11 января: Японская сладость (2/2)

Маринетт фыркнула. Стараясь не краснеть, она взяла палочку и аккуратно поместила один её конец в рот, стараясь не откусить раньше времени. Адриан, просияв, отложил коробочку в сторону и пристроился с другой стороны.

Это было даже забавно. Отнюдь не с первого раза у них получилось дойти хотя бы до середины. То Маринетт из-за стеснительности — или поспешности? — откусывала палочку сильнее, чем следовало бы, и она ломалась. То Адриан слишком торопился. Однако они только смеялись, что-то шутили, доедали обломки печенья и принимались за следующую.

— Итак. — Адриан взял очередную палочку. — Эту не ломать.

— Ничего не обещаю, — скромно улыбнулась Маринетт.

Адриан со смешком погрозил ей пальцем, и они, хихикая, принялись за печеньку.

Шли томительные секунды, палочка не ломалась. Маринетт чувствовала, как с каждым тихим хрустом её сердце котилось как бешеное. Она вдруг резко поправила себя: колотилось, конечно же, колотилось. Господи, теперь и она начала каламбурить. Кажется, это заразно. А всё этот Агрест с его любовью к кошачьим каламбурам!

Маринетт вскинула на него возмущённый взгляд и замерла. Лицо Адриана было близко, слишком близко. Почему-то сейчас её это ужасно взволновало. Зелёные глаза смотрели прямо и пронзительно: Маринетт видела каждую маленькую родинку на лбу, чувствовала на губах тяжёлое дыхание.

Она судорожно выдохнула, когда руки Адриана обхватили её ладони, а потом поползли дальше по рукам…

Палочка с треском обломилась. До поцелуя дело снова не дошло.

Маринетт отвернулась, пытаясь перевести дыхание; сердце билось где-то в горле, а в ушах стоял шум.

— Маринетт! — возмутился Адриан. — Это же было почти-почти!..

— А нечего меня отвлекать! — воскликнула Маринетт, шлёпая его по рукам.

Вот только Адриан и не думал убирать ладони.

— Я просто подумал, что так будет удобнее, — пробормотал он.

Потом, кинув быстрый взгляд из-под ресниц, перетянул Маринетт к себе на колени. Она уже хотела было завозмущаться: библиотека же — ишь, чего удумал! — но Адриан опередил её, прижав палец к испачканным шоколадом губам.

— Ш-ш-ш, — прошептал он. — Нас же могут выставить вон.

— А нечего заниматься неподобающими вещами в неподобающем месте, — зашипела на него Маринетт, отчаянно краснея. — И вообще, есть в библиотеке тоже нельзя!

Адриан поудобнее устроил её на своих коленях, а потом потянулся за следующим печеньем.

— Давай последнюю. — Он протянул ей палочку и невинно улыбнулся. — Обещаю не приставать больше… в неподобающих местах сегодня.

Маринетт закатила глаза, но больше не противилась. Она положила руки ему на плечи.

— Ну, ладно уж. Но последняя!

Адриан кивнул и взял печеньку в рот.

Снова потянулись томительные секунды, но в этот раз оба были предельно сконцентрированы и собраны. И хотя Маринетт иногда отвлекалась на едва уловимое движение ладоней Адриана на своей талии, однако это не мешало им и дальше поглощать печенье.

А когда их губы — наконец! — встретились, тихий стон удовольствия вырвался у них из груди одновременно. Адриан прижал Маринетт к себе ещё ближе, жадно целуя её, а Маринетт — крепко обняла его за шею.

Ещё бы чуть-чуть — и они бы точно потеряли счёт времени. Покки сильно взбудоражило их обоих, пока провал следовал за провалом. Но звонок на урок зазвонил резко и пронзительно, как бы напоминая, что они были тут не одни — и не там, где им хотелось бы быть на самом деле.

— Ладно, — облизнулась Маринетт, когда они поспешно собирали её вещи. — Это было даже очень вкусно.

— А то, — подмигнул ей Адриан. — Ты потом скажи, какой вкус хочешь попробовать: я штук двенадцать разных заказал.

Второй звонок раздался вместе с изумлённым, но весёлым смехом Маринетт.