Глава третья (2/2)

Я хорошая волшебница, поэтому отбивалась долго. Но их дружок подгадал момент и пустил в меня огненное заклинание, что явно уже было нечестно. Я не смогла его вовремя отбить. Тело пронзила сильная боль, и я откинулась назад. Где-то на краю сознания, я понимала, что горю. От моей одежды оставались лишь клочья. Сгорелые клочья. Боль была настолько невыносимой, что я даже начала терять сознание. В какой-то момент я потерялась во времени, слышала лишь крики моих друзей и громкие встревоженные голоса.

В последний момент я почувствовала тёплые и большие руки, невесомость и отключилась.

***</p>

Первое, что я увидела, это красное от слёз лицо и чёрные кудряшки. Шерман. Я сразу его узнала. Рядом с ним сидел такой же заплаканный Теодор. За ними стояли профессор Снейп и моя семья. Они выглядели очень грустными, встревоженными. Нарцисса взволновано сминала платок, который был у неё в руках, а Люциус смотрел в пол, боясь поднять на меня взгляд. В руках профессора я заметила баночку. Наверное, внутри был какой-то заживляющий крем.

Нотт многозначительно посмотрел на меня, но я не поняла, почему и что он от меня хотел.

— Дети, не могли бы вы уйти, пока я разговариваю с родителями мисс Малфой, — холодный голос профессора даже не просил, а требовал, чтобы мои друзья покинули палату.

Когда настала полная тишина, Люциус поднял голову. Его взгляд был наполнен то ли волнением, то ли злобой.

— Кто это с тобой сделал? — строго спросил он меня. У меня пошли мурашки по коже от его тона. Казалось, Люциус хотел разорвать их на части прямо сейчас.

— Я их не знаю, — еле сказала я. — Вернее, знаю только имена. Ости и Равенна. И с ними был еще один парень. Они из Шармбатона.

Люциус нежно и успокаивающе погладил меня по голове. Это было не похоже на него. Видимо, он очень переживал.

—Я обещаю сделать всё, чтобы они вылетели из своей школы, — он посмотрел на Снейпа, будто ища у него поддержки. — И ещё, к тебе позже придёт твой будущий наставник, надеюсь, вы с ним поладите. Да, прости, но нам с Нарциссой нужно идти домой. Выздоравливай.

Он поднялся и вышел из палаты, а за ним и тётя Цисси. Профессор Снейп подошёл ко мне.

—У вас ожоги третьей или четвертой степени. В мире магглов это смертельно, но нам удалось тебя спасти, — он показал мне флакон с мазью. — Вы должны будете приходить ко мне каждый вечер, чтобы я обрабатывал твои повреждения.

— А почему это не может делать мадам Помфри? — недоуменно спросила я. Было бы логичнее, если бы школьная медсестра наносила эту мазь. Профессор строго посмотрел на меня.

— Мадам Помфри готовится к Турниру. Это во-первых, а во-вторых, я изготовил эту мазь самостоятельно. Чтобы она была эффективной, необходимо проводить определенные махинации для поддержания ее сил. Поэтому каждый вечер я буду ждать вас у себя, пока все полностью не пройдет. А отработку я перенесу на следующий месяц.

Профессор Снейп, наконец, закончил. Он взял в свою большую руку мою, что, по сравнению с его ладонью, была маленькой и худенькой. Он вылил немного содержимого мне на ожог. Я ощутила внезапную боль и успокаивающий холод сразу за ней.

Профессор провёл пальцами вдоль ран, размазывая мазь. Я не выдержала и снова закрыла глаза.

Только начало года, а у меня уже несколько ожогов и отработка у Снейпа. Супер, что еще можно сказать о моём везении.

***</p>

Я почувствовала приятную лёгкость, которая сменилась напряжением. Я резко открыла глаза и подскочила на кровати, садясь прямо. Увидела, как бездыханное тело профессора Снейпа лежит у моих ног. Стеклянные глаза смотрели прямо меня, что пробирало до дрожжи. Он умер?

Умер.

Умер...

Это слово раздавалось эхом. Я встала и подошла к его телу. Оно холодное. Такое же как и его характер. Я чувствовала, как меня кто-то трясёт. Оглянулась, но никого не увидела. Кроме меня, в этой комнате больше никого живого.

А может, это сон? Да, точно, сон! Я почувствовала, что меня снова кто-то трясет.

По щекам покатились тяжёлые слёзы. А если это не сон и он и вправду умер? Я закрыла глаза. Но открыв их, я увидела живого профессора. Маска холодного равнодушия треснула, он выглядел взволнованным.

— Видимо, побочные эффекты. Тебе снился кошмар? Скоее всего, да. Нужно будет немного подправить состав, — он смотрел на меня. Живой, живее нет! Но тут же в воспоминаниях всплыли черные стеклянные глаза. Я не могла забыть их, как другие плохие сны. — Не нужно здесь распускать нюни. Это всего лишь кошмар. Что же ты в нём увидела такого?

Я не хотела ничего говорить профессору. Но мне нужно было выговориться кому-то, а то потом эти воспоминания будут преследовать меня еще очень долго.

— Я... вы были мертвы, лежали вот здесь, — я указала на подножье кровати. — У вас были такие страшные, пустые глаза. Мне казалось, что в этой школе нет никого, кроме живой меня и мёртвого вас.

Я рассказала ему. Доверилась. Надеюсь, он не будет смеяться с моих чувств, не причинит мне еще большую боль.

Но он всего лишь посмотрел со скорбью, пониманием и сочувствием. Я увидела чёрные, как ночь, глаза. Не стеклянные, а живые. Глаза, в которых еще долго не будет смерти.