Глава 28. (1/2)
Это утро оставило у Гермионы смешанное послевкусие. Здесь было облегчение от того, что все прошло почти без эксцессов, капелька стыда - словно она была воровкой, преступницей, которую лишь чудом не поймали, и большая, растекающаяся алым клякса гнева на все намеки Скитер и её попытки покопаться в её личной жизни, и отдающее горечью разочарование в том, что это вновь не принесло ей ни новых знаний о своем прошлом, ни каких-то воспоминаний.
Но доминировали над всем этим растерянность и непонимание: себя самой, своих реакций, чувств и ощущений. Драко Малфой по-прежнему не вызывал в ней ни малейшей симпатии, и все же был, был момент, когда она была полностью очарована, заворожена им. Что это было - голос сердца, пробившийся сквозь блокаду разума, или же что-то иное?.. И на этот вопрос ответа у неё тоже не было.
Малфой, конечно же, по своему обыкновению смылся сразу же вслед за журналистами, не успела она и рта раскрыть, чтобы попросить его задержаться - так что теперь в распоряжении девушки осталась лишь найденная в библиотеке книга, в которую Гермиона буквально вгрызлась в отчаянной надежде отыскать хоть какое-то объяснение происходящему.
Впрочем, ничего особенно ценного ей узнать не удалось. Частично написанное подтверждало то, что она уже узнала от других: существовало несколько вариантов ритуала венчания, один из которых и в самом деле связывал волшебников особыми узами, которые могли быть разорваны только со смертью одного из супругов. Именно это и стало причиной того, что в двадцатом веке он быстро потерял популярность, будучи вытесненным привычной теперь министерской регистрацией, а впоследствии и запрещен, поскольку совет чародеев счел, что столь крепкие узы лишают волшебников свободы волеизъявления в тех случаях, когда обстоятельства по каким-либо причинам менялись. Да и в случае заключения брака подобным способом дети могли появиться только от супругов, а если у одного из них возникали с этим сложности - пара просто оставалась бездетной. Не то чтобы вопрос продолжения рода был очень уж актуальным для неё сейчас, но по крайней мере становились понятны слова Нарциссы: никакая другая женщина, кроме Гермионы, не могла дать Драко ни семьи, ни детей. Разумеется, только лишь в том случае, если они и в самом деле выбрали этот, самый жесткий и бескомпромиссный вариант, о котором ей все твердили - а на это прямо ничто не указывало, кроме чужих слов.
Но было и кое-что важное: а именно то, что в церемонии непременно требовалось участие кого-то третьего, волшебника, который и должен проводить ритуал для пары. А учитывая, что поженились они в Хогвартсе - значит, и искать этого третьего стоило именно там. Это была реальная зацепка, ниточка к человеку, который мог честно рассказать ей обо всем в подробностях, не пытаясь увильнуть от вопросов и умолчать о чем-то в собственных интересах, а заодно прояснить вопрос о том, какая именно церемония была проведена. Вот только кто же это мог быть?.. Сколько Гермиона ни раздумывала над этим, в голову ей приходил только Дамблдор - который был уже мертв, и потому ни на какие вопросы ответить не мог. А Малфой на них отвечать совершенно однозначно не хотел - и пусть он отговаривался благими намерениями и рекомендациями целителей, Гермионе не верилось в это ни на кнат.
Время тянулось медленно, точно густой сахарный сироп, и девушка чувствовала себя попавшей в ловушку мухой. Решение поскорее вернуться на работу, несомненно, было правильным - все лучше, чем томиться в этом каменном мешке в вечном ожидании Малфоя и обреченных на неудачу попытках избегать встреч с его родителями. С книгой, так и не принесшей ей никакого облегчения, было покончено, и Гермиона раздумывала, чем же заняться теперь - и тут вспомнила о комнате на первом этаже, что произвела на неё такое странное впечатление.
Стараясь ступать как можно тише, чтобы не попасться никому на глаза, она спустилась вниз и, поколебавшись, толкнула ту самую дверь.
Здесь ничего не изменилось. Все та же кричащая, вызывающая чистота, практически стерильность. Как будто здесь никто никогда не бывал. Не сидел в этих креслах, не писал писем за этим секретером, не пил чаю у полированного круглого столика. Она подошла к камину - в нем не было ни следа ни пепла, ни сажи. Словно его построили, но так ни разу не разожгли огня. Эта комната была как будто памятником, музеем - в котором, впрочем, никогда не бывало посетителей. Словно мемориал - но чему?.. И зачем?..
Девушка обошла помещение по периметру, стараясь отчего-то двигаться тихо и осторожно, как будто её тут и вовсе нет. Подушки на софе лежали идеально, ровно по линеечке. Ящики секретера оказались пусты - ни листа пергамента, ни забытого пера, ни оставленной по недосмотру книги. Даже стулья вокруг стола расставлены как на витрине мебельного магазина. Эта комната не просто пустовала - её словно заколдовали, погрузив в какой-то вечный сон или оцепенение. Как будто это была ненастоящая комната, а одна из экспозиций внутри стеклянного шара. Тряхнешь такой - и закружатся снежинки… но не здесь. Здесь даже воздух был вязким и абсолютно неподвижным.
Гермиона подняла голову кверху - посмотреть на люстру, но, на удивление, её там не оказалось. Потолок был абсолютно ровным и гладким - не было не то что светильников, но и лепнины, которой в Малфой-мэноре были украшены почти все помещения. Она подошла к окну и отодвинула в сторону портьеру - зарешеченное окно уходило высоко вверх, и в просветах между черных, изогнутых прутьев где-то далеко голубело белесое застиранное небо. Но стоило Гермионе взглянуть туда, как за спиной будто захлопнулась дверца. Это была не комната - это была клетка; а она в ней - маленькая, глупая птичка: не улететь, не упорхнуть. В панике она подняла было руки к окну, чтобы попытаться открыть его, разбить, сбежать - но в этот момент дверь позади неё открылась на самом деле, развеяв морок.
- Миссис Малфой, вас ожидают к ужину, - церемонно сообщил ей дворецкий и почтительно поклонился.
Всю дорогу до столовой, провожаемая Батлерсом, Гермиона гадала: как он узнал, где искать её? И доложит ли Малфоям, что она была там?.. Ей никто не запрещал ходить по поместью, никто не говорил, что куда-то заглядывать нельзя, но почему-то складывалось впечатление, что в той комнате никто не бывал - и ей не следовало. Но что-то в ней пугало девушку - и одновременно притягивало, как неразгаданная загадка, непокоренная вершина, неизведанная земля в ожидании своего первооткрывателя. Со слов Гарри она знала, что во время войны здесь, в мэноре, жил Волдеморт - но, вопреки ожиданию, это совсем не пугало её. С этой же комнатой было связано что-то личное, что-то её - вот только она позабыла, что именно.
- Миссис Малфой, - спросила она раньше, чем успела подумать, стоит ли это делать, - а что за комната, смежная с этой? Я так понимаю, сейчас она не используется. Почему?
Нарцисса побледнела и испуганно взглянула на мужа - словно маленький ребенок, ищущий поддержки и защиты родителя. Если раньше Гермионе казалось, что она, возможно, надумывает или преувеличивает, то теперь подозрения переросли в уверенность: с этим помещением связано нечто важное.
- Раньше это была гостиная, - бесстрастно ответил Люциус. - Но, признаться, интерьер в ней... несколько устарел. Мы подумывали её обновить, но это не к спеху. А что?
- Ничего, - глядя на него честными глазами, ответила девушка. - Просто я ошиблась дверью, и мне стало интересно, почему вы пользуетесь голубой гостиной, а не этой - она ведь ближе.
- Ну, близость не всегда означает удобство, - пространно заметила Нарцисса и резко сменила тему: - Кстати, дорогая, я как раз хотела обсудить с тобой один вопрос. Я думаю, будет лучше, если ты на один день отложишь свое возвращение в Министерство.
- Что-то случилось? - насторожилась Гермиона.
- Ничего такого, - успокаивающе заверила её миссис Малфой. - Дело в том, что сегодня пришло приглашение на посиделки у леди Деборы Кармайкл, и они состоятся как раз в понедельник. Мы непременно должны там быть.
- А во сколько начинаются эти… посиделки? - осторожно поинтересовалась Гермиона.
- В восемь вечера, - ответила Нарцисса таким тоном, как будто её спросили о чем-то, совершенно не относящемся к делу.
- Ну, в таком случае я прекрасно успею туда после работы, - сделала логичный вывод Гермиона и, подумав, добавила: - Если это и в самом деле так уж обязательно.
- Такие приглашения не приходят дважды, дорогая моя, - снисходительно улыбнулась Нарцисса. - И я совсем не уверена, что ты успеешь должным образом привести себя в порядок…
- Уверяю вас , миссис Малфой, я успею, - поспешила заявить Гермиона, опасаясь, что если не проявит должного рвения, с той станется заявиться прямо в Министерство с охапкой очередных платьев и драгоценностей. - Может быть, даже уйду с работы пораньше. Это все же первый день.
Это обещание не очень-то успокоило Нарциссу, но она сочла его достаточным. В конце концов, это был первый подобный выход в приличное общество для их семьи за долгие годы, и еще следовало позаботиться о собственном наряде…
Пользуясь рассеянной задумчивостью свекрови, Гермиона быстро поела и, даже не потрудившись подыскать подходящий предлог, улизнула к себе. В ней еще теплилась надежда дождаться Малфоя, но время приблизилось к полуночи, затем перевалило за неё - а он так и не пришел.
***</p>
Светловолосый ураган ворвался в квартиру Забини в несусветную рань - около полудня - через камин, даже не удосужившись поинтересоваться, не занят ли случайно приятель, хотя бы из вежливости. Впрочем, это не то чтобы удивило мулата - за последние дни он почти привык. Малфой заявлялся к нему с жалобами на свою погубленную жизнь ровно с той же регулярностью, с которой до всей этой истории с Грейнджер выдумывал способы самоубиться позатейливее - и, признаться, то, как было раньше, Блейзу нравилось значительно больше.
- Ну, как прошло ваше интервью? - проявил вежливую заинтересованность хозяин дома, флегматично наливая себе ароматный горячий кофе, в который, подумав, плеснул щедрую порцию французского коньяка - без алкоголя переносить визиты Малфоя становилось невозможно.
- Полная катастрофа, - простонал блондин и накрыл голову подушкой, как будто это могло помочь. - Эпический пиздец.
- Грейнджер послала тебя по известному адресу в прямом эфире? - понимающе хмыкнул Забини.
- В прямом что?.. - не понял Малфой, но подушку все-таки оставил в покое. - Нет, она никуда меня не послала. Она защищала меня, Блейз! Перед Скитер!..
- Да уж, - развеселился мулат. - Надо же, Грейнджер делает ровно то, на что вы рассчитывали!.. Это и в самом деле катастрофа.
- Эта жучиха не постеснялась спросить об Астории! - простонал блондин, глубоко задетый тем, что друг никак не проникается глубиной его терзаний.
- Вот как, - без удивления констатировал Блейз. - С другой стороны, было бы странно, если бы не спросила. Вы не очень-то скрывались. Грейнджер и без того наверняка уже рассказали. А если и нет - то непременно расскажут. И как ты выкрутился?
- Я - никак, в том-то и дело! - раздраженно рявкнул Малфой. - Грейнджер на голубом глазу заявила, что верит в то, что наши отношения были исключительно дружескими, и вообще это наверняка Тори за мной бегала. А потом еще намекнула на что-то Рите, да так, что ту аж перекосило.
- О, малышка Грейнджер умеет угрожать? - искренне восхитился Блейз. - В таком случае я бы на твоем месте радовался, что не тебе. Кстати, а ты-то как собираешься все это объяснять?
- Понятия не имею! - в сердцах воскликнул блондин и пригубил содержимое предложенного ему стакана. - Я и так бегаю от неё, как какой-то нашкодивший первокурсник, лишь бы не отвечать на её вопросы, которых там наверняка уже на двухметровый свиток наберется. Вчера она уже угрожала привязать меня к стулу, - пожаловался он в расчете на сочувствие.