Глава 11. Lune morte (1/1)

Миллион, миллион,Миллион алых розИз окна, из окна,Из окна видишь ты.Кто влюблен, кто влюблен,Кто влюблен, в них всерьез,Свою жизнь для тебяПревратит в цветы.Алла Пугачёва?— ?Миллион алых роз?У дома Томоэ. Инспектор, как и обещал, довольно скоро вернулся, но в клубе они более не задержались: Хотару было пора возвращаться, чтобы не сорвать комендантский час профессора Томоэ. По этой причине на машине Фукуи они отправились к ней домой. Элвис припарковался у края тротуара. Хотару, сидевшая всю дорогу мрачнее тучи, поправила шляпку на голове, и, не прощаясь, вышла из машины. —?Что случилось в зале? —?спросил инспектор у сумрачной Аннет, наблюдая, как Хотару идёт, не оборачиваясь, до самых дверей, а затем её впускает внутрь старуха Ци. —?Хотару просто устала. Зря я повела её на танцы,?— женщина потёрла лицо. —?Ещё слишком рано так много нагружать организм. —?Наверное,?— Фукуи достал сигарету и затянулся, мрачно глядя вперёд. —?Что с тобой? Ты мрачнее Хотару,?— спросила Аннет. —?Это связано с работой. Не бери в голову,?— отмахнулся инспектор, заводя мотор. По лобовому стеклу застучали капли дождя. Элвис включил приёмник и печку, и машина тронулась под звуки лёгкого джаза. —?Ты не хотела бы продолжить вечер? Просто посидеть где-нибудь? —?спросил инспектор, сворачивая в сторону от главных улиц, запруженных бесчисленным количеством гуляющих зевак и туристов, не боявшихся дождя. —?Давай возьмём чего-нибудь перекусить и поедем ко мне,?— подумав, предложила жрица. —?Просто посидим в тишине. —?Хорошо. Ты будешь рис, лапшу или гёдза? —?Фукуи остановил машину у квартала ресторанов. —?Что угодно. Лишь бы горячее,?— рассмеялась Астат, проведя рукой по щеке Элвиса. —?Как пожелаешь,?— мужчина перехватил ладонь и прикоснулся губами к основанию большого пальца правой руки женщины, заставив её вздрогнуть. —?Посиди немного в машине, я сейчас вернусь,?— Элвис быстро выпрыгнул из машины под моросящий поток с неба. Тоскливо пел саксофон под звуки усиливающегося дождя. Капли стучали всё сильнее, не попадая в ритм мелодии. Как в дурацкой мелодраме неровно мигала неоновая вывеска и почти не горели уличные фонари, пылали румянцем щёки и место поцелуя. Или это всё мираж, рождённый от дождя и запотевших стёкол в машине? —?Прости, очередь на кассе,?— Фукуи хлопнул дверью, выводя жрицу из состояния задумчивости. —?Ты не замёрзла? —?Нет,?— улыбнулась женщина. —?Хорошо,?— Элвис улыбнулся в ответ. Дождь продолжал барабанить не в такт, вывеска всё также моргала, фонари практически не горели. Да и было ли это важно?Квартира мадам Браганза. Мрачное настроение инспектора Фукуи не развеялось от горячего ужина, и Астат это беспокоило. —?Элвис, что случилось? —?женщина поставила перед инспектором кружку с травяным чаем. —?Ты можешь поделиться со мной тем, что тебя гнетёт. Тебе станет легче. —?Аннет, это неважно. Просто дай тебя обнять,?— с тоскливой усталостью попросил Фукуи, потирая осунувшееся лицо. —?Обними и расскажи,?— жрица устроилась в объятиях мужчины, спрятавшего лицо на правом плече возлюбленной. —?Это будет страшный рассказ. Не стоит тебе его слышать,?— глухо ответил инспектор. —?Стоит, если тебе станет легче,?— Астат несмело зарылась пальцами в волосы Фукуи. —?Потом, если ты не против,?— инспектор лишь теснее прижал к себе хрупкое тело. —?Хорошо, потом так потом,?— согласилась жрица. Они молчали. В тишине было слышно, как барабанит по окнам дождь, стучат ветки деревьев, колышущиеся от ветра. В эту мелодию вплеталось тяжёлое дыхание инспектора и шорох сминаемой в объятиях одежды. Астат задохнулась от того, как губы Фукуи прошлись по шее. Столь же нежно и аккуратно, как и целовали её прежде. Она сильнее вцепилась пальцами в его волосы, изгибаясь от поцелуев, исследующих каждый миллиметр открытой кожи шеи, лица, ключиц. Поцелуев, обещающих так много и просящих на это разрешение. Сквозь тонкую ткань туники жрица ощущала тёплые руки мужчины. Руки, ласкающие тело. Будто обнажённое, но нет, всё ещё в одежде. Резкий звук ударившей оконной рамы и разбитого стекла заставил Астат и Элвиса отпрянуть друг от друга, испуганно вздрогнув. —?Я сейчас,?— жрица встала с дивана и подошла к распахнутому от сильного порыва ветра окну. Одно стекло вылетело с нижнего переплёта и сейчас лежало осколками на полу, отбрасывая тусклые отблески. На секунду Астат показалось, что в самом крупном осколке мелькнуло отражение юноши с белыми волосами и печальными золотыми глазами. —?Аннет, здесь слабые шпингалеты? —?Элвис осторожно подошёл к женщине. —?Да, похоже,?— задумчиво ответила Астат. —?Я сейчас возьму совок и щётку. В прихожей узкий шкаф, там пылесос вертикальный. Принеси, пожалуйста. —?Конечно,?— Элвис развернулся и направился в прихожую. —?Кажется, это моя совесть мне так намекнула, что я слишком вольно себя вёл,?— задумчиво сказал Элвис, почти пришедший в себя. —?Как считаешь? —?Можно и так сказать,?— несколько уклончиво ответила Астат, ставя кружку со свежей порцией горячего травяного чая. —?Может, моя совесть меня воспитывает? —?Может. Прости, я правда поторопил события. Кабаяши был прав, мне не стоило возвращаться за вами с Хотару,?— Фукуи отпил чай. —?Стоило. Ведь сегодня ночь Гекаты. Ночь, когда она выходит на охоту, собрать души и сердца всех, кого встретит на пути. —?Твоя Геката жатву собрала. Девочка, очень похожая на Хотару, и её бабушка. Умерли без видимых причин. Никто ничего не слышал, никто ничего не видел, никто ничего не знает. Это триада меня уже третий год бесит, прости за дурной каламбур,?— Фукуи прикрыл глаза, прогоняя от себя воспоминания. —?Опиши, что ты увидел. Возможно, я смогу помочь,?— предложила Астат, внутренним чутьём поняв, что это то, что нужно услышать и вытащить из Фукуи. —?Ты? Помочь? —?удивился инспектор, внимательно взглянув на свою визави. —?Возможно. Но пока ты не расскажешь, утверждать наверняка нельзя,?— Астат отпила чай и взглянула на мужчину. —?Рассказывай. —?Как хочешь. Первый труп с такими необычными признаками мы увидели из собора Святой Марии. Монашка, ей было двадцать два года. Нашли в саду, вызвали сначала скорую. Но смерть оказалась настолько необычной, что это дело перенаправили из отдела медэкспертизы к нам,?— Элвис прикрыл глаза, вспоминая увиденный отчёт о вскрытии и свой шок от прочитанного. —?Что было такого в этой смерти и последующих смертях? Что ты видел? —?осторожно спросила Астат, подливая ещё чаю. —?Их органы были будто разорваны внутри. Сердце?— чаще всего. Реже?— ещё какие-нибудь внутренние органы. Во всех смертях общее?— это выражение лиц, необычайная внешняя красота и то, что эти люди верили в мечты. Светлые и добрые, сами по себе они были тоже добры и прекрасны. Почти святые при жизни. Представляешь? —?горько усмехнулся Элвис, делая новый глоток из кружки. —?Сначала это были взрослые. И было это раз в два или три месяца. Сейчас стали находить детей, с такими же признаками. И никто ничего не видел, не слышал и не знает. Никаких врагов, никаких неприятелей. —?Опиши лица. Прошу тебя,?— жрица закусила изнутри щёку, чтобы не показать чувства, охватившие её. —?А что лица? —?грустно спросил инспектор, покачивая кружку с чаем. —?Это важно,?— серьёзно сказала жрица. —?Они все выражают одно?— смесь восторга и ужаса,?— подумав, ответил инспектор. —?Глаза пустые, будто… —?Вынули душу, верно? —?закончила мысль жрица, хмурясь. —?Да, вынули душу,?— подтвердил инспектор. —?Средний возраст у всех жертв не больше двадцати лет ведь, верно? —?ей не давала покоя мысль, что она где-то уже слышала о таком. Ещё во времена Хрустального Токио. Слышала, но предпочла выкинуть из головы. Иногда это проявление черт характера родной матери страшно бесило Чибиусу. Ну что ей стоило дать только красоту! Так нет, ещё и лень передала. —?Это не только тут, в Токио? —?осторожно спросил Элвис, внимательно глядя на жрицу. —?Аннет, не молчи, пожалуйста. Если это происходит не только у нас, но и в других странах, то мы должны знать. Пожалуйста, не молчи! —?Я не могу тебе ничего пообещать, скажу сразу. Завтра ты что делаешь? —?деловито спросила женщина, потягиваясь. Огонёк хулиганства, возникший в рыжих глазах, заставил улыбнуться. —?Завтра я в участок,?— несколько охрипшим голосом ответил инспектор, облизнув внезапно пересохшие губы. —?Значит, я с тобой. Покажешь мне этих людей. И дашь адрес, где их нашли. Возможно, найду ответ на твой вопрос,?— пожала плечами женщина и добавила крайне серьезным тоном:?—?Сейчас я тебя хочу спросить: ты останешься? Предаваться самобичеванию в одиночестве не лучшая идея. —?Если ты просишь, то я останусь,?— в рыжих глазах инспектора отразилось горячее согласие. —?Хорошо, тогда я дам тебе штаны. Мама прислала, но они мне безумно велики,?— состроила гримасу жрица. —?Там четверо нас поместится. —?Хм, это мама так намекает, что тебе надо нормально есть? —?поддел инспектор. —?Наверное. В любом случае, постелю тебе на полу в комнате. В гостиной спать нельзя, всё же окно разбито,?— озорно улыбнулась женщина. —?Прогресс. На полу,?— иронично ответил мужчина. —?На полу,?— озорство вылилось в шаловливую улыбку. —?Женщина, ты садистка. —?Не без этого,?— рассмеялась женщина. Дождь продолжал барабанить по стеклу. Неровно моргали уличные фонари и кричали радостно гуляки на улице, приветствуя ночь мертвецов. А мужчина и женщина в многозначительном молчании улыбались друг другу.Где-то в Токио, незадолго до разговора инспектора Фукуи и Астат. Нехеления надменно усмехалась, глядя на людей, веселящихся в ночь охоты Гекаты. Последний раз, когда она заглянула в зеркало чистой мечты, она снова не увидела Пегаса. Его не было. Как и Золотого кристалла. Не находилось ничего, что могло бы помочь в дальнейших поисках. Но сегодня ночь, когда Геката выходит на охоту. Её слепые псы ищут тех, у кого нечисты сердца и помыслы. Карают тех, кто осмелится возразить богине с серебряным серпом. Милуют невинных. Ночь, когда можно попросить исполнить богиню твоё самое заветное желание. Получить ответ на вопрос, мучающий тебя. Ночь кары, желаний и милостей. Ночь Мёртвой королевы, плывущей в лодке под балдахином из лунного света. Вокруг разносился счастливый гул и радостный смех. Все просили друг друга наперебой сделать фотографию на память, чтобы запечатлеть эту ночь на века. Нехеления знала, что выглядит эффектно: платье из роскошного муарового шёлка?— лиф тёмно-зелёный, почти чёрный, в стиле ампир, белоснежная ткань юбки, ниспадающая от самой линии груди, длинные рука с двумя буфами обнажают покатые белые плечи, буйные чёрные кудри, водопадом падающие до самой земли, александритовые глаза с чуть кошачьим прищуром и заострённые длинные уши, напоминающие эльфийские. На руках были наручи последнего короля троллей, а голову украшал серебряный манг*(1) со вставкой из чёрного сапфира, во лбу горел знак принадлежности к роду Луны?— тройной полумесяц, состоящий из двух серебряных и одного золотого. Такие же серьги оттягивали уши. Шею украшал золотой чокер*(2), украшенный чёрным жемчугом с четырьмя жемчужинами, красиво спадающими к откровенному декольте. Лёгкая прозрачная накидка ничего не скрывала. Она лишь подчёркивала прелесть Нехелении, улыбающейся этой ночи. Зависть женщин, вожделение мужчин?— ночь окутывала Нехелению как драгоценный мех, отражаясь в глазах и коже. —?Леди, можно с вами сфотографироваться? —?какая-то девочка дернула Нехелению за руку. Королева развернулась в решимости дать отпор нахалке, но тут увидела её глаза?— аметистовые. Да и сама девочка… Так была похожа на дерзкую дочь этого профессора. Как там его?.. —?Конечно, можно сделать фотографию,?— Нехеления улыбнулась, стараясь не превратить жеманную улыбку в хищный оскал. —?Давай отойдём в сторону, чтобы не мешать прохожим. План созрел в её голове мгновенно. Уже позже, в квартире, Нехеления осмотрела вырванное из сердца зеркало мечты —простое, светлое, без малейших признаков Пегаса, хранителя Иллюзиона. —?Пожалуйста, не убивайте мою внучку. Пожалуйста,?— стонала на полу старушка. —?Но она уже мертва,?— просто ответила Королева и поглотила зеркало. Пусть оно было простое и без затей, но энергия чистой мечты продлевало её черную жизнь. —?За что? Что мы вам сделали? —?плакала старая женщина, пытаясь подползти к внучке. —?Ничего. Это всё, потому что я могу,?— Нехеления подошла к ней, почти плывя над полом. —?И потому что хочу. Последнее, что увидела плачущая от горя старуха, это невообразимо красивые александритовые глаза.