4 марта: Объяснения (2/2)
— Я поняла. Дальше.
Алья мотнула головой.
— Да. В общем. В общем, я хотела купить таблетки, ну, те самые, на случай экстренной контрацепции — но забыла! Я могла бы сходить к врачу и взять рецепт — но, чёрт возьми, забыла об этом! Я получила заказ на небольшую статью и…и… — она судорожно вздохнула, зажмурилась: видимо, пыталась привести в порядок мысли, а потом продолжила: — Короче говоря, я поняла, что что-то не так, когда месячные задержались на две недели — у меня такого никогда не было.
Алья не выдержала и, схватившись за голову, вскочила, принялась мерить шагами комнату. Маринетт с беспокойством наблюдала за ней. Она вдруг поймала себя на мысли, что взгляд то и дело опускался на плоский — пока ещё? — живот Альи.
— И? — выдохнула Маринетт. — Так ты…
Алья остановилась у стола, оперлась о него ладонями и покачала головой.
— Сейчас нет. Я… Это случилось на последнем уроке физкультуры в конце четверти, в пятницу. Тебя тогда отпросили на репетицию для конкурса, и ты ничего не видела. Я не поймала мяч, и он довольно больно ударил мне в живот, — её голос сорвался.
Маринетт ахнула и мигом подскочила к подруге. Она мягко обхватила её за плечи, повернула к себе; глаза Альи были покрасневшими, но сухими. Своё она отплакала раньше.
— Вечером было просто пиздец сколько крови, — выдохнула Алья, помотав головой. — Мама подумала, что это просто такие обильные месячные — такое же бывает, когда они задерживаются. Но она всё никак не останавливалась — это было не как обычно. В итоге папа отвёз меня к нашему врачу… — она сжала зубы: явно не хотела вспоминать всего этого. — Короче говоря, меня привели в норму. Сейчас всё хорошо. Но… Врач сказала, что я правда была беременна. Поэтому было столько крови.
— Твои родители в курсе? — тихо спросила Маринетт.
Алья покачала головой.
— Я попросила врача не говорить им.
— А… Нино? — голос Маринетт дрогнул.
— Знает только мой врач, — Алья внимательно посмотрела на неё. — И ты теперь. Больше я никому не говорила. Не хотела волновать.
Маринетт ощутила, как её пронзил озноб. Чёрт возьми, как она не могла заметить, что её лучшей подруге было плохо?
— Почему ты мне ничего не рассказала? — её глаза наполнились слезами. — Я бы…
— Маринетт, Маринетт, — тихо рассмеялась Алья и в свою очередь обняла её за плечи. — У тебя на носу был конкурс. Я же сказала, что не хотела волновать тебя.
— А потом? Потом могла бы сказать! Мы виделись на показе!
Алья покачала головой.
— Я пыталась сама прийти в себя после такого. Я… Не знаю, — она отвела взгляд и пробормотала ещё тише. — Мне надо было прийти в себя…
— А ещё тут мы со своим дурацким розыгрышем, боже, — Маринетт крепко-крепко прижала Алью к себе и постаралась поспешно утереть слёзы со щёк. — Извини. Пожалуйста, извини, я совсем не подумала, что это может так ранить тебя.
Алья обняла её в ответ, прикрыла глаза.
— Да ладно, — шмыгнула она. — Я тоже хороша. Это же из-за меня случилось всё. Просто… Как будто триггер какой-то сработал.
— Больше никаких шуточек таких, ладно? — угрожающе прорычала Маринетт. — Ни с твоей, ни с моей стороны, окей?
— Окей, окей, — улыбнулась Алья и осторожно отстранилась. — Спасибо, что выслушала меня, — уже гораздо тише добавила она. — Это очень важно для меня.
Маринетт обхватила её ладони своими и крепко сжала.
— И если в следующий раз загремишь в больницу — пиши мне об этом тут же, поняла меня? — она смерила Алью строгим взглядом. — Чтобы в следующий раз не было такого, что я только через несколько дней узнаю, что моя лучшая подруга оказалась на больничной койке. Понятно?
Алья рассмеялась и кивнула. Кажется, к ней возвращалось хорошее настроение. Это было отлично.
Однако кое-что всё же стоило прояснить.
— А ты… Не будешь говорить Нино? — осторожно спросила Маринетт. — Он вроде как должен знать. Или…
— Нет, — нахмурилась Алья и посмотрела на их с Нино совместную фотографию на книжной полке; губы её тронула печальная улыбка. — Я не хочу, чтобы он корил себя за случившееся. Я слишком сильно люблю его. Может, однажды я и скажу ему… Но не сейчас. Мне самой нужно прийти в себя.
Маринетт на это ничего не сказала. Она, разумеется, считала иначе, однако не сочла нужным сообщать об этом Алье — она взрослая девочка, сама разберётся.
Вместо этого Маринетт шагнула к окну, распахнула шторы, впуская солнечный свет в комнату, уперла руки в бока и преувеличенно бодро заявила, лукаво сверкая глазами:
— Ну что, тогда устроим вечер сериалов? Мы ведь так и не досмотрели последний сезон «Сверхъестественного». Пора бы, наконец, сделать это!
Алья тут же загорелась этой идеей, и Маринетт мысленно похвалила себя. Начало восстановления душевного равновесия Альи было положено.