Глава 23. Не впадай в забвение. (1/2)

Устало вздохнув, Рон убрал мокрое полотенце со лба мальчишки. За эти дни они все были на нервах. Но в особенности, больше всех волновался дворецкий.

Кейл стал ему почти, как родной сын. И тут вдруг он впадает в страшную лихорадку, которая уже продолжается несколько дней.

Это был обычный обморок. Как сказал врач ”такое бывает”. Да только красноволосый на следующий день не проснулся. Хуже того у него поднялся страшный жар.

Граф собрал множество врачей, не поскупился на дорогие лекарства, но ничего не помогало.

Рону было больно смотреть на то, как мучается его сын. Когда со дня его обморока не прошло и суток все было приблизительно хорошо, если ли не учитывать, что мальчишка провалялся все это время.

Дворецкий, как обычно следил за его состоянием, как вдруг он услышал еле тихий полный боли стон. Можно было бы сказать, что ему показалось, но это повторилось. Тогда же иллюзия развеялась.

Слуга приложил руку ко лбу молодого мастера и ахнул. Он был неимоверно горячим. Такой сильной лихорадки он никогда ещё не видел. Тем не менее Рон не собирался оставлять его одного. Но ещё больше не хотелось видеть его таким. Он вызвал Дерута и врачей.

Те как один говорили, что лекарства не помогают, а найти причину болезни не удается. Оставалось надеяться, что восстанавливающие зелья смогут сделать свое дело, что с трудом выходило.

Граф каждый день навещал своего сына. Но ненадолго. Он просто приходил, иногда брал его за руку, что-то говорил и возвращался к работе. Тогда Рон впервые испытал такое чувство, как ревность.

Он серьёзно был готов убить Дерута просто из-за того, что тот бросил своего сына, а сейчас стоял там, как ни в чем не бывало и вёл себя, как примерный отец. Если бы слуга не был профессионалом своего дела, то не смог бы сдержать свои эмоции.

Рон видел, как мужчина стоит возле кровати, что-то говорит. На него напала некая жадность. В голове вертелись мысли, что на его месте должен быть он, а не граф. Его нутро твердило, что именно он должен стоять там рядом с ним и поддерживать его. Дерут приходил к Кейлу, когда ему это было нужно. Так он потерял своего сына.

Зато Рон обрёл. С каким же облегчением он провожал этого мужчину словами не передать. Теперь была его очередь быть рядом со своим ребёнком.

Он видел, как тот хмурился во сне, метаясь по кровати. Иногда выкрикивал, что-то невнятное, но чаще всего мальчик удрученно всхлипывал, заставляя старика волноваться все сильнее. Рон почти не отходил от его кровати.

Бикроксу удавалось уговорить его отдохнуть, но ненадолго. А пока отец спал, мужчина наблюдал за человеком, что стал ему братом. Он каждый день был у него в комнате. Если бы не работа, то он наверняка бы там дневал и ночевал.

Тогда он подумал, что об этом может сказать Кейл. Он бы не хотел, чтобы так все было и послал бы его работать. Бикрокс не хотел подводить брата. В любой момент он может выйти из этого ада и проголодается. Нужно быть наготове.

А вот Виолан, как бы не хотела не смогла навестить Кейла более двух раз. Предсказание сбылось. Женщина оказалась беременной. Тогда же граф запретил приближаться к комнате своего сына. Оправдывал он это тем, что она может заразиться от Кейла неизвестной болезнью.

На самом деле она бы не послушала его, если бы не Басен. Он кое как уговорил не навещать брата дабы не заразиться. Ей пришлось смириться. Хотя она каждый раз спрашивала у графа состояние Кейла.

Рон намочил полотенце, выжал его и осторожно положил на горячий лоб подростка. Сейчас он спал, но старика этим не обмануть. Он то слышал его тяжелое дыхание и ощущал его быстрое сердцебиение.

Признаться честно убийца боялся, что все будет хуже. Боялся потерять ещё одного члена семьи. Было достаточно родителей, сестёр, братьев, кузенов, других детей и его жены. Рон думал, что больше не способен полюбить кого-то настолько сильно, как и своего сына Бикрокса.

Но появился Кейл. Он был исключением.

Убийца присел на край кровати. Положив одну руку на грудь мальчишки он смотрел затуманенными глазами в окно. Шёл дождь. Щенок не любил его. Считал, что он слишком холодный и мрачный. Его привлекло солнце. Особенно вечернее. Когда оно заходит за горизонт, появляются полоски света, что так похожи на волосы одного мальчика. Молодой мастер однажды сказал, что это вызывает у него спокойствие.

Тонкие брови нахмурились. Из детского горла вырвался хриплый стон. Из-за лихорадки его голос охрип, но не исчез. Рон не знал, что с ним происходило, но надеется, что это скоро закончится.

Кейл начал ворочаться. Он не часто так делал, но это заставляет дворецкого думать, что он просто спит. Он знал, что ему больно, но ничего не мог сделать. Подростку нужно было просто перетерпеть это, и все пройдёт.

С уст сорвалось тихое поскуливание. Будто он и вправду был щенком. Гримаса ужаса отразилась на его лице. Затем по его щеке покатилась слеза, оставляя за собой мокрую тонкую дорожку.

Большим пальцем Рон утер влагу с лица. Закутав Кейла в одеяло, он положил ему руку на голову, как делал это всегда. Раньше так делала покойная госпожа. Теперь так делает и Рон. Потому что знает — этот жест вызывает спокойствие у щенка.

Дворецкий уже порядком вымотался, но он не мог оставить его одного. Не сейчас. Не хотелось, чтобы когда Кейл проснулся рядом никого не оказалось и он снова почувствовал себя одиноким.

Время есть, спешить некуда. Он начал потихоньку массировать голову мальчику, чувствуя, как тот успокаивается. Рон знает, что это ненадолго, но все же. Подарить этому ребёнку хотя бы мимолетное ощущение того, что он не один было главным заданием слуги. Дать ему столько сколько сможешь. Да и он сам не стремился оставлять его.

Кейл очень сильно напугал их. Все поместье на ушах стоит. Прислуга то и дело норовит подойти и спросить, что там с молодым мастером. Как будто это не они шептались и поливали грязью сына графа. Раньше Рону на это было плевать, но после того, как они резко засуетились и стали вести себя как подобает хорошей прислуге, дворецкий не станет сидеть сложа руки.

”Накажу всех до единого. Никто не смеет так обращаться к молодому мастеру Кейлу. Но потом, сейчас он нуждается во мне.”

Последний раз потрепав мальчишку за голову, Рон погрузился в воспоминания.

***</p>

Кейл мог ощутить, как он снова лежит на чем то мягком. Только ощущалось это как-то иначе. Что было странно. Он помнил как потерял сознание и вроде как должен проснуться, но он опять был не таким где нужно.

Горло неприятно саднило. Видимо это из-за того, что мальчик скрывался на крик во время той пытки. Рукой он поглаживал шею, чтобы смягчить боль. И вот тут он кое что понял.

”Я могу двигаться? Мои руки слушают меня!”

Это стало настоящим счастьем для него. Хоть немного, но это отличались от недавнего происшествия.

Вспомнив о последнем красноволосый нахмурился.

”Это же бред верно? Этого не может быть. Как это возможно?”

В голове крутились вопросы на которых её было ответа. Но ещё интереснее, что Кейл не знал, как на это реагировать. От понятия того, что в прошлой жизни ты тоже был несчастен сильно било по сердцу. Потом же задавался вопрос, почему он не может быть счастлив хоть в этой жизни?

Почему ему нужно страдать? Зачем ему терять родных все время? Это было за гранью его понимания. Вроде хочется расплакаться, но также есть желание безудержно смеяться. Что с ним не так?