II (1/2)

Юбин чувствует тепло лучей рассветного солнца на своих щеках. Сон медленно покидает её. Свет слепит глаза даже сквозь закрытые веки.

Юбин не уверена чей это свет — солнца или Минджи.

Медленно открывая глаза, первым делом Юбин видит Минджи. Спящую, немного посапывающую, с лёгкой улыбкой на чуть загорелом лице, по которому раскиданы пряди растрёпанных белых волос.

С трепетной радостью внутри Юбин тянет руку к минджиным волосам, чтобы они не мешали любоваться неземной красотой малиновых губ, чёрных, как пепел, ресниц, нескольких родинок цвета молочного шоколада.

Юбин немного медлит. Эти пряди… Придают спящей Минджи особый шарм.

Юбин кладёт руку на минджино плечо, ощущая тепло чужой кожи.

Кажется это всё, о чем Юбин могла мечтать. Любимая девушка рядом, работа мечты, благодаря которой можно дарить счастье другим людям и наполняться им, несколько близких друзей.

Минджи резко открывает глаза, пугая Юбин. Затем обе смеются с детским восторгом.

Минджи как василёк — такая же нежно-хрупкая, что срывать боишься, только смотришь на неё и восхищается.

Её весёлые глаза почему-то вмиг вянут, утопая в тревоге и чём-то издали напоминающем печаль. На минджином лице появляется сомнение, будто она хочет что-то сказать, но не может решится.

— Юбинни, — накручивая прядь темно-синих юбиновых волос на палец, спрашивает Минджи.

— М-м?

Юбин не может сдержать улыбки. Она без ума от милого варианта своего имени. Скорее от того, как оно звучит из минджиных уст её нежным голосом, чуть хриплым спросонья.

— У тебя же отпуск?

— Да.

— И у меня. Давай.

— На природу?

— Да.

— Ты волнуешься? — спрашивает Юбин, поглаживая Минджи по оголённому плечу.

— Не знаю, мы же недели на две поедем? Может три? Думаю что взять, боюсь забыть что-то важное.

Теперь Юбин понимает тревогу в любимых глазах и сама испытывает такое же противно-вязкое чувство.

— Мы ничего не забудем. Составим список, как и всегда, и всё аккуратно сложим в сумки, проверим перед выходом, — как можно мягче старается сказать Юбин, чтобы Минджи хоть немного успокоилась.

Кажется получилось — Минджи вновь улыбается.

Не задавая лишних вопросов Юбин поднимается с кровати и идёт выполнять утреннюю рутину, предвкушая долгожданную поездку.

Деревья кругом, по ночам звёздное небо над головой, написание песен вместе с Минджи, вечерние посиделки у костра — Юбин играет на гитаре и поёт вместе с Минджи, или поёт только Минджи.

Ах, её голос.

Туристы часто собираются послушать песни Юбин и Минджи. Юбин надеется, что в этот раз будет также.

///

— Ты взяла достаточно аккумуляторов?

В голову врезается очередной вопрос, словно камень. Юбин раздражает нервозность Минджи — она всегда такая перед поездками, это время надо просто перетерпеть.

— Нам на полгода хватит. Минджи, успокойся, у меня голова уже болит, — стонет Юбин.

— Извини. Отнесем сумки в машину?

Юбин чувствует укол стыда, видя наполненные виной, круглые от страха минджины глаза. Хочется сделать для неё что-то, чтобы утешить, отвлечь от забот.

— Да, и поедем, — вздыхает Юбин.

Юбин кажется, минджино волнение воздушно-капельным путём передаётся ей. Внутри противное чувство расцветает, впиваясь шипами в живот, грудь, сердце.

Хочется вырвать его с корнями от того, что Юбин не понимает из-за чего тревожится.

Вдруг что-то случится? Хотя, что может случится за пару недель.

Юбин ещё раз окидывает взглядом коридор с тремя огромными сумками у двери. Ей кажется неоправданным постоянно брать в походы столько вещей, но это необходимо для безопасности.

И спокойствия Минджи.

Минджи с огромным рюкзаком наперевес выходит за дверь, Юбин борется с желанием пойти за ней, помочь, донести груз за неё, но у неё свой рюкзак и сумка.

Юбин ещё раз окидывает взглядом квартиру. Появляется грызущее изнутри чувство, что это прощание. Прощание с квартирой. Такой тёплой и безопасной. Уютной.

Юбин мотает головой, отбрасывая мысль, кажущуюся неуместной.

Земля начинает дрожать, люстра над головой шатается.

Страшно. Очень страшно. Юбин хочет сжаться в клубок, как маленькая девочка, и заплакать.

Куда идти?

На улицу?

Надо бежать.

Вдруг дом рухнет?

Толчки не настолько сильные.

Минджи.

Как она там? Вдруг не успела дойти до машины? Вдруг спускалась по лестнице? Если упала?

Внутри всё сжимается от пугающих мыслей.

Как только толчки немного успокаиваются, Юбин покидает стены безопасной квартиры, закрывает за собой дверь и бежит вниз по лестнице.

Весь короткий путь Юбин не покидает гадкое предчувствие. Она выходит на улицу — сразу ищет глазами Минджи, та машет рукой, стоя у машины.

Она в порядке. Она в порядке. В порядке.

Будто камень падает с плеч, Юбин спокойна впервые за сегодняшний день. От чего-то так сильно хочется плакать, но она проглатывает душащие слёзы.

Сейчас не время.

На улице душно. Душно так, что кажется дышать нечем. Необходимый для жизни воздух липко-противный.

Юбин подходит к Минджи, обнимает её за плечи, будто убеждаясь в том, что она не иллюзия. Юбин утыкается носом в минджино тёплое плечо.

Слёзы опять поступают к глазам, но Юбин не позволяет им тонкими струйками бежать по щекам.

Не время плакать, надо спасаться.

— Ты в порядке? — спрашивает Юбин, подойдя к машине.

— Да. Я рюкзак уже запихала в машину, — поглаживая Юбин по спине отвечает Минджи.

— Тогда садись в машину.

Минджи кивает.

Люди медленно выползают из домов, оглядываются по сторонам, кто-то заводит машины и уезжает отсюда, кто-то говорит, что это ерунда и всё успокоится.

Но у Юбин такое чувство, что это начало чего-то большего. Чего-то страшного.

Она закидывает сумки на заднее сиденье, сама садится за руль.

Юбин заводит машину. Мотор начинает реветь. Юбин заставляет машину сдвинуться с места, медленно нажимая педаль.

Дорога слишком узкая. Вдруг если все захотят уехать будет пробка.

Ветер дует порывами в чуть опущенное окно, задерживаясь в юбиновых волосах, успокаивая. Она подставляет лицо под него, чувствуя свободу. Можно уехать куда угодно и провести наедине с Минджи целых три дня.

Будут ли они отдыхом? Спасением или бременем?

Минджи постоянно мнёт ремень, испуганно смотрит по сторонам. Юбин хочет успокоить её, но не находит нужных слов.

— Включи радио, — просит Минджи.

Юбин ничего не отвечает, боясь разозлить. Она не хочет слышать противный голос, который ничего хорошего не скажет, но послушно нажимает несколько кнопок.

«Сегодня по миру пройдёт серия сильных земле… Тря… Тресе… Ний… И…»

— Чёртовы помехи, — успевает выругаться Юбин, земля начинает дрожать с новой силой.

Сильнее, чем в первый раз.

Кажется сильнее, чем когда-либо.

Страшно.

Хочется домой. В кровать. Проснуться от страшного сна.

Слышится треск стен зданий, между которыми Минджи с Юбин едут на машине.

Но пробуждение не наступает.

В глазах своей спутницы Юбин видит животный ужас и сама ощущает такой-же. Не думая, не успевая подумать, она вдавливает педаль в пол, заставляя мотор взвыть и разогнать машину до скорости, кажущейся нереальной.

Рушащиеся стены остаются позади, на смену им появляются новые.

Юбин старается не смотреть на Минджи, боясь потерять рассудок и начать успокаивать её всю дрожащую и плачущую, вжимающуюся в кресло…

Здание позади рухнуло безбожно близко.

Лишь бы успеть.

Асфальт трескается под колёсами. Выкручивая руль, Юбин делает всё, чтобы не упасть в образующиеся ямы.

— Что за блять! — кричит Юбин и сразу стыдится своей резкости, видя как Минджи сжимается ещё сильнее.

Она ведь нежная и хрупкая. Ей не надо всё это видеть, она не должна.

Юбин готова прощаться с жизнью, когда очередное здание рухнуло сбоку.

Она не смотрит.

Там люди.

Живые люди.

Или уже нет?

Борясь с непреодолимым желанием резко затормозить и помочь пострадавшим Юбин заставляет себя ехать дальше, ощущая свою беспомощность пустотой внутри.

Сердце стучит в висках, давит на желудок своим ритмом.

Тошнит. Противно. Страшно.

Минджи тоже страшно.

Минджи. Её Минджи.

Земля не прекращает, она всё дрожит. Больше всего пугает то, что в этих краях никогда не было столь сильных толчков. Откуда они взялись? Зачем? Чтобы всё разрушить? Разве в этом есть смысл?

Может поддаться желанию и затормозить? Позволить обломками очередного здания придавать машину, себя… М-Минджи?

Нет.

Нет. Только не Минджи. Не её.

Минджи — такая родная, хрупкая, нежная, самая ценная во всей вселенной. Юбин никогда не простит себя, если не спасёт её.

Взяв всю свою волю и выдержку в кулак, Юбин филигранно объезжает трещины. Она знает, надеется, что город скоро закончится, слыша всхлипы Минджи сбоку.

Сжимая уже горячий руль холодными пальцами, немеющими от волнения, Юбин готова заплакать. Где-то вдали воет сирена.

Здания заканчиваются.

Город остался позади.

Будто гора с плеч.

Юбин знает, что расслабляться рано. Но огромные здания, грозящие обрушиться в любой момент и придавить огромным весом, вероятно никогда не выпустить из своих холодных объятий, остались позади, и это радует, пока взгляд Юбин не натыкается на минджины глаза, полные горячих слез.

Дом, в котором они прожили вместе так долго — разрушен. Зал, а котором часто выступала Юбин — разрушен. Уютная кофейня, в которой пела Минджи — разрушена.

Ком встаёт в горле.

А сколько людей погибли ли, выжили ли — непонятно.

Потери ощущаются пустотой внутри.

Как там Бора? А Шиён? Они успели убежать? Они живы?

Ярость вскипает в груди. Почему никто не предвидел катастрофу? Почему не предупредили, не эвакуировали? Это не правильно.

Это.

Не.

Правильно.

Так не должно быть.

Неужели это реально?

Юбин мотает головой, отгоняя мысли и сосредотачиваясь на дороге.

— Там были люди, — сквозь слезы выдавливает Минджи дрожащий голосом. — Как же Бора? И Шиён?

Слова впиваются невидимым лезвиями в спину. Юбин не знает что сказать, ответить, как утешить.

— Минджи.

— Что? — почти кричит Минджи, заставляя Юбин вздрогнуть.

— Пожалуйста, Минджи, — жалобно стонет Юбин, готовая заплакать. Минджи тут же смягчается, её глаза наполняются виной.

Виной за то, что позволила себе такую резкость с Юбин — которую любит больше всего в этом мире, которая испытывает тоже самое, но не может сейчас избавиться от хотя бы мизерной части чувств со слезами, иначе не сможет вести машину, которая спасла их, не взирая на такой же животный ужас.

— Прости, — шепчет Минджи. — Я не…

— Всё в порядке, Минджи. Просто… Просто не кричи, ладно?

Юбин по минджиному взгляду видит — она лишь делает вид, что верит. Конечно Минджи знает, что не всё в порядке, и вряд ли когда-нибудь будет. Но сейчас обе понимают, что говорить про это не время.

Юбин сглатывает ком в горле, до боли сжимает зубы, чтобы не расплакаться.

Земля всё ещё противно дрожит. Хочется стукнуть по ней сильно, чтобы успокоилась наконец. Только чем?

Хочется затормозить — к чертям всё.

Позади дом. Разрушенный дом.

Кофейня — её больше нет.

Студия. Разрушена.

Ничего не осталось.

Ради чего? За что? Зачем?

— Почему никто не предсказал такое сильное землетрясение? Нет, серьёзно, какого хуя?

Минджи срывается на крик. Юбин паршиво от того, что она не может даже найти подходящих слов, чтобы успокоить Минджи. На глаза наворачиваются горячие слезы, но Юбин их сдерживает. Опять.

Надо ехать. Куда? Вперёд-вперёд-вперёд.

С обеих сторон от машины бескрайние поля. Страшно утонуть в них. Юбин знает, что через пару часов они закончатся — там лес. Тихий и спокойный.

— Не предсказали и что теперь?.. — Юбин не успевает договорить, как Минджи опять начинает кричать, бить руками от злости и отчаяния по первым попавшимся поверхностям.

— И что теперь? Серьёзно, Юбин? Людей, оставшихся в городе можно было спасти эвакуацией, но почему-то всем поебать, не знаешь почему? — Минджи резко сжимается, как и всё внутри Юбин. Пусть лучше Минджи кричит, злится, чем выглядит такой поникшей и раздавленной. Юбин крепче сжимает руль, чтобы не поддаваться своим эмоциям. Они кажутся неуместными сейчас. — Извини... Я... Посмотрю карты.

— Зато мы живы. Можем хоть что-то исправить.

Радио резко начинает работать, пугая Юбин.

«Что-то непонятное случилось этим утром».

— Спасибо, железка, стало яснее, — возмущается Юбин, ловя на себе косой взгляд Минджи.

«По всей Земле прошла серия землетрясений, вулканы начали извергаться, ветер усилился, и теперь бури с обломками мусора путешествуют по суше. Учёные изучают эти явления и, надеюсь, скоро дадут нам ответы. Помощь пострадавшим уже оказывают. Для поиска безопасных мест используйте карты. Спутники в космосе отслеживают состояние земли и данные передают на ваши планшеты. Зелёный цвет — безопасно, жёлтый — сильной опасности нет, в красных зонах лучше не появляться. Карты работают без интернета, будьте осторожны».

— Юбин?

— М-м.

— Что нам делать?

Минджи выглядит растерянной. Юбин на ходу пытается сообразить что нужно делать.

— Включи планшет и ищи по картам безопасное место, там подумаем.

— Но… Позади наш дом… Его нет?

Словно нож в сердце.

— Юбин, ты хоть понимаешь что произошло?

— Всё я понимаю.

И Юбин не обманывает. Ей хочется верить, что не обманывает.

Такое странное чувство, когда головой всё прекрасно понимаешь, но эмоций нет никаких, будто кто-то вырвал их из тебя без остатка. Но, на самом деле, они скрыты глубоко внутри, и на смену подозрительному спокойствию придут при одном неверно сказанном слове.

— Давай остановимся, — предлагает Юбин тоном, не терпящим возражений.

— Но земля.

— Похуй.

Юбин резко жмёт на тормоз, не дожидаясь ответа Минджи. Сумкам с задних сидений не дают впечататься в спинки передних только ремни безопасности. Минджи недовольно шипит, но Юбин не слышит, ей не до этого. Юбин быстро расстегивает ремень, дёргает холодную металлическую ручку двери и почти выбегает из машины.

Свежий воздух обдает лицо. Солнце встречает яркими лучами, но они почти не греют. Юбин слышит, как Минджи выходит из машины.

Кажется, что всё оставшееся позади — страшный сон. Откроешь глаза, и всё хорошо, как прежде. Любимая работа, Минджи, написание музыки, прогулки и встречи с друзьями, вечера и дни напролёт с Минджи.

Минджи… Ей тоже больно. Ей… Больно. Юбин готова забрать всю её боль. Но как? Лишь бы Минджи не страдала, была счастлива.

Счастье?

Не сейчас. Юбин усмехается внутри.

Цветущие дни остались позади. Порывы ветра разрывают их на куски и уносят далеко, вырывая с корнями что-то важное из Юбин.

Юбин обходит машину спереди, вздыхая. Земля под ногами немного дрожит, но это так, цветочки в сравнении с утренним точками.

Спрятав руки в карманы красных штанов, Минджи смотрит вдаль, словно пытается разглядеть что-то невидимое человеческому глазу.

Ах, Минджи.

Видя её, Юбин ощущает грусть, отдающую ноющей болью в груди.

Хочется обнять её и стоять так долго-долго, до скончания времён.

Вдруг они уже кончились?

Юбин не хочет прогонять никакие мысли. Кажется такова новая реальность. Или же продолжение старой. Какая уже разница?

Юбин подходит ближе к такой родной Минджи. Ком встаёт в горле. Юбин аккуратно берет кончики чужих длинных хрупких пальцев.

Она так не может.

Ещё мгновение и…

Юбин обвивает минджину талию руками, прижимается к её мягкой груди. Все эмоции, которые Юбин так сильно старалась запереть внутри, вырываются наружу, руша все выстроенные стены вместе с реками горячих слез.

Минджи в ответ гладит по спине, подбадривает полушепотом ласковым голосом.

Юбин кажется, это то, чего ей не хватало ближайшие несколько часов. Просто поддержки. Такое чувство, что уже день прошёл, хотя он только начался.

А всё только впереди.

Юбиновы слезы падают на чуть оголенные минджины плечи, она всё никак не может успокоится. Юбин чувствует капли минджиных слёз на затылке.

Так страшно.

Осознание тяжёлым кирпичом ударяет по голове.

Нет дома.

Нет работы.

Неизвестно что с друзьями.

С городом?

Главное с Землёй.

Возвращаться некуда.

Несправедливо. За что? Юбин кажется, что если она и заслужила это, то Минджи точно нет.

Ноги подкашиваются. Только минджины сильные руки не дают упасть на землю.

— Юбин, идём в машину. Я воды тебе дам, и карты наконец посмотрю, ладно?

Мягкий минджин голос действует успокаивающе. Пока она рядом, страх становится меньше, и на душе появляется что-то, отдалённо напоминающее радость.

Чувствуя поддержку любимых рук, у Юбин получается дойти до металлической двери. Она не понимает, как оказалась внутри машины. Минджи на сидении рядом что-то изучает в светящемся экране, её брови поднялись над сосредоточенным взглядом.

Вибрации земли почти не ощутимы, но они так раздражают. Юбин смотрит в окно на пустую черную дорогу. В асфальте множество трещин. В земле на поле тоже, только они менее заметны из-за густой травы.

Кажется странным, что машин на дороге так мало. Неужели никто не хочет уехать из полуразрушенного города?

А может его ещё можно спасти?

Юбин жмурится от боли. От понимания, что это напрасная надежда. Если такое землетрясение повторится, то и камня на камне не останется. А внутри почему-то уверенность, что оно повторится, и это лишь начало конца.

— Нашла! — радостный минджин голос отвлекает Юбин от размышлений. — Пришлось покопаться немного, но теперь я поняла как этим пользоваться. Нам надо проехать восемьдесят два километра до зелёной зоны.

— Восемьдесят два? Там только землетрясения?

— Нет, и бури, и что-то ещё было… А, вулканы, но от них мы далеко, так что…

— Минджи, восемьдесят два километра это дохуя. Я не думаю, что нам надо гоняться за центрами зелёных зон. Как минимум от того, что это окраина, она не перестаёт быть самой зоной. К тому же, людей на окраинах точно будет меньше, в то время, как многие…

— Погибли.

— Надеюсь, нет. Пойдут в центр. А к окраинам и добраться быстрее можно и потенциальных соперников мы не встретим. Как думаешь?

Минджи смотрит в даль дороги сквозь лобовое стекло, что-то обдумывая. От одного взгляда на белые минджины волосы, аккуратно лежащие на её плечах, Юбин ощущает их мягкость в своей ладони. Что-то в груди согревает, словно маленькая горячая искра.

— Я вот что думаю, — после долгого молчания начинает Минджи. — Может смотреть прогноз хотя бы на два дня вперёд, на три, думаю, уже будет совсем не точный, чтобы примерно понимать куда нам надо будет двигаться в следующий день и, исходя из этого, строить маршрут сегодня? Ну в плане…

— Я поняла. Разумно, тогда так и сделаем.

— И на окраины?

— Да.

— Сейчас посмотрю. Ты как? Получше?

— Да. Минджи, давай… Просто помолчим, ладно? Я не могу всё это переварить.

В глазах Минджи встаёт жалость, смешанная с печалью. Юбин знает, что она всё понимает. Абсолютно всё. От этого приятно горько.

— Двадцать три километра. Мы там как раз часто отдыхали, это в лесу.

Заслушавшись мягкого голоса Минджи, у Юбин смутно получается понимать смысл сказанных слов. Она мотает головой, будто пытаясь проснуться. Пробуждение от этого страшного сна кажется хорошей перспективой, но разум твердит о невозможности желаемого исхода.

— Юбин… Может я поведу? Ты немного, очень задумчивая. Мы с тобой…

— Да и будем ехать или сто лет, или врежемся куда. Минджи, всё в порядке, — выдавливает Юбин с таким спокойствием, на которое только способна. Она пытается мягко улыбнуться, но получается слишком натянуто и неуместно.

— Как знаешь, — пожимает плечами Минджи избивая Юбин холодным тоном. Искорки заботы, грозящие вылиться из глаз вместе с солёными слезами не скрываются от Юбин.

На душе паршиво и больно.

Паршиво от минджиного понимания и собственной беспомощности. От самой ситуации. От того, что Юбин не может дать взамен хоть каплю благодарности. Неужели этого нельзя было избежать? За что?

А больно… Юбин ненавидит, когда Минджи страдает из-за неё. Хочется утешить, подбодрить, сказать какую-нибудь смешную глупость, только все слова разом будто убежали из головы или прячутся далеко.

— Прости, — шепчет Юбин, боясь посмотреть на Минджи, увидеть боль в её красивых глазах.

— Будь аккуратна, — просит Минджи. В её голосе Юбин слышит сожаление.

Противно от себя. Минджи тоже хочет помочь, утешить, но… Но что?

Юбин запуталась, не хочет продолжать распутывать клубок с такими мыслями.

Не говоря ни слова, Юбин поворачивает ключ, заводя мотор. Медленно нажимает педаль, заставляя машину сдвинуться с места.

Странно, что из города до сих пор не выехало ни одной машины. Хотя из него ведут несколько дорог…

— Точно, — бормочет Юбин.

— Что? — Минджи смотрит так удивлённо, словно пробудилась от раздумий.

— Машины не едут по этой дороге потому что мешают обломки зданий. Они же разрушились за нами… — Юбин не договаривает, потому что по минджиному взгляду видит, что она давно это поняла.

Вселенская забота в минджиных глазах согревает. Юбин хочется положить голову на плечо Минджи и плакать в её объятиях.

Плакать долго и громко. Навзрыд. Так сильно, как никогда.

— Заедем в магазин к Хандон за масками? — спрашивает Юбин, чтобы хоть немного отвлечься.

— Нам же по пути, — пожимает плечами Минджи.

Юбин ничего не отвечает на холодный минджин взгляд. Она смотрит на дорогу, такую пустую, полуразрушенную, словно апокалипсис давно случился, и всё, что осталось от былого мира — кучка людей, пытающихся выжить, и отголоски цивилизации в разрушенных дорогах и городах.

Неужели совсем ничего нельзя было сделать?

Юбин знает, что можно.

Но о том, что можно было сделать она не знает почти ничего.

Этот вопрос всё не даёт покоя. Он летает вокруг Юбин, как противная муха, которую невозможно прихлопнуть, и которая раздражает своим жужжанием всё больше и больше с каждой секундой.

На горизонте виднеется небольшой магазинчик, в котором и работает Хандон. Взгляд Минджи становится темнее чёрных грозовых туч. Юбин знает, что Минджи всегда недолюбливала Хандон за холодность и «излишнюю рациональность». Только причина в другом — Юбин прекрасно знает и стыдится этого.

Стыдится своей глупости и невнимательности.

Поездка к Хандон кажется чем-то правильным. Юбин почти физически ощущает, что ей необходимо поговорить с ней. Она не знает о чем, просто… Чувствует.

Остановив машину, Юбин берет свой небольшой чёрный рюкзак.

— Может я не пойду? — робко спрашивает Минджи.

Такая неуверенность Минджи ничем хорошим никогда не кончается.

Как и её плохое предчувствие.

Юбин подавляет желание усмехнуться и неуместно, как ей кажется, пошутить.

— Идём уже, — устало отвечает она.

Юбин выходит из машины. Её встречает душный воздух. Опять. Даже на улице не получится отдохнуть от жары. Мокрая от пота спина мёрзнет из-за лёгкого прорыва ветерка.

Как только Юбин открывает деревянную дверь, её сразу обдает потоком холодного воздуха кондиционера. Минджи плетется следом. Вежливо поздоровавшись с Хандон, стоящей за прилавком, она идёт к полкам с товарами выбирать нужное.

Юбин замечает ребёнка, на вид лет двенадцати. Девочка с короткими чёрными волосами вся дрожит от страха, её коленки стерты до крови. Жалость давит на живот, Юбин почти бросается к девочке, но её опережает Минджи.

— Она не… — начинает Хандон, но быстро замолкает. — Никого к себе не подпускает, — шепчет Хандон так, чтобы услышала только Юбин. — Что ж, где аптечка ты знаешь, Минджи.

Юбин несколько мгновений не может оторвать взгляд от Минджи воркующей над плачущей девочкой. Один только нежный голос успокаивает ребёнка. Тепло разливается по телу. Минджи что-то тихо напевает, какую-то мелодию, которая очень увлекает ребёнка (и Юбин тоже), аккуратно обрабатывая раны.

Глядя на такую заботливую Минджи, Юбин забывает обо всем. Ей кажется, мир давно залечил свои раны, и всё встало на свои места. Опять хорошо и спокойно, как раньше.

Юбин заставляет себя отвлечься от приятных мыслей и направиться к Хандон.

С последней встречи она изменилась. Мешки под глазами выдают усталость, которой не было раньше. Выражение лица Хандон кажется надменным и холодным, будто катастрофа не заскочила лишь в этот крохотный магазинчик. Хотя на Юбин навевает спокойствие неизменная Хандон.

Кажется, сюда всегда можно вернуться, чтобы насытится какой-то безмятежностью, перенестись в другой мир.

Белые волосы Хандон лежат на её открытых плечах, не скрывая выпирающих ключиц. Лёгкое белое платье держится на двух тонких лямках.

Она ведь не любит платья.

— Как поживаешь? — спрашивает Юбин, не зная как начать разговор. Ей хочется о стольком поговорить, но спрашивать в лоб кажется неправильным.

— Я так больше не могу, Юбин, — в голубых глазах Хандон светится тщательно скрываемая от всех печаль. Юбин подавляет желание подойти и обнять, зная, что Хандон ненавидит тактильность. — У меня такое чувство, что я сломана изнутри. Больше нет цели, я… Я не смогла. Я ничего не смогла сделать.

Сердце сжимается от этих слов.

— Ты слишком строга к себе…

— Нет, Юбин. Мне нужно время. Ещё годик–два было бы достаточно, но я не успела. Нет годика. Нет двух. Я бы заработала достаточно для финансирования проекта. Мы бы избежали таких последствий.

Внутри всё сжимается от страха.

Юбин бросает беглый взгляд на Минджи, боясь, что та услышит лишнего, но она слишком увлечёна ребёнком. Становится чуть спокойнее.

— Донги, ты сделала всё, что смогла. Не вини себя, прошу. Беги отсюда. Просто беги…

— Нет, Юбин. Всё, что я могла сделать, я сделала. Мне незачем спасать свой зад.