Глава 37. (1/2)

С каждым днем Драко убеждался в том, что сделал правильный выбор.

Конечно, с точки зрения финансового успеха затея с ”Соколами” выглядела весьма сомнительно: пока он только и успевал оплачивать счета, размещать заказы на новую экипировку, перезаключать контракты и выплачивать неустойки, и никаких признаков того, что это изменится, не маячило даже на горизонте. Да и самолюбию это приобретение едва ли могло польстить: игра его подопечных пока что больше напоминала дикую смесь грубости слизеринцев времен Уркхарта и Монтегю и беспомощности пуффендуйцев - вне зависимости от состава их сборной. И все же это нравилось ему. Там, где любой здравомыслящий человек увидел бы только кучу проблем, Драко видел возможности. И если у него получится, в самом деле получится - это будет только его. Не отца, потому что одними деньгами здесь было ничего не решить, не Грейнджер, потому что уж к этому-то она не имела никакого отношения, а его, личное, собственное.

Поэтому он безжалостно перестроил свой режим дня, заменив привычный сон до полудня ранними подъемами, а гулянки с друзьями до глубокой ночи - обучением азам бухгалтерии и основам права, лично присутствовал на каждой тренировке и не жалел времени на то, чтобы раз за разом терпеливо объяснять и тренерам, и команде, каких результатов он от них ждет.

Впрочем, пока все, что он предпринимал, не приносило сколько-либо значимых плодов: скорее наоборот. Новые метлы оказались слишком быстрыми и маневренными, что привело к нескольким травмам на первой же тренировке, а увеличение числа тренировочных часов мало повлияло на команду - если не считать того прискорбного факта, что спровоцировало существенное сокращение состава, как основного, так и запасного, да так, что к первой игре в сезоне под его руководством они подошли без ловца.

Они с Маккензи отсмотрели не меньше дюжины претендентов - конечно, вся эта история, что он рассказал об этом добром малом Грейнджер, была чистейшей выдумкой, и на самом деле они неплохо сработались, - но увы, ни один не подошел. Даже сам Малфой, чьи спортивные амбиции были давным-давно разбиты вдребезги и надежно похоронены на квиддичном поле Хогвартса, находил и ловил чертов снитч быстрее, чем все эти горе-кандидаты. Поэтому, когда Маккензи после очередного провального смотра хлопнул его по плечу и в шутку предложил заявить в состав команды на ближайшую игру себя самого - Драко не стал отнекиваться, а в каком-то сумасшедше дерзком порыве в самом деле вписал свое имя. В тот момент ему и в голову не могло придти, что профессиональный ловец не будет найден, и ему придется, в самом деле придется надеть серо-белую форму и выйти на поле в качестве игрока Лиги.

Но дни шли, суббота приближалась с катастрофической скоростью, и стало понятно, что выбора нет: либо следует оставить все надежды на этот сезон и смириться с вылетом из чемпионата, либо играть. И Драко выбрал играть - хотя одному Мерлину было известно, как его тошнило от волнения этим субботним утром.

Слабая попытка отделаться хотя бы от Грейнджер, потенциального свидетеля его позора, бесславно провалилась. Драко пережил бы и это, наверное - в последние дни во время их совместных завтраков она была на удивление тактичной и… милой?.. Конечно, Грейнджер станет его жалеть - даже если не вслух, то уж точно станет глядеть этими своими глазищами с выражением бесконечного сочувствия, а может, и чего похуже - но почему-то эта перспектива его не очень пугала, во всяком случае, уж точно не сильнее, чем бессчисленные шуточки Забини. Но судьба, видимо, не собиралась быть милосердной и нанесла ему очередной удар - во всяком случае, именно это Драко почувствовал, когда мельком бросил взгляд на директорскую ложу и увидел на трибунах прямо перед ней пару знакомых голов: огненно-рыжую и встрепанную черную, с которыми оживленно болтала его новоиспеченная супруга. Золотое Трио в измененном, но по сути том же составе!.. Никуда от них не деться, даже здесь. И, конечно же, чертов Поттер! Уж этот никогда не позволит ему забыть об очередном провале.

Однако выбор уже сделан, и отступать теперь было некуда. Драко покрепче сжал вспотевшей ладонью в перчатке древко метлы, откинул со лба повлажневшие светлые пряди и постарался выбросить из головы все посторонние мысли.

Прозвучал свисток.

Игра началась.

В директорской ложе миниатюрная шатенка аж подпрыгивала на своем месте, чем порядком забавляла вальяжно развалившегося в совершенно не предназначенном для этого неудобном кресле мулата. Она все пыталась высмотреть где-то внизу Малфоя, а Забини делал ставки с самим с собой на то, сколько времени ей понадобится, чтобы сообразить поднять глаза повыше: туда, где над полем парили игроки.

Неизвестно, на сколько это могло бы затянуться, и до каких сумм он успел бы зайти в этом беспроигрышном пари, когда один из игроков в темно-серой форме резко спикировал вниз, привлекая этим маневром внимание всех зрителей, и в изменчивых бликах яркого весеннего солнца сверкнула белоснежная шевелюра.

Гермиона обомлела. Как она могла быть такой глупой!.. Он ведь почти сказал ей об этом утром, за завтраком - а она и не поняла, не сообразила!.. Но стыд и неловкость в эти минуты затмевало совсем другое чувство, и, если бы она дала себе труд задуматься о том, каким словом точнее всего можно было его описать - она бы выбрала ”восхищение”.

Малфой был великолепен. Целиком поглощенный своей целью, позабывший обо всем на свете, кроме крохотной золотой искорки, мелькнувшей, как ему показалось, на фоне зеленой травы, он ринулся к ней. Сейчас он и не думал о том, как выглядит со стороны - и весь привычный лоск слетел с него, словно скорлупа. Растрепавшиеся волосы, горящее азартом лицо, сосредоточенный, цепкий взгляд - в эти мгновения он перестал быть изнеженным блеклым созданием, каким представлялся до этого. Сейчас это был хищник, который преследовал добычу, и в нем было столько грации, столько силы - не столько физической, сколько внутренней, какой-то глубинной, что, если бы не волосы и такой знакомый профиль - она бы, пожалуй, просто не узнала бы в этом парне Драко Малфоя.

Его метла опасно накренилась, и трибуны ахнули в ожидании сокрушительного падения, а Гермиона, не осознавая, что делает, вскочила на ноги - но каким-то чудом седок удержался и по плавной, красивой дуге поднялся вверх и вновь взмыл над стадионом.

Гермиона отступила на шаг назад и села в свое кресло. Не потому, что вдруг вспомнила о людях, сидящих позади - просто ноги почему-то стали ватными, а голова закружилась.

- Не стоит так переживать, - беззаботно похлопал её по плечу Забини, от внимательного взгляда которого не укрылась разлившаяся по её лицу бледность. - Если ты останешься богатенькой вдовушкой, я с удовольствием на тебе женюсь.

- Твои шутки иногда переходят всякие границы, - неприязненно заметила она и резко стряхнула с плеча его руку.

- На самом деле, почти всегда, - ничуть не смутился Блейз. - Но все равно меня все любят, потому что глубоко в душе я нежный и очень ранимый.

- Насколько глубоко? - скептически приподняла бровь Гермиона, и вдруг поймала себя на том, что этот жест раньше был ей не свойственен. Зато кое-кто другой делал так постоянно.