Часть 2 (1/2)

Глава 2.

Оливеру было шесть, когда братья притащили в дом своего нового друга. Они не любили брать его с собой на вылазки и всякие прогулки, потому что он был младше на пять лет, за ним нужно было приглядывать, да и вообще он казался им очень скучным. Они обманом оставляли Оливера дома, а сами бежали к морю, к друзьям, приходили вечером усталые и счастливые, никогда ничего ему не рассказывали. Жили своей насыщенной жизнью, пока Оливер тух с няней, учил правила этикета, считать и писать.

Оливера пренебрежение со стороны братьев безумно обижало, но он не мог дуться на них слишком долго и каждое следующее утро с надеждой ждал, когда же они ему крикнут: «Пять минут на сборы!»

Это лето ничем не отличалось от предыдущих — Уильям с Сидни где-то гуляли, а Оливер смотрел мультфильм по телевизору, распластавшись на диване. Происходящее на экране едва ли его увлекало, но он не придумал себе занятия интереснее. Июнь подходил к концу, впереди — еще два месяца беспросветной тоски и в первый класс в школу. Так бы Оливер и убивался от скуки, если бы не распахнулась дверь в прихожей, а следом дом заполнили голоса братьев.

Оливер вскочил с дивана и побежал к ним в надежде хотя бы выудить из них рассказ о том, что они делали, но замер и охнул, увидев всего перепачканного грязью и кровью Уильяма. С одной стороны возле него хлопотал Сидни и жалобным голосом уговаривал брата успокоиться, а с другой — какой-то незнакомый альфа, ровесник братьям, нес их футбольный мяч. Уильям хмурился и постоянно трогал разбитую губу, посмотрел на замершего в дверях Оливера и пригрозил:

— Родителям ни слова. Понял?

Оливер шокировано кивнул и хотел ринуться за няней, но незнакомый мальчик остановил его.

— Принеси что-нибудь из морозилки, надо приложить к губе. И полотенце.

Оливер молча кивнул и побежал на кухню исполнять приказ.

— Этот козел… — выругался Уильям и зашипел, когда Сидни прижал к его губе обмотанный полотенцем пакет с замороженной цветной капустой, — я бы его!

— Уильям, — строго осек его Сидни, — пожалуйста, не ругайся.

Оливер к компании старших был лишен права голоса, и он молча переводил взгляд с братьев на незнакомца.

Ему было шесть, он никогда еще не влюблялся, хотя в садике друзья-альфы иногда дарили ему самодельные букетики или свои игрушки, но Оливер принимал их без задней мысли. Его лучший друг Амаль сох по самому задиристому альфе и таскал ему печенье и конфетки, а Оливер не понимал, зачем делиться сладким, если можно все съесть самому. И вот теперь ему захотелось подарить этому незнакомому альфе все тортики, пирожные и даже диски с любимыми мультиками, чтобы только обратить на себя его внимание.

Маленькое сердце бешено заколотилось в груди, от странных чувств и мыслей Оливер дико смутился. Жар опалил щеки и кончики ушей, хотелось бесконечно смотреть в эти серые глаза, но было так страшно, что его раскусят! Оливер трусливо сбежал в свою комнату и там, сидя на покрытом пушистым ковром полу, прижимал к горящим щекам холодные ладони.

Он боялся спускаться вниз, но боялся и того, что этот незнакомый альфа навсегда исчезнет из его жизни, а братья из вредности не скажут даже его имени.

Но альфа не то, что не исчез, а стал приходить к ним в гости каждый день. Уильям с Сидни быстро с ним подружились и взяли в свою команду, а Оливер только на третий день набрался смелости и познакомился с ним. С Кристофером Уолшем, альфой одиннадцати лет, недавно переехавшим сюда с отцом и старшим братом. Один раз он даже остался у них ночевать, и Оливер практически закатил истерику, просясь к ним в комнату, но Уильям щелкнул его по носу и оставил за дверью.

— Ненавижу тебя, Уильям!!! — Завопил Оливер от обиды. Злые слезы покатились по щекам.

Он приготовился бежать к родителям и наябедничать на братьев, но щелкнул замок, и на пороге возник Кристофер. В руках он держал джойстик от приставки и недовольно хмурился. Серые глаза смотрели на Оливера с любопытством. Оливер громко всхлипнул и вытер нос краем футболки.

— Чего орешь? — Буркнул он. За его спиной ругались Уильям с Сидни, споря, кто первый будет играть. — Проходи. Посидишь с нами.

Братья прервали спор и недовольно посмотрели на Оливера. Он частенько напоминал им бестолковую маленькую надоедливую собачку с обостренным чувством страха и тревоги, так что они не горели желанием включать его в свою компанию, но Кристофер стал для них авторитетом, и пришлось согласиться с ним.

Оливер засиял, как начищенный пятак — впервые его пригласили играть во взрослую компанию. В тот момент Кристофер стал для него супергероем!

— Только не мешай нам, ладно?

Оливер быстро закивал, пока в нем не разочаровались и не выкинули обратно в коридор.

В споре выиграл Сидни и начал первый раунд игры в гонки. Оливер специально сел ближе к Кристоферу, чтобы безнаказанно смотреть на то, как меняется его лицо в зависимости от того, выигрывает он или проигрывает. Оливер, конечно, болел только за него — радовался и огорчался так искренне, что получил от Сидни подзатыльник.

— Ну хватит, — заступился за него Кристофер, видя как Сидни зажал его в углу дивана и начал больно щипать, — отпусти его.

Сидни с явной неохотой отступил, но состроил такую страшную рожу, что Оливер спрятался за Кристофером.

Так Кристофер стал для Оливера защитником, первой любовью и принцем на белом коне — не давал его в обиду, всегда спрашивал как дела, стал приглашать на уличные вылазки. За короткие два месяца Оливер прикипел к нему настолько, что родные братья по сравнению с Кристофером казались ему чужими людьми. Оливеру хотелось проводить с нем все свободное время, и он жутко ревновал Криса к той части жизни, в которой Оливеру не было хода.

Когда наступало время прощаться, Кристофер уходил к себе — к своим другим друзьям, другому дому и семье, о которых Оливер не знал ничего. И он не подозревал в себе раньше таких ревностных, собственнических чувств, особенно к другому человеку. Оливер прекрасно знал, что родители не принадлежат ему, няня не принадлежит ему, на Уильями и Сидни у него тоже нет никаких эксклюзивных прав, но ему так хотелось, чтобы Кристофер был только его!

***

С наступлением осени у Оливера было меньше свободного время, потому что он пошел в начальную школу, а после основных занятий няня сопровождал его на всяческие дополнительные уроки по рисованию, игре на пианино и скоростному чтению. Он приходил домой, быстро обедал и садился за уроки вместе с приходящими репетиторами. Кристофер тоже стал намного реже приходить к ним в гости, но все равно незримо присутствовал в его жизни — в разговорах братьев, их рассказах о школе, его пригласили на день рождение Уильяма и Сидни.

На Рождество Оливер ему одному подарил подарок. Он все лето и осень складывал деньги, которые ему давали на карманные расходы, обшарил весь дом на наличие утерянных монеток и скопил на водонепроницаемые часы, не самые дорогие, но качественные и симпатичные. Сидни тогда посмотрел на него долгим взглядом, ничего не сказал, но все прекрасно понял. Кристофер поблагодарил за подарок, вручил ему ответный — браслет из стеклянных бус, который Оливер до сих пор хранил.

Оливер рос, а вместе с ним и его любовь. Из восторженно-детской она стала более осознанной и осмысленной. Годы не стерли чувств, а придали им новые краски: помимо хронической ревности появилась тянущая тоска — это безответно — и страх — рано или поздно он найдет себе омегу, и это будет не Оливер.

Между ними легло непреодолимое препятствие в виде пяти долгих лет. Кристофер стал молодым красивым альфой, заканчивающим школу, а Оливер только учился в средней школе. Он ревностно просматривал страницу Криса в социальных сетях и с горечью наблюдал за тем, как много у него в подписках омег его возраста, потом начали появляться фотографии с некоторыми из них — посиделки с одноклассниками, поездки за границей.

— Ты же не можешь всю жизнь по нему убиваться, — сокрушался Эван, насильно переодевал Оливера в нарядную одежду и тянул на вечерние прогулки и вечеринки.

Оливер прекрасно это понимал и со слезами на глазах стоял на выпускном — своих братьев и Кристофера. Они не просто закончили школу, а собирались разъезжаться по колледжам, по разным городам.

Под пристальным вниманием Сидни Оливер держал почтительное расстояние с Кристофером и даже не рискнул обнять его на прощание. Так, промямлил что-то поздравительное и ушел с Эваном гулять, пока дикая тоска разрывала сердце на части.

В день, когда все выпускники разъехались, Оливер прорыдал всю ночь и проснулся с опухшими красными глазами.

— Прекрасно выглядишь, — саркастично сказал он своему отражению, — просто красавчик.

Но как бы он не сопротивлялся, Эван был прав — он не может вечно любить безответно, нужно помочь себе и начать обращать внимание на других альф, более доступных ему.

***

В первый раз Кристофер посмотрел на него иначе на каникулах перед четвертым курсом. Оливеру было шестнадцать, страшный пубертат, брекеты и прыщи остались позади. Стоял жаркий июль, и после летней сессии Сидни с Уильямом вернулись домой на каникулы.

Оливер собирался с Эваном на пляж и разгуливал по дому в коротких шортах и топике, когда кто-то отворил двери и зашел в дом.

— Уильям, ты здесь?