Последняя ошибка Бао Ше (2/2)
Да, она в такой родной деревне синоби, где почти всегда тихо и спокойно. Даже больше. Она в том доме, где проснулась, оказавшись в этой деревне в первый раз. В доме старика Чонгана.
Как говорится, не поминай лихо, пока оно тихо. Дверь отворилась, и в нее бодро ввалился лекарь.
— Дедушка Чонган.
— Ишь, лисица…
В голосе ворчливого старика послышались практически родительские тёплые нотки, когда он обнял девушку.
— Дедушка Чонган, как долго меня не было?
— Двое суток ты спала. Не надо было с божественной мощью баловаться.
— А Ше?
— Мертв. Ух, лиса…
— А… — тут она немного понизила голос в ожидании плохих новостей, — где остальные?
— Все здесь. Подруга твоя, Сино, поохотиться убежала. Самурай наш в доме гостевом сидит, иногда выходит…по делам, — уклончивр пояснил он. — А что до остальных… Сама узнаешь. Ты уже полностью восстановилась, я тебя не держу.
— Спасибо, дедушка Чонган, — в свойственной ей манере поклонилась Мэй.
На улице было необыкновенно пусто. Девушка бы даже и не заметила этого, но странная тишина скребла душу, подобно глухой тоске по чему-то привычному и родному.
Первым делом кицунэ решила зайти к Такао. Каково же было ее удивление, когда там она обнаружила и Кадзу, и Масамунэ, и Сино-Одори, и даже Сатоши с Хонгом, тоже принимавшие участие в битве и походе.
— Мэй, — как-то грустно поздоровался Сатоши, а все остальные только кивнули.
— Всем добрый день. А где Такао?
— Там, — кивнул на дверь Кадзу.
Первой мыслью, посетившей Мэй, когда она вошла было: «Опять?».
На постели, в абсолютно бессознательном состоянии, но без видимых ран лежал…даже не буду пояснять, кто.
— Ч-ч-что с ним? — дрожащим голосом спросила она у Кадзу, вошедшего следом за ней.
— Пообещай, что будешь спокойна, пушистая.
— Обещаю.
— Ладно. Ты выбросила огромной мощности волну, уничтожающую всё магическое в округе. Но ты не учла, что твой муж — колдун. Магия — практически половина него. Без нее он не выживет. Остаточного магического фона пока хватает, чтобы поддерживать жизнь, но ненадолго.
Синоби говорил сухо, но где-то на дне его колючих глаз плескалась искренняя тревога за жизнь друга. Заметив это, Мэй подошла к нему и сжала его ладонь в своей.
— Кадзу… Он не умрет. Я не позволю.