Часть 9 (1/2)

Утро. Сатору прождал его наступление всю ночь, беспокойно ворочаясь с одного бока на другой.

Без линз он бесполезен в любом из своих желаний, кое-как просыпается; Мегуми не в кровати, из кухни доносится шум.

— Мегуми-чан, — зовёт самым сладким голосом.

В дверном проёме сразу же появляется фигура. Наученный ночной ошибкой Сатору молчит и ждёт, лежит, делая упор на локти. Он сейчас наверняка лохматый.

— Заебал, — немногословность Тоджи подтверждается прилетающей Сатору в грудь упаковкой линз.

Никакого «Доброе утро» или «Вставай шустрее, он скоро уйдёт». Ладно, Сатору справится без подобных сантиментов. Сначала умывается, заодно обеспечивает себя нормальным зрением, таращится на унитаз, как на злейшего врага.

На привычном месте сбора Сатору появляется в брюках и носках. Выпендривается, ощущая бегущие по рукам мурашки. Прохладно.

Ошарашенный взгляд Тоджи того стоит.

— Оденься, Годжо, перед кем ты выделываешься? — отчитывает его Мегуми.

— Оставлю вопрос без ответа.

Мегуми у плиты взъерошенный и ещё не переодевшийся, точно не торопится поскорее избавиться от визитёров.

— Что на завтрак?

— Стакан воды, если продолжишь в том же духе, — угрожает Мегуми под недовольное цоканье Тоджи.

Вау, двойная доза осуждения, нечто новенькое.

— А ты сам не собираешься переодеваться?

У Тоджи меняется лицо, пропадает с него сонливость:

— Всё ещё таскаешь её? — задаёт вопрос с непонятными нотками, пристально смотря на сына.

— Я готовлю, — Мегуми говорит им двоим.

Всё ещё? Типа, Тоджи что-то помнит? Они давно расстались? Сатору, перед тем, как пойти одеться, разглядывает худи и со стопроцентной ясностью понимает — велика она Мегуми, это наверняка отцовская вещь. Вот и всё.

Устроившись за столом, они завтракают в тишине, та даже не неловкая, она просто есть и с этим стоит смириться; Обычно едва солёный омлет Мегуми в этот раз испортил. Вяжет язык и постоянно хочется пить.

— Зачем приехал?

Вопрос заставляет Тоджи замереть, Сатору радуется, что отвечать приходится не ему. Он-то приехал известно с какой целью — помириться и воссоединиться.

— Я к тебе приехал, — одновременно со словами указывает палочками на Сатору, — при нём разговаривать не собираюсь.

— Странно, — Мегуми ведёт плечом, жует размеренно, — вы с ним и не такое проходили.

— Хватит уже об этом, вас заклинило двоих? Ты с ним спишь, я верно понял? Вот и отчитывай его, что трахается с кем попало.

— С кем попало, — вступает Сатору, — какой неверный подбор слов.

Тоджи сжимает пальцы и губы тоже. Если Сатору продолжит подыгрывать Мегуми и дальше, то чёрт знает, куда это приведёт. От желания проверить начинают чесаться ладони.

— Явился ночью, не предупредил. Откуда у тебя, кстати, адрес?

— Цумики, — коротко признаётся Тоджи.

— Цумики? — Сатору уточняет, так, для справки.

— Его сводная сестра, — видя реакцию, Тоджи незамедлительно расползается в ехидной улыбке, у него под ногами медленно появляется твёрдая почва после блужданий по зыбучим пескам отчуждения, — или ты не в курсе? Малыш Гуми не сообщает подробностей своей жизни?

— Ха-а, — Сатору готов повестись на тупую провокацию. После слов Тоджи омлет не такой солёный, хоть в чём-то находится плюс. — Он боится, что я её закадрю. Будет три из тр...

Ладно, фразу лучше не заканчивать. После прошедшей ночи у Сатору внутри ничего не улеглось, теперь понятно, никуда от факта не деться — Мегуми он толком не знает.

Как-то обидно, что изучение сексуальных предпочтений человека никак не влияет на духовную связь.

Сатору ведь старался изо всех сил.

И собирался что-то сделать. Тогда, в кабинете Сёко, его настигло значительное по своим масштабам озарение.

Какое?

У Мегуми круги под глазами и опять наверняка холодные пальцы.

— Слушайте, я здесь не как яблоко раздора или камень преткновения. Я живой человек со своими чувствами. Мегуми, если нужно, я уйду, если хочешь, не вернусь уже, — в последней части заметно привирает. Что значит «не вернусь»? — Скажи, что сделать?

У Тоджи и Мегуми одинаковый взгляд — лёгкая нотка заёбанности, минимальный интерес и значительная часть раздражения. Мегуми слышит всё и пропускает мимо ушей самое нужное.

— Ты не ощущаешь себя в безопасности рядом с ним? Он поэтому не должен был здесь появиться или что?

Молчание Мегуми не помогает, Сатору готовит новые вопросы. Болтовня у него отточена годами практики с разными людьми. Может продолжать долго, пока сам себя не заебёт, что случится нескоро.

Он постарается сейчас, важно услышать нормальный ответ хоть на один из вопросов.

— В нашей семье произошёл некоторого рода конфликт. Я остался разбираться, Мегуми свалил.

— Ты потребовал свалить, — поправляет его Мегуми бесцветным голосом. — И, блядь, конфликт? Ты так это называешь?

Сатору подпирает подбородок ладонью, думает о разрядившемся телефоне. Так, сегодня выходной, вынужденный, переживания обо всём остальном временно отставлены в сторону. Не уйдёт он посреди разговора, суть которого не улавливает. Их учили заковыристо говорить или это в крови?

— Кто-то из вас может нормально рассказать?

Тоджи расчёсывает себе бровь до покрасневшей кожи, Мегуми доедает овощи, собирается встать из-за стола.

Они — Тоджи и Сатору — ловят его запястья в один момент.

— Мой двоюродный брат, — Тоджи выдавливает из себя слова, — окончательно повредился умом и решил, что Мегуми...

Затихнув, Тоджи гладит предплечье Мегуми, обхватывает пальцами целиком и действует с предельной нежностью. Даже Сатору держит его сильнее.

О чём Сатору мысленно умолял Мегуми не рассказывать? О чём-то, способном заставить посмотреть на него иначе.

Умолять Тоджи поздно.

— Слепая змея ничего не боится, — говорит Сатору, сгибаясь под двойным напором недоумённых взглядов. — Я слушаю.

— Не собираюсь я тебе ничего говорить, — очнувшись от желания поделиться, Тоджи вспыхивает гневом и отпускает Мегуми.

— Он меня украл.

Теперь наступает очередь Сатору гладить, он прав — у Мегуми холодные руки. За столиком они представляют то ещё зрелище: недовольные, невыспавшиеся, нахохлившиеся по разным причинам. Ещё и диалог как из не до конца скаченной игры, идёт буграми, теряет часть реплик, непонятно всё.

— Так у тебя в семье нет никого нормального?

Оплеуха от Тоджи стремительна и жестока. Кожу начинает жечь в ту же секунду.

— Думай, что ты болтаешь о моём сыне.