Часть 5 (1/2)
После того, как она таки соизволила навестить болеющих тройняшек к детям она больше не ходила. В данный момент перед ней стояла задача поважнее. Эксперементальным путем она выяснила, что интеграцию того, что осталось от прежней владелицы можно ускорить несколькими способами.
Первый это постоянно размышлять о жизни Корделии в особенности уделив её воспоминаниям, желаниям, мечтам и жизненной философии. То есть ей нужно было понять полукровку, взглянуть на мир её глазами. Другим методом было сделать то, что она уже когда-то сделала. Например, прочесть все те книги, которые хранились у неё. И наконец последний способ, это практика. Попытаться освоить силы Корделии.
Всё три способа без сомнений были полезными и имели свои плюсы и минусы, но действовать опираясь только на один из них было полнейшей глупостью. Приходилось думать. Нужно было как можно эффективнее совместить все три подхода, что уже как стало понятно сделать полноценно вряд ли получилось бы.
Раздался стук в дверь оторвавший её от прочтения очередного магического фолианта за которым она сидела вот уже несколько дней. Возникавшее при этом чувство дежавю, будто она совсем недавно прочла эту книгу и теперь её перечитывала, было терпимо. Хотя стоило сказать о том, что она бы с удовольствием бросила попытки с её ознакомлением, но обстоятельства не позволяли.
После того как она дала свое добро в комноту вошел уже знакомый ей дворецкий, что отвечал за особняк.
— Говори. — как обычно сухо раздалось от неё.
— Госпожа, состояние молодых господ внезапно ухудшилось. Лекарства уже не помогают. — отчитался Альберт, который стабильно, два раз в день, отчитывался ей о состоянии детей.
— Подробности. — сказала она, подрываясь на ноги и направляясь в сторону покоев детишек. Из-за данных ей распоряжений те теперь располагались в одной комнате, чтобы слугам было легче за ними ухаживать, а лечущему врачу не пришлось бегать туда сюда в случае, если ситуация до сего момента остававшаяся стабильной внезапно обострится. По всему видимому не зря.
Игнорируя уже привычную слабость она преодолела лестничный пролет достаточно быстро и не сбавляя шаг направлялась в комнату к детям, надеясь что с теми всё будет в порядке. Видится с муженьком, которого она ещё по канону помнила как весьма неоднозначного персонажа, ей не хотелось. Уж тем более отчитываться на тему того, как так случилось, что она не доглядела за детишками на которых у её внезапно обретенного мужа вроде как были планы.
Думать о том существовали те уже сейчас или были пока ещё в плане разработки ей не хотелось. Хотелось «долго и счастливо». Вот только, развод в мире демонов был не принят. Да и, не выгодно ей было это в данный отрезок времени. Поэтому приходилось временно смириться с тем фактом, что она замужем.
О, и том что у неё на попечении теперь шесть спиногрызов возрастом девять<s>или все-таки десять?</s>, восемь, пять и четыре соответственно. Вроде как они теперь должны звать её мамой, но тут ситуация настолько запутанная, что по этому поводу она уверенна только на счёт тройняшек. Как никак, если припомнить то мать Субару — Криста, приходилась ей родственницей по линии мужа, из-за чего тот был для неё не только сыном в нынешних реалиях, но и племянником. А если на минуточку забыть о том, что Корделия была первой женой Карла-Хайнца и воспринимать Шу с Рейджи, как детей от первого брака то у неё получается почти самая обычная среднестатистическая в понимании современного человека что немного не готов к концепции подобных отношений в реальной жизни, семья.
В комнату она буквально влетает, сразу направившись к двум большим кроватям на которых расположились дети. Канато, Аято и Лайто на одной и Шу, Рейджи и Субару на второй соответственно. Мелкие вампиры метались по кровати в бреду. Один их мученический вид говорил о том насколько им было плохо. Ничего не способный сделать с этим врач только и разводил руками, советуя готовится к похоронам. Ибо такими темпами детишки долго не протянут. Он и его речи вызывали прилив первобытной ярости и непередаваемой злости.
С того самого момента как она оказалась в этом мире это были её первые по настоящему яркие эмоции. Она бы порадовалась будь у неё на это время, но беспокойство за детей было куда сильнее. Данный факт прошел мимо неё. Поправочка, мимо взбешенной неё.
Той самой, которая в мгновение ока оказалась напротив этого никчемного докторишки, ухватила его за галстук и сквозь зубы процедила, чтобы он закрыл свой поганый рот, пока она не сделала это вместо него.
Она угрожала.
Она ему что-то там обещала.
Она шипела не хуже чем разъярённая кошка.
От её угроз и словесных конструкций, из-за которых ей обязательно будет стыдно, но не сейчас, а потом. Что она естественно никому не покажет. Вот ещё, показывать неуместное смущение, из-за собственного поведения посторонним людям. Не дождетесь! Тем более из-за такой, предсказуемой «мелочи», как нервный срыв, что должен был появится куда раньше, но оказался как ни кстати, а может и наоборот, сейчас.
От всего этого и того, как она расписывала конец, который ждет мужчину и всех кто приглядывал за детьми, если с ними что-то случится мужчина моментально схлынул с лица. Это же сделали ещё несколько лично незнакомых ей служанок, что находились в комнате. Наверняка именно они приглядывали за детьми, пока Альберт был занят делами касающимися особняка.
Тем самым временем, как кто-то уже был готов молится лишь бы все обошлось, потому что собственной смерти никому из слуг не хотелось, она бросила на детишек диагностирующее заклинание. Немного ранее это же заклинание было проверенно на ней, из-за чего она была не так напряжена, когда применяла его к ним. Её шаги, прозвучавшие в до ужаса тихом, из-за не отошедших от испуга присутствующих даже ей самой показались угрожающими.
Потом… Всё потом.
Наверняка чуть позже эти люди будут вымаливать прощения и пощады, но ей почему-то все равно. Она и раньше не была образцом всеобщего сострадания и доброты, а уж после того, как начала перенимать всё то вокруг чего и была построена личность Корделии, уж подавно. Наверняка, это был не единственный подарочек, который ей перепадёт от слияния того, что осталось от ранее двух полноценных во всех смыслах этого слова личностей.
В то, что она по прежнему была всё той же девушкой из двадцать первого века уже верилось с трудом. В пользу этой теории было то, что ритуал выдернувший её был рассчитан на призыв уже умершего человека. Отсутствие солидных кусков воспоминаний намекало на то, что её вытянули как раз тогда, когда она постепенно забывала сама себя, становясь чистым листом бумаги.
Корделия была искусной в магии, но вся проблема была в том, что Корделией она стала чуть меньше двух недель назад. Поэтому лечить кого-либо в её состоянии было очень и очень плохой идеей. Но куда было деваться, если человеку которому поручили лечение детей, за которых она была ответственна, рукожопый дегенерат? О, Ра, этот рукожоп не в состоянии справится лихорадкой. Обычной, мать его, лихорадкой!
Как его вообще до лечебной практики допустили?!
Кинуть бы этого дебила поплавать в реке Сурт или утопить в Ниле, чтоб не повадно было!
И где вообще носит того мужика, который её лечил? Или у него внезапно нарисовался отпуск? Неужто верование или специальность не позволяет лечить детишек? Впрочем, именно этот индивид мог быть личным лечащим врачом полукровки, хотя вроде в воспоминаниях самой демонесы этого доктора не было.