал, так что не в долгу перед Сяо. Приходилось признать — Ульно справился со всеми заданиями во время операции по спасению. Впрочем, жрецом чётко руководили духи, собственных решений он не принимал и просто выполнял приказы — в пределах своих рабочих обязанностей.
— Я отлучусь ненадолго. Пока проверь главный зал — всё ли готово к церемонии. — отозвался бог небес, — Ах да, я обещал тебе подарок в благодарность за службу. Возьми то, что приглянется со стола.
С этими словами Савари кивнул в сторону стола с безделушками — простыми амулетами. В честь Сяо уже провели небольшой локальный праздник, жрецу выдали немного денег — приходилось экономить. Вместе с амулетом этого должно было быть достаточно за нынешний раз.
— Я всё сделаю, господин. И спасибо! — юноша почтительно поклонился.
Савари поспешил по делам.
А Ульно тем временем шагнул к указанному столу и поморщился. Он просканировал лежащие там вещи и решил, что достоин большего. Жрец завидовал Габи. Завидовал до дрожи. И столь же сильно ненавидел его. Он знал о готовящемся в честь чужака-иномирца огромном празднестве, знал о богатых дарах для созидателя. И знание это жгло огнём – словно все эти блага отобрали в Сяо лично.
Ульно бросил взгляд на шкатулку, где хранилась вторая Ночная лилия. ”Я всегда рядом с господином и столько сделал для него! Эта вещь должна быть моей!” — решил жрец и жадно схватил драгоценность. Технически, она тоже лежала на столе. Только не на том, на который кивнул Савари. Но ведь всегда можно сказать, что не так понял и ошибся. Господин не хватится ценной вещицы, если праздника, на котором он собрался её вручать, не будет. А Ульно постарается сделать так, чтобы не было.
Ульно происходил из знатного жреческого клана Сяо. Все его предки были служителями Савари. Вот только почти у каждого в семье была и собственная магия, кроме дарованной Богом. У Ульно не было. Так что среди сородичей он был не самым любимым отпрыском.
Ситуация стала хуже, когда Татма сверг Бога небес. Отец и братья погибли во время разрушения храмов. Семью жрецов лишили титулов и изъяли средства. Уцелевших приютила дальняя родня — Ульно с матушкой оказались у двоюродного дяди — кузена почившего отца. Вот только дядюшка согласился принять бродяжек только если мать Ульно выйдет за него замуж. Он овдовел три года назад и искал новую пару.
Матушке пришлось согласиться. Так Ульно попал в семью, где, кроме него, было трое взрослых детей — сыновья отчима от первого брака. И они сразу невзлюбили родича — слабого и лишённого магии. Жизнь Ульно оказалась весьма несладкой.
Стоило богу небес проснуться — юный жрец ринулся в храм. Он почти сразу был посвящён в план строительства тысячи часовен и посчитал, что это может сработать. Воцарение на небесном троне Дао-Савари было единственным шансом Ульно на хорошую жизнь. Кроме того, он ненавидел Татму за всё, что он сделал семье Сяо. Ульно был молод, хорош собой, имел блестящее образование, стараниями отца и братьев помнил все руны, молитвы и жреческие ритуалы. Едва у Савари появилась сила — божество начал делиться ей со своими служителями.
Савари жалел бедного настрадавшегося юношу, помнил о том, что иной силы, кроме заемной, у него нет. К тому же, Ульно отличался исполнительностью. На данном этапе это было ценное качество.
Ульно радовался. У него снова были чудеса. Пусть и не за свой счёт. Ульно уважали и слушали — хоть и не потому, кем был сам жрец, а благодаря тому, от чьего имени он говорил. Ульно спал в храме, ел за счёт пожертвований, одевался в наряды, за которые не платил. Получал благодарности, раздавая беднякам еду, которую ему поручили раздать. Он вручал лекарства, купленные не им, во время эпидемии лечил дарованной магией. Всё хорошее, что было в жизни Ульно, ему дали. Юноше нравилось жить за чужой счёт, быть щедрым, не тратя своё. Купаться в лучах чужой славы и чужих деяний. Двери домов знати открывались перед Сяо из-за знака Савари на одежде. С ним говорили почтительно, ибо он служил уважаемому богу.
Так что рассказывая пастве о случившемся в день освобождения Савари, жрец исказил правду — ”Я отправился в Малгрейн и заплатил за храмы. Пришлось очень долго собирать деньги. А потом я провёл общий молебен, и господин скинул оковы!”. Про то, что почти все деньги – больше девяти десятых — собраны Габи и его товарищами он умолчал. Как и о том, кто строил храмы, рискуя жизнью.
Сам Ульно не рисковал. Его прикрывала толпа и духи. Его не пытался убить Татма, как Габриеля. Ульно вообще не любил риски. С самого возвращения Савари он предпочитал не покидать часовен и, если что, перемещаться между ними порталами. Деньги он собирал также в обители. Записки с просьбами о финансовой помощи разносили слуги... Сам Сяо любил красоваться перед толпой в белых одеяниях и ”снимать сливки” с того, что сделали другие. Теперь матушка гордилась им, сводные братья уважали.
Но на пути Ульно к счастью стоял Габри. Если он и Савари станут парой, то место Верховного жреца займёт эльф. Надёжнее самому стать возлюбленным Бога и обрести бессмертие. Ведь для любимого повелитель неба найдёт способ.
И потому Сяо каждый вечер варил зелье Большой лжи и пил его. Оно позволяло врать сильным магам, духам и даже богам. Особый семейный рецепт. Разумеется, запрещённый. Ульно требовалось много врать, дабы достичь своей цели. Он не собирался отступать.
”Я настрадался и заслужил своё счастье!” — думал он.
Савари теперь не перемещался один. С ним неизменно ходили несколько духов — лесных или водных. Татма мог вернуться в любой момент. Надо быть настороже. Да, в прошлый раз повелителя неба изловили за счёт уничтожения сотни часовен и ловушки демона. Сейчас разница в силе между волчьим Богом и орлиным была не столь велика — потеря первым пяти храмов и обретение вторым пяти ещё более мощных, сократила разрыв. Савари быстрее и маневреннее брата. А значит без толпы волков Татма один на один не справится. Волки плохо таятся — их чувствуешь издали. Шанс повторного пленения — крайне низок. Да и самая надёжная тюрьма Татмы теперь стоит в центре пентаграммы из храмов Савари. В такой теперь Бога небес не удержать.
— Как раз вчера господин Дао говорил мне это... — с улыбкой произнёс Ульно. Он вызвался вместе с духами сопровождать Габи во время его посещений Яшмы. И теперь без умолку болтал о мире, о текущих делах... И о Савари.
— Вчера? — растерянно переспросил эльф. Вчера у Савари не нашлось на него времени. Но он виделся с Сяо...
— Да, вчера. — уверенно кивнул жрец. Он не стал упоминать, что видел Бога небес одну минуту и строго по делу.
— Горру мне это обещал. Он такой славный! — продолжил Ульно чуть позже.
— Вы часто общаетесь с Горру? — немного поник созидатель.
— О да. Я же старший жрец. Мы с духами большие друзья! — соврал Сяо не моргнув глазом.
— Я принимаю участие в подготовке к очень важному ритуалу. Это дело мне поручил лично господин. — увлеченно вещал Ульно.
— Как интересно... — вздохнул Габриель. Он не знал, что важный ритуал — это его чествование. И Савари так занят, ибо готовится щедро одарить его, только о Габи и говорит.
Но хитрый Ульно рисовал перед эльфом совсем иную картину. По его словам, именно он занимал всё внимание Савари и именно ему тот был благодарен. Благодаря зелью лжи созидатель не ощущал подвоха и верил, всё больше отчаиваясь. Не зря же люди в часовнях славят старшего жреца Сяо. А Савари не подозревал, что его старший жрец в этот самый момент большой лопатой копает могилу его счастью, «благодарно» отплатив ложью и предательством за спасение от голода, унижений и побоев в доме отчима.