Глава I. Живая статуя. (1/2)

Я вновь оглядел себя с ног до головы. Противно. По уговору Алебарда я все-таки показался народу. Вероятно, мне не стоило этого делать.

Да, после того случая я изменился, но в лучшую или худшую сторону — решать не мне. В лице остальных клонов я так и остался лишь гнусным трусом, что боится своего народа.

Но я вышел. На лицах людей были радость и замешательство. Но по их возгласами можно было понять, что они готовы. Готовы принять меня таким, какой я есть. Однако.. я не верю в это. Будь я на их месте, я бы уж точно разочаровался. Разочаровался, что все эти статуи — лишь образ, и настоящий правитель никакой не Бог, лишь притворяется им.

Я вновь оглядел себя. Внешних изменений было немного — разве что явные синяки под глазами, перед собраниями я умело их замазываю(да, я пользуюсь тональным кремом, обстоятельства вынудили), да улыбка, что стала через чур жуткой и неестественной.

Гораздо большие изменения потерпел характер. Я, конечно, не так уж в этом и уверен, но мне кажется, что я стал безэмоционален. Нет, я бы не сказал, что абсолютно, но я уже не так остро реагирую на шутки Вару, не улыбаюсь при приходе Феликса.

Улыбка — именно та моя черта, которую боюсь я сам. Стоит мне улыбнуться «во все зубы», как я замечаю, что она смотрится не столь натянутой и ненастоящей, насколько жуткой и устрашающей. Именно она заставляет что-то в душе болезненно екнуть и сжаться, лишь бы не видеть ее.

Вероятно, такими темпами у меня вскоре и вовсе атрофируются мышцы лица. Лишь из-за моего желания не видеть эту улыбку, из-за страха перед ней. Как же глупо бояться собственной улыбки. Как же я глуп.

Резко вошел Алебард, от чего я вздрогнул и повернулся к нему.

— Господин.. Вы же не забыли, что вам через полтора часа на собрание? – первый министр был настроен серьезно.

— Д-да, я помню. – ответил я, стараясь спрятать за спиной лезвие. Нет, хоть у меня и были мыслишки заняться самоповреждением, но я не делал этого. Как я думал, я слишком слаб и жалок даже для такого. Благо, Алебард ничего не заметил(или сделал вид), поэтому продолжил:

— Думаю, вам стоит чаще выходить на люди, Господин.

После данной фразы первый министр вышел из моей комнаты, шаги постепенно стихли. Облегченно вздохнув, я сел на кровать.

Лезвие, что я за все эти четыре месяца я так и не пустил в ход(хоть и собирался), упало на пол, отдаваясь стеклянным звоном от стен моих покоев. Даже не потрудившись поднять его, я бросил на кровать карточную одежду, затем начал одеваться.

Одевшись, я вышел из замка, надеясь быть незамеченным, чего у меня, увы, не получилось.

— Великий Зонтик! – стоило чьему-то голосу раздаться из толпы, как все повернулись на меня.

Я постарался слабо улыбнуться, так как лишь эта улыбка не казалась неестественно-жуткой.

Примерно через полчаса я вышел за стены Зонтопии, там я сел в фургон, где меня уже поджидал личный водитель. Никогда бы раньше не подумал, что мне придется так ездить, я и не хотел, однако Алебард настоял на своем.

Наконец, мы прибыли. Молчаливый водитель открыл мне дверь, и я вышел.

— О, Тряпка! – ну разумеется, тем, кто говорил эти слова являлся никто иной, как Вару, пиковый валет. – Опять пораньше, да? Наверное, снова испугался своего народа, ха-ха!

Я оглядел присутствующих. Были только пиковые. Я вздохнул. Не самая приятная компания.

— Почему вы не скажите им, Господин? – тихо спросил у меня водитель. Обычно он молчал, поэтому для него было редкостью первым подать голос.

— Рональд... Я не хочу... – устало ответил я своему помощнику. – Пусть лучше не знают об этом. В их глазах я всегда останусь трусом, несмотря ни на что.

— Это и есть причина? – Рон изогнул бровь.

— Ну.. Как говорится – меньше знаешь – крепче спишь. — вспомнив одну из цитат Данте, ответил я. — А вообще... Я просто не думаю, что им будет это интересно. Если спросят – отвечу. И то, не факт.

— Я понял вас, Господин. Извиняюсь за лишние вопросы. – водитель почесал в затылке.

— Я не сержусь, Рональд. – мягко ответил я.