Глава 20 (1/2)

Весь день я провела как на иголках, постоянно глядя на часы, стрелки которых словно застыли в одном положении. Если уже сегодня моё ожидание столь томительно, то что же будет завтра? День, наверное, будет тянуться словно плотная резина.

Настояв на том, чтобы Клаус вернул Петтера в действительность, я отправилась под зорким оком телохранителя в свою комнату, решив получше изучить стеллажи, набитые пухлыми томиками, которым я не придала особого значения в первый мой вечер в этом мире. Надо сказать, что не зря, потому что, как выяснилось, ничего интересного книги, расставленные на полках, из себя не представляли: сборники кулинарных рецептов, в которых было множество незнакомых мне ингредиентов, пособия по шитью и вязанию, изобилующие схемами, издания о беременности, родах и материнстве — и прочая типично «женская» литература. Порадовалась было, когда нашла книгу об этикете и правилах поведения в светском обществе, но текст оказался до жути занудным и скучным. Я начала зевать еще на десятой странице, но упорно пыталась продраться сквозь дебри жестов, мимики, различных поклонов, приседаний и прочей ерунды, которая используется в Рэгнолде. Особенно занимательной оказалась глава про улыбку — автор пособия выделила более ста видов улыбки, используемых для разных случаев. Интересно, кто-то и правда улыбается, согласно этикету? По мне, так невозможно постоянно контролировать собственную мимику, каждый раз судорожно размышляя, как именно растянуть губы в той или иной ситуации. Жаль, что из-за ссоры с Райнхольдом, я так и не узнала, как попасть в нормальную библиотеку, где собраны интересные книги.

От нечего делать, я легла спать пораньше, в надежде, что время будет двигаться быстрее.

Посреди ночи меня словно толкнул кто-то невидимый.

Открываю глаза и, уставившись в тёмный потолок, стараюсь понять, что именно послужило причиной внезапного пробуждения. Блуждаю взглядом по комнате, пока не натыкаюсь на высокий силуэт, виднеющийся в слабом свете от огня в камине.

— Райнхольд? — тихо произношу, разлепляя пересохшие губы.

Силуэт не двигается с места, не подаёт голоса, но каким-то шестым чувством ощущаю, что именно мой наречённый застыл посреди комнаты, словно призрачная тень. Я не вижу его глаз, но чувствую, что они пристально, внимательно смотрят на меня, отслеживают каждое движение.

Медленно откидываю одеяло и сажусь на кровати, свесив ноги. Я хочу подойти к мужчине, испытываю невыносимое желание просто коснуться его, а лучше, обнять и прижаться, чтобы почувствовать, что мой замороженный герцог и правда вернулся.

Тихо ступаю по ковру, не сводя глаз с силуэта. Боюсь, что видение рассеется в темноте ночи, что это лишь иллюзия, сон, который развеется, стоит только моргнуть. Протягиваю руку вперёд, с удовольствием ощущаю под ладонью тепло мужского тела, скрытого под тонкой тканью рубашки. Райнхолд не двигается, не противится моим действиям, что даёт мне смелость подойти вплотную и обвить руками мужскую талию, прижавшись щекой к мощной груди.

— Ты и правда здесь, — шепчу я, только теперь осознавая, насколько сильно успела соскучиться за то ничтожное количество времени, что прошло с момента разлуки.

— Здесь, — подтверждает хриплым голосом герцог, кладя руки на мои лопатки.

— Давно приехал? — буквально мурлычу от удовольствия, ощущая морозный аромат, всего за несколько дней успевший стать родным.

— Час назад. Устал, — отрывисто произносит герцог.

— Тогда не стоит тратить на меня время. Отдыхай, — досадливо закусываю губу, стараясь отстраниться, но Райнхольд лишь плотнее сжимает ладони на моей спине.

— Я могу лечь с тобой? — куда-то мне в макушку спрашивает мужчина, а я слышу какие-то странные нотки в его голосе.

— В каком смысле? — переспрашиваю, боясь, что неправильно его поняла.

— Я могу просто лечь спать с тобой? — снова задаёт вопрос герцог. — В одной кровати.

— Просто спать? — тупо уточняю я, не понимая, что происходит.

— Мне так больно, Аля… — срывающимся голосом говорит Райнхольд, вдавливая меня в своё тело. — Невыносимо больно почти постоянно. Я устал чувствовать эту боль, а с тобой… Кажется, что она затихает, перестаёт ледяными щупальцами рвать на части все мои внутренности….

Райнхольд резко замолкает и отстраняется.

— Извини, я не должен был. Пойду к себе, встретимся утром.

— Нет, — перехватываю мужскую ладонь, которая кажется неимоверно горячей. — Останься, ложись.

— Не нужно меня жалеть, — качает головой герцог, а его глаза во мраке ночи на мгновение вспыхивают голубым неоновым светом. — Это лишь минутная слабость, я и правда устал, поэтому позволил себе…

— Я не жалею тебя, — перебиваю мужчину, улыбаюсь. Тяну Райнхольда за руку к кровати. — Просто хочу, чтобы ты остался. Я постоянно мёрзну, наверное, ещё не до конца оправилась после горячки.

— Стоило сказать слугам, они бы принесли ещё одно одеяло и растопили бы камин сильнее, — качает головой Райнхольд, но позволяет вести себя.

— У меня есть идея лучше, — лукаво улыбаясь и стягиваю с плеч мужчины распахнутый кафтан, бросаю его на кресло. — Сейчас ты ляжешь рядом и обнимешь меня, мне сразу станет невероятно тепло, я точно знаю.

— Хорошо, — выдыхает Райнхольд и раздевается.

Я же, ложусь и укрываюсь одеялом, ожидая, пока мужчина справится с одеждой. Странно, но, находясь в столь пикантной ситуации, я совершенно не чувствую волнения или смущения. В прошлый раз, когда мы с Райнхольдом остались наедине в моей спальне, я испытывала совершенно другие эмоции. Сейчас же, словно кожей чувствую, что герцог и правда очень сильно нуждается во мне, но не просто как в женщине, способной удовлетворить его похоть, а как в чём-то большем. Словно я лекарство, необходимое для нормальной жизнедеятельности. Так странно… Но сейчас он будто не играет, чтобы затащить меня в постель, не манипулирует мной, стараясь добиться цели. Ему действительно сложно и больно в данный момент, и я готова сделать всё, что в моих силах, чтобы помочь ему справиться, даже если совершенно не понимаю, что именно так мучает мужчину.

Райхольд аккуратно забирается в постель, укладывается на спину, я двигаюсь ближе и кладу голову на его плечо. Когда он властно притягивал меня к себе, чтобы обнять или поцеловать, было проще, теперь же, я сама должна проявить инициативу, на которую сложно решиться. Мы словно два незнакомых человека, волей случая оказавшиеся в одной спальне. Впрочем, в этом есть доля правды.

— Я подумала над твоими словами…

— Над какими?

— Которые ты сказал перед своим отъездом, — тихо напоминаю я.

— И?

— Я всё расскажу тебе, Райнхольд, только… Я боюсь твоей реакции на правду, — признаюсь я, сжимаясь.

Мужчина тяжело вздыхает и переворачивается на бок. Наши лица оказываюсь друг напротив друга и я, закусив губу, с нетерпением жду следующих слов герцога.

— Давай обсудим это утром, Аля, хорошо? Боюсь, что не готов сейчас к долгим беседам. — произносит Райнхольд и, дождавшись моего кивка, обвивает руками мою талию и притягивает к своему телу.