Часть 34 (1/2)

34

Элиос сидел рядом и долго смотрел на лежащего на песке Микэля. Элиотид был таким беспомощным, таким расстроенным. В свете луны его кожа казалась совсем золотистой, белоснежные волосы в беспорядке растрепались на песке. Элиос прилег рядом с ним.

— Мое возлюбленное дитя... — прошептал он. Расстроенный и уставший, напившись вина, элиотид крепко спал. Элиос осторожно провел руками по его волосам. Нечасто ему удается так посидеть с возлюбленным, без присутствия проклятого Анрэя, который ходит за элиотидом, как сторожевой пёс. Титан внимательно разглядывал каждую чёрточку прекрасного лица, сотворенного им самим, и поражался его совершенной красоте. Он осторожно взял тонкую руку элиотида в свою, погладил нежную кожу. Туника Микэля, спавшего на песке, задралась, соблазнительно обнажая бедро с золотистой гладкой кожей. Элиос провел по нему рукой, внутри стало горячо, он почувствовал, как просыпается его мужская сила. Искушение было слишком велико. Голодному съесть спелый запретный плод, который у него прямо на ладони. Взять его, наконец, прямо здесь и сейчас. Титан вспомнил Калео, его заплаканное, искаженное от боли лицо, кровь, струящаяся по его ногам. Это же будет с Микэлем. Пусть Микэль старше и выше, чем Калео, но по сравнению с титаном он лишь хрупкий элиотид и вторжение причинит ему боль и страдания. Нет, сейчас Элиос не посмеет осквернить это идеальное, спящее на песке, любимое тело. Между тем, его в порядке вещей каждую ночь все это время осквернял Анрэй...

Титан поправил тунику на элиотиде, чтобы не думать об искушении. Он склонился над Микэлем, провел языком по его губам, и они сразу же приоткрылись, впуская его. Микэль привык каждую ночь спать с Анрэем и подсознательно думал, что это снова он. Язык Элиоса проник в рот Микэля, едва ли не насильно срывая долгожданный поцелуй. Элиотид издал слабый стон. Испугавшись, что он проснется, титан оторвался от него, лег рядом, прижав к себе. Его рука проползла под тунику и погладила нежную спину. Как хотелось быть с ним, гладить, целовать, соединиться воедино, бросить к его ногам целые миры... Только он не возьмёт их. ”Микэль, неужели ты навсегда утерян для меня”... Через несколько часов элиотид проснулся, пытаясь понять, что происходит и отшатнулся, увидев рядом с собой Элиоса.

— Что ты здесь делаешь?! Что ты всю ночь делал со мной?

— Успокойся, — ответил Элиос, — я ничего с тобой не делал, а если бы делал, поверь, ты бы это почувствовал.

— Чего тебе надо?

— Я просто хочу поговорить.

— Мне не о чем с тобой говорить, — сказал элиотид, гневно вскинув брови. — Ты лживый и подлый, и вызываешь у меня чувство отвращения.

Невидимая пощёчина угодила в цель и на лице титана отразилась боль.

— Выслушай, Микэль, я не враг тебе, я всегда любил тебя, заботился о тебе...

— Ага, а потом унизил меня перед всей Элией, публично опозорил, выставив во всей наготе, как преступника. Вышвырнул на другую планету, как отребье, мало того, ты и тут строишь козни! Я сыт такой любовью и заботой по горло.

— С таким телом, как у тебя, нечего стесняться наготы, — попытался пошутить Элиос. — Я не мог поступить иначе, закон — есть закон, он для всех одинаков, если я нарушу его, то какой из меня правитель? О твоём романе узнал Зэн, у меня не было выбора. Но, не смотря на это, я давал тебе шанс...

— Закон для всех одинаков, но, очевидно, только не для тебя! — ответил элиотид.

Титан опустил глаза, ведь с этим трудно было поспорить.

— Микэль, я всегда скрывал свою страсть к тебе, пряча ее под двадцатью замками глубоко в душе, но когда я тебя потерял, все замки оказались вскрыты... Этот парень предал тебя, ведь так?

— Больше, чем уверен, что ты приложил к этому свою руку.

Элиос не стал соглашаться с этим, но и не отрицал.

— Что я могу сделать для тебя? — спросил титан. — Проси все, чего хочешь, я помогу.

— Ничего мне от тебя не надо, — ответил элиотид, — разве что... я бы хотел написать письмо Дорису...

— Пиши, я передам.

Дорис диктовал Эиринну иероглифы и парень старательно записывал их, выводя каждый.

— А теперь прочти, что получилось, — сказал элиотид.