Акт 3 Флер - Глава 4 Ночь Лайканрока (2/2)

— Пойдем, моя правая рука? — Сказал он, указывая короткими передними лапами в направлении шума, и последовал за ним с небольшим поклоном. - Дамы вперед. - Мэлис грубо пихнула его, рыча. Мальгам хаотично подпрыгивал в воздухе, как марионетка, которую дергали из стороны в сторону. Иивии раздраженно фыркнул, так как это должно было произойти перед тремя низшими покемонами; теперь его образ был немного унижен, хотя он должен был знать лучше, чем раздражать психического кота.

Пара двинулась по коридору, услышав еще один крик, хотя на этот раз они могли уловить звук других испуганных голосов, умоляющих о помощи. Обнаружив источник голосов, Мальгам обратил внимание на раздвижную дверь, которая отказывалась открываться. Иивии заметил небольшой прямоугольный экран сбоку от двери, на котором был изображен зеленый силуэт человеческой руки. Мальгам прижал лапу к экрану, и устройство отказалось это признать. Он посмотрел на Мэлис, которая гневно смотрела на него сверху вниз. Иивии-лорд усмехнулся, затем недовольно нахмурился.

- Когда-нибудь нам придется их перепрограммировать. — пробормотал он, отплывая назад, чтобы эволюционировать со вспышкой света. Свет угас, открывая лорда теперь в его факельной форме, его толстая шуба ощетинилась тлеющими углями. Сделав глубокий вдох, он выпустил струю огня на металлические двери, заставив их раскалить докрасна. Мальгам скрестил руки на груди и гордо вздернул подбородок. Мэлис усмехнулась, протянув руку к дверям, с легкостью согнув металл, а затем вырвав двери прямо из пазов.

Мальгам и Мэлис вошли в комнату и увидели довольно душераздирающую сцену. Зверь, о котором упомянул Карнивин, должен был быть этим — собачье существо стояло спиной к дуэту, угрожающе нависая над другой небольшой группой покемонов, съежившихся у стены.

Мальгам, не в силах сдержаться, выпалил: - Эй! Вы называете себя членами моей армии? - Зверь обернулся, глядя на него пылающим красным глазом. - Вы все так жалко выглядите, сбившись в кучу! Как вы могли так смутить меня!? - Мальгам снова вспыхнул, существо удивленно взвизгнуло и закрыло глаза большими лапами. Злой лорд теперь превратился в вапореон, его тело мерцало, а его нетронутая кожа отражала флуоресцентные огни. Лорд вапореонов указал на собачье существо в драматической позе, заставив Мэлис смущенно вздохнуть. — Это ты нападал на моих слуг, да? Что ж, этому скоро придет конец! Ты заплатишь за свою наглость, скотина! Пес сердито обнажил острые клыки, с его подбородка капала слюна, когда он приготовился к прыжку. Мальгам сделал еще один глубокий вдох, его щеки распухли, а грудь расширилась. Он наклонил голову вперед, и из его открытого рта хлынул поток воды, большая струя врезалась в зверя и швырнула его прямо в стену. Покемон у стены отпрыгнул в сторону, едва уклоняясь от водяного потока. Сила гидронасоса была достаточно велика, чтобы заставить существо полностью пробить стену, штукатурка и каменные осколки разлетелись повсюду, поскольку большая часть ее превратилась в щебень.

Закончив атаку, Мальгам вытер губы, торжествующе ухмыляясь, выставив грудь наружу. Он с восхищением посмотрел на созданную им дыру, но затем нахмурился, осознав, что дыра вела прямо наружу, в ночь. Мальгам завис в дыре и огляделся, но не смог найти никаких следов собачьего существа. Уперев лапы в бока, вапореон снова превратился в Иивии и глубоко вздохнул.

— Ублюдок ушел. — Простонал он. Стрельба по зверю доставила огромное удовольствие, но Иивии снова был разочарован, его армия теперь в беспорядке, а существо все еще где-то рядом. Ему нужно было получить подсчет сейчас. Вернувшись в помещение, он путешествовал взад и вперед, выслеживая тех, кто был убит или выведен из строя существом. Он не только нашел троих упавших, но и еще больше исчезнувших. Мальгам также не смог найти ни Плюма, ни Бернарда на объекте. Отчаянно нуждаясь в выходе для своего растущего гнева, Иивии взревел от ярости, сила вырвалась из его тела и разбила стеклянную стену поблизости.

Бернард брел через чащу леса, двигаясь неуклюже из-за вновь обретенной боли, охватившей его тело. Весь его торс горел от сокрушительного удара, который нанесла ему иви. Ему повезло, что он пробил эту стену, что позволило ему полностью сбежать с места происшествия. Его буйство даже близко не закончилось, по крайней мере, так он твердил себе. Он уже давно бездельничал в пустой пустоте разума этой более слабой формы, его обида росла с каждым днем, когда он оставался неподвижным. Пришло время миру узнать о страданиях, которые ему пришлось пережить. Он залечит свои раны и продолжит свое безумие в свое время.

По мере того, как полуночный лайканрок углублялся в более густые участки леса, он начал замедлять шаг, полагая, что хорошо спрятался. Он сел, чтобы отдохнуть, прислонившись к земляной насыпи, и, наконец, полулежал. Несмотря на продолжавшуюся боль, он чувствовал себя очень бодрым, особенно с полным желудком. Пока он бездельничал в разуме своего более слабого коллеги, он мог разделить чувства, которые испытывала его полуденная форма. Теперь, когда они полностью контролировали свое тело, ощущения были намного сильнее, чем он себе представлял. Ему потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к этому. Некоторое время он бездельничал на земле, впитывая эти ощущения и медитируя, чего он никак не ожидал. Лайканрок был полон ярости, но этого было недостаточно, чтобы полностью затуманить его рассудок.

Внезапно справа от него раздался шорох. Полуночный лайканрок открыл глаза после медитации и повернул их вправо. Глаза Бернарда светились мягким розовато-красным светом, выделяясь в темном лесу, как маяк. Он держал их приклеенными к ряду кустов, которые очень мягко тряслись. Лайканрок медленно встал на четвереньки, готовясь наброситься на несчастную душу, оказавшуюся поблизости. Ему показалось, что он увидел что-то сияющее в кустах, лунный свет, отражающийся от его поверхности. То, что затем выскочило из кустов, вызвало предчувствие холода по спине каменной собаки. Вырвалась знакомая оборка, а затем голубоватый блеск — из растительности появился вапореон. Испуганно взвизгнув от сильного ощущения страха, нахлынувшего снова, лайканрок развернулся и помчался прочь от угрозы. Ему казалось, что они будут следовать за ним всю дорогу. Несмотря на его убийственные намерения, с этим существом не стоило сталкиваться. Еще один из этих гидронасосов мог бы вывести его из строя навсегда.

Пробежав еще милю или около того, полуночный ликэнрок снова замедлил шаг, его желудок скрутило от негодования по отношению ко всей его физической активности. Бернард понял, что продолжать бежать бесполезно. Ему просто нужно было подготовиться к следующей встрече. Как эти дураки вообще смогли найти его, куда бы он ни бежал? Лайканрок огляделся и заметил впереди поляну. Выйдя за ряд деревьев, окружающих его, он наткнулся на что-то похожее на намеренно вспаханное поле. По всему полю были обильные урожаи, давшие большой ассортимент ягод.

Присмотревшись к этой сцене, ему показалось, что он увидел фигуру за одним из высоких растений. Бернард прищурил глаза, стараясь скрыть их в темноте, насколько это было возможно, приближаясь к фигуре. Когда он приблизился, он, казалось, не прекращал того, чем был занят. Лайканрок усмехнулся про себя, начиная пускать слюни, когда его жажда крови начала возвращаться к нему, его сердце колотилось в первобытном возбуждении. Он остановился как вкопанный, когда фигура внезапно вышла из-за ягодного куста. Это была лукарио в потрепанной коричневой куртке, она держала ягоды в лапах и пережевывала их во рту, выпятив щеки наружу. Лукарио тоже остановилась, когда ее глаза встретились с глазами ликэнрока. Некоторое время они смотрели друг на друга, Бернард не понимал, почему он не решался атаковать. Что-то в этом двуногом существе отталкивало его. Он проклинал себя, разочарованный тем, что простая перспектива буйства становилась все труднее осуществить.

Отбросив все ограничения, Бернард набросился, рыча в пылающей ярости и выставив острые когти. Лукарио была готова к этому, и она отступила назад, чтобы взмахнуть лапой в апперкоте, попав Бернарду прямо в грудь. Используя эту силу, Лукарио развернулся и запустил ликанорока дальше в поля, врезавшись в ряды посевов и уничтожив их. Лайканрок заскользил по земле и попытался встать на ноги. Как только он это сделал, Лукарио уже была в нескольких дюймах от него, ее тело извивалось и готовилось к еще одному мощному удару. Подняв лапу, она позволила ей упасть на голову ликэнрока, вбивая его в грязь на добрых несколько дюймов.

Бернард взревел от гнева, рванувшись всем телом вперед, схватив Лукарио с безрассудной энергией. Оба покемона дрались и били друг друга в порыве ярости, синие огни мерцали и мерцали в драке с излучением интенсивной ауры Лукарио. Двое вцепились друг другу в плечи передними лапами, наклоняясь и переводя дух от постоянного шквала атак. Они смотрели друг на друга с сильным негодованием, глаза покемона с аурой излучали ярко-голубой цвет, а глаза каменного покемона светились красным от жажды крови.

Лукарио посмотрел вниз и заметил слегка вздувшийся живот ликэнрока. Придя в себя первой, она с неустанной силой вонзила колено в живот Ликанрока, выпуклость подпрыгнула вверх от удара. Бернард почувствовал, как внутри его что-то качнулось, ужасное болезненное ощущение охватило его, когда он упал на колени. Упираясь большими лапами в землю, он чувствовал, что вот-вот выплюнет свои кишки. Напряжение, сжимавшее его тело изнутри, почти задушило его, когда он попытался дать отпор. Лукарио просто наблюдал, как Бернарда начало тошнить. В конце концов, между губ каменного покемона появился круглый, покрытый мехом предмет, его щеки распухли.

Со здоровенным плевком из пасти пса вылетела квилава, шлепнулась на землю и полностью промокла от слюны. Лукарио испытала искушение осмотреть неподвижный огненный тип, но не сводила глаз с ликэнрока, который отплевывался и тяжело дышал. Не желая давать ему еще один шанс собраться и нанести еще больший урон, Лукарио занес ногу и нанес мощный удар прямо в голову Бернарда. Ликанрок, не в силах что-либо предпринять, принял удар, мгновенно потеряв сознание.

Хильдегарда наблюдала, как лайканрок рухнул и потерял сознание. Наблюдая за ним еще одну добрую минуту или около того, она наконец пришла к выводу, что существо было без сознания. Она оглянулась на покемона, которого изрыгнула каменная собака, самку килаву, и подошла к ней. Присев на корточки, Хильдегарда положила лапу на существо, пытаясь соединиться с его аурой; это было ужасно слабо, но это было там. Лукарио вздохнула и полезла в куртку, чтобы вытащить одну из ягод арана, которые она взяла с поля. Хильдегарда некоторое время смотрела на ягоду, а потом снова посмотрела на частично уничтоженные поля. Руководящие лица Святилища точно собирались дать ей выговор. Если бы она не чувствовала в этом убежище такой колоссальный и манящий источник ауры, то давно бы ушла, и ей очень не хотелось иметь дело с неизбежными последствиями этой битвы.

Лукарио осторожно поднес ягоду к маленькому рту килавы. Вонь покемонов действительно была чем-то, что можно было увидеть. Ей стало интересно, как долго огненный тип пролежал во внутренностях этой несчастной собаки. Мягко Хильдегарда втолкнула ягоду внутрь и с удивлением увидела, как челюсть квилавы двигается, чтобы принять ягоду, очень медленно пережевывая ее. Ее глаза оставались закрытыми, ягодный сок стекал по ее щеке, пока она продолжала жевать. Хильдегарда захотелось взять существо и заботиться о нем, пока оно не выздоровеет, но она была не в том положении, чтобы делать это.

Пока она пребывала в этих мыслях, издалека раздался леденящий кровь крик. Хильдегарда подняла глаза и увидела, что бэйлиф, Мармелад, смотрит вниз на сцену, выглядя так, будто она увидела устрашающего гуля. За бейлифом стояли Сейджфокс и Флер, вездесущие и всегда надоедливые. Лукарио хотелось бежать прямо сейчас.

Мудрец-Лис со свернувшимся в объятиях бессознательным квилавом вошел в его владения, а Флер и Хильдегарда последовали за ним. Проходя через большой зал к его комнате, Флер продолжала бросать мимолетные взгляды на лукарио, глубоко разочарованная тем, что произошло. Никто из них не сказал ни слова, пока их шаги эхом отдавались в огромном отсеке. Хильдегарда просто опустила голову вниз. Она не могла уйти, желая увидеть, что станет с килавой и ликанроком. На ее лице не было ни капли вины, и это еще больше расстраивало лопуння.

Наконец все вошли в комнату старого лиса, Дельфокс поставил квилаву на знакомый стол. Он нежно провел рукой по ее телу, бормоча что-то, чего не могли разобрать ни Лукарио, ни Лопанни. Этот сеанс продолжался несколько минут, а затем дельфокс со вздохом повернулся лицом к двум дамам и скрестил руки на груди.

- Бедняжка, правда, жив, но очень ослабел. - Сказал он хриплым от сонливости голосом, как будто у него в горле гудел мотор.

- Я могла бы сказать тебе это, — Тихо сказала Хильдегарда, коснувшись ногой земли. Лицо мудрого лиса сморщилось от растущего расстройства, когда он посмотрел на Лукарио.

— Что случилось, Хильдегарда? — Спросил он, словно наказывая непослушного ребенка. Лукарио усмехнулся и не хотел затягивать этот разговор дольше, чем следовало.

- Этот Ликанрок напал на меня. Я пнул его, и он выплюнул эту штуку. — Прямо объяснил Хильде.

— Это действительно все? — Осторожно спросил Мудрец-Лис. — Что ты вообще делал на ягодных полях?

- Я ела ягоды. — Сказала Хильдегарда, и ее абсолютная честность застала Дельфокса врасплох. Мудрец не смог обнаружить ни единого кусочка негативной ауры, исходящей от Лукарио.

- Значит, это была просто ваша битва, которая привела к разрушению полей. — Заявил он, на что Хильдегард кивнула, не глядя на него. - Ну, я позабочусь об этой бедняжке. Она наверняка выздоровеет, так что, по крайней мере, это есть. Старый лис неторопливо подошел к Квилаве, которая теперь заметно дышала. Хильдегард посмотрела на нее и почувствовала облегчение, не понимая, почему она так заботилась об этом. Еще больше она сожалела, что не извлекла ауру из этого тупого покемона-собаки. «Что касается тебя, Хильдегард, — начал он, лукарио прервал ход ее мыслей. — Ты будешь помогать в восстановлении наших ягодных полей.

Хильдегарда сердито сказала: - Это не моя вина!

- Возможно, ты и не собирался его уничтожать, но все же способствовал его уничтожению. — Тут же улыбнулся Дельфокс, от чего по стальным костям лукарио пробежали мурашки. - Не волнуйтесь, вам помогут с этой задачей.

Сол закрыл стальные ворота тюремной камеры, как только лайканрок был брошен внутрь. Тюрьма представляла собой очень широкое здание, укрепленное толстыми слоями кирпича. Он располагался снаружи и не состоял из каких-либо внутренних помещений, кроме самих келий, которых было очень много. Первые две камеры уже были заняты дерзким азумариллом, а следующая — напавшим на него самуротом. По приказу этой «королевы» они должны были отпустить самурота на следующее утро. Сама водная покемонка согласилась не набрасываться и уйти с миром, как только королева передала ей сообщение.

Однако азумарилл Пуру по-прежнему не хотел оставаться в Святилище. Мудрец-Лис сказал Солу, что и он, и оборотень, которого он только что заключил в тюрьму, будут заниматься тяжелым трудом, чтобы помочь восстановить Святилище. Гровайл, уже полюбивший Азумарилла, решил помочь ему в работе, когда придет время. Он посмотрел на луну, висевшую в небе, и подумал о том знакомом, радушном чувстве, которое он испытал давным-давно, когда он был Трико - о чувстве, которое пришло с определенной целью.