Глава 6. Стреляет не ружье, а человек (2/2)

Гарри взглянул на отца.

— Похоже, мне стоит еще раз сказать тебе спасибо. Я ценю, что ты мне все рассказываешь. Не думаю, что узнал бы от директора хоть о чем-то, — сказал Гарри немного виновато.

— Я уже говорил тебе ранее, что буду рассказывать все, что смогу узнать. Да, это очень важная и секретная информация, но я верю, что ты сможешь сохранить ее в тайне. А еще я знаю, что она может тебе очень пригодится, если ты попадешь в трудную ситуацию с Пожирателями Смерти.

Гарри задумчиво кивнул.

— Да, ты прав. У меня теперь есть еще один союзник, не так ли?

— Верно. Я не знаю, осведомлен ли Люциус о содержании пророчества. Но с ним или без него, от тебя все равно ждут победы над Волдемортом. Так что Люциус будет всеми своими силами защищать тебя, если возникнет необходимость.

— Хм, я однозначно должен был знать об этом, — сказал Гарри.

***</p>

Дискуссия следующим вечером мягко свернула к тому, с чем должен быть хорошо ознакомлен Люциус Малфой. К Темным Искусствам. Гарри всегда знал, что его отец много знает о них. Северус выдал Гарри несколько обзорных книг, которые юноша довольно долго читал.

И теперь Гарри пытался выразить свое понимание Темной Магии.

— Поможешь мне разложить все по полочкам? Во-первых, Темные Искусства определяются довольно общей классификацией, введенной Министерством Магии, так? Кто-то в Министерстве когда-то давным-давно самовольно разделил всю магию на Темную и Светлую?

Северус согласно кивнул, но добавил, внеся некоторую ясность в мысли Гарри:

— Да, но ты должен помнить, что в их оценочной классификации есть доля истины. И тогда «давным-давно» была причина для такого распределения.

Отец легко перешел на профессорский тон.

— Заклинания и зелья часто считаются темными, потому что они приносят людям сильный вред. Большинство Темных искусств названы так только потому, что они разрушительны и это их единственное назначение. Поэтому Темные искусства считают орудием зла. Есть много заклинаний, зелий и артефактов, которые соответствуют этому определению. Они Темные лишь потому, что в той или иной степени приводят к разрушению или гибели. Однако многое из того, что считается Темным, не обязательно несет деструктивные последствия. Есть чары, при классификации которых, в первую очередь, важно намерение колдующего. Возьмем, например, чары Инсендио, которые вы изучали в Хогвартсе еще на первом курсе.

Гарри запротестовал:

— Но это ведь не темное заклинание! Я думал, мы говорим о Темной Магии.

— А я и говорю, — сказал Северус. — Конечно, ты не воспринимаешь Incendio как темное заклинание. И если я использую его для того, чтобы разжечь камин, ты будешь прав: я не использую его в темных целях. Я — не разрушитель. Но если я решу поджечь с помощью Инсендио чей-нибудь дом? Заклинание станет разрушительным?

— Ну… да, — медленно сказал Гарри.

— Вот видишь, главное — это намерение человека, а не само заклинание, — объяснил Северус. — В целом, есть большая группа «серых» заклинаний, которые могут быть отнесены к темным или светлым в зависимости от умысла. Их не называют ни темными, ни светлыми. Нейтральными. И вот здесь Министерство увязло. В зависимости от того, как и кем использовалось заклинание, их то определяли как светлые, то как темные. К тому же, даже большинство темных заклинаний могут оказаться очень полезными в определенных ситуациях. Давай снова возьмем конкретный пример. Например, твой, — сказал Северус, указывая пальцем на Гарри.

Юноша нахмурился.

— Убийство — это зло, а значит любое убивающее заклинание — это Темная Магия, не так ли? — уточнил Мастер Зелий.

— Да, конечно. Если исходить из определения Министерства, убийство — это разрушающее действие, — ответил Гарри

— Правильно. Но от тебя все ждут, что ты победишь Волдеморта. Если ты собираешься убить его магией, значит ли это то, что ты собираешься его уничтожить?

— Ну, естественно. Я действительно собираюсь уничтожить этого ублюдка и буду использовать все доступные средства.

— Хорошо, но собираешься ли ты убить его ради самого факта уничтожения сильного мага или твое истинное стремление состоит в том, чтобы избавить весь магический мир от его зла? — спросил Северус, ожидая реакции Гарри.

Лицо Гарри озарилось пониманием.

— В моем случае… конечной целью не является убийство, как таковое. Моя цель — не стать темным или злым, а защитить людей. Когда ты поставлен перед выбором — убить или быть убитым, ты применяешь Аваду Кедавру не для того, чтобы причинить кому-то вред, а чтобы защитить себя.

Северус кивнул, но продолжил ждать, пока Гарри сделает вывод из всего сказанного.

— Поэтому, когда говорят, что применение Темных искусств делает людей злыми, это не совсем так, правда? — задумчиво спросил Гарри.

Северус согласно кивнул головой.

— Если вернуться к Волдеморту… Он — Темный волшебник не потому, что применяет Темные искусства. Он — Темный Лорд потому, что стремится нести хаос и разрушение. Он хочет быть злым. Мерлин его знает почему, но он явно наслаждается своими садистскими действиями, — сказал Гарри. Юноша задумался и смог, наконец, четко сформулировать мысль. — Не магия делает Волдеморта темным волшебником, а его намерения и способы использовать заклинания обращают магию в разрушительное русло, делая ее Темными Искусствами.

Северус улыбнулся, довольный тем, что Гарри все правильно понял.

— Да. К сожалению, сейчас мало кто пытается это понять. Маги видят, что ты используешь те же заклинания, что Волдеморт и его приспешники, и сразу обвиняют тебя в том, что ты темный и злой маг. В какой-то степени, это понятно, но… Как я уже сказал, есть много «серых» заклинаний. Я думаю, среди них есть много полезных, которые тебе стоило бы изучить, даже если большинство относит их к Темной Магии. Не все Темные Искусства — зло, — сказал мужчина.

Северус посмотрел на Гарри.

— В этом есть ирония, но я также считаю, что тебе стоит освоить Непростительные и некоторые чары настоящих Темных Искусств.

Гарри вопросительно посмотрел на него, но теперь уже больше с пониманием:

— Потому что, хочется мне этого или нет, я в самом сердце войны, и могу оказаться один на один с Волдемортом или его последователями. Ты хочешь, чтобы я знал даже мерзкие проклятия, ведь они могут стать преимуществом в битве или способом сбежать?

— В точку, — ответил Северус. — Даже если ты овладеешь самыми жуткими заклинаниями Темных Искусств, это не сделает тебя злым. Я уверен, что многие предпочтут, чтобы ты не применял темную магию. Но я также считаю, что незнание будет недостатком твоей подготовки. Ты должен быть готов использовать все возможные ресурсы, если хочешь достичь успеха.

Северус задумчиво взглянул на юношу.

— Если честно, Гарри… Мне кажется, обучение Темным искусствам — это основная причина твоего нахождения здесь этим летом. Дамблдор известен как Светлейший Маг. Но я почти уверен: он надеялся на то, что я все-таки научу тебя Темной Магии.

Гарри вспомнил, что говорил Дамблдор в тот день.

— Северус, есть многое, чему ты можешь научить Гарри. Кроме окклюменции, ты обладаешь специфичными знаниями и умениями, которые могут стать полезными Гарри в этой войне.

— И чему такому могу научить его я, что не можете вы? — уточнил Снейп.

Глаза директора больше не блестели. Он сурово посмотрел на мужчину.

— Северус, ты знаешь о пророчестве. Ты знаешь, что Гарри предстоит встретиться лицом к лицу с Волдемортом и его Пожирателями. Кто лучше тебя обучит Гарри противостоять им? Тебя, который знает их слабости изнутри? Тебя, который сражается с ними и как они?

— Ты прав, — сказал Гарри. — Дамблдор говорил, что у тебя есть какие-то особые знания и навыки. Ты не злой, но у тебя есть возможность научить меня тому, чем Дамблдор не владеет — Темным искусствам, — Гарри ухмыльнулся. — И тебя не волнует, если твой образ потускнеет от знаний темных чар или их применения. А Дамблдор слишком пестует образ Чистого Света.

Северус хмыкнул.

— Да, меня не единожды обзывали темным магом или злобным ублюдком.

— Конечно, ты ведь еще один порочный слизеринский мерзавец! — засмеялся Гарри.