Часть 2 (1/2)

2

— Анрэй, собирайся в город, хватит здесь киснуть, сегодня же праздник! Празд-ник! — Эиринн заглянул в комнату друга через открытое окно. Пряди его медовых волос упали на плечи, покрытые лёгким плащом зелёного цвета, скреплённый на груди небольшой простенькой фибулой в виде цветка. Цвет этого плаща очень подходил под цвет глаз Анрэя, таких же красочно-зеленых. Эиринн посмотрел на друга. Темно-каштановые волосы Анрэя были собраны на затылке, в них он засунул длинную деревянную шпильку, которая держала всю конструкцию.

— Я занимаюсь чертежами новых построек, — ответил Анрэй, подняв на него свои зеленые глаза.

— Давай только не в праздник! — Эиринн подтянулся и залез в окно, спрыгнув в комнату. — А еще я достал немного амброзии. Собирайся, пойдем праздновать в город.

— Ближний свет.

— Пока дойдем, праздник будет в разгаре. Я тут подумал, что этот мой плащ так хорошо подходит к цвету твоих глаз, так и просится к тебе на плечи, — Эиринн расстегнул фибулу, снял с себя плащ и накинул его на парня.

— Знаю, не отстанешь. Ладно, идём, — Анрэй вытащил из волос деревянную шпильку и длинные каштановые волосы бурным фонтаном обрушились на прикрытые зелёным плащом плечи.

Элиос принимал ванну и Калео помогал ему тереть спину. В который раз он видел обнаженный торс титана и в который раз был скован смущением. Тело Элиоса было идеальным, крепким, без единой лишней линии. Что за мудрый художник создал такую совершенную красоту? Калео неловкими движениями убрал длинные белоснежные волосы титана в сторону. Когда он касался кожи Элиоса, его руки дрожали.

— Твои руки дрожат, Калео, наверняка ты переутомился. Иди, отдохни. Я попрошу кого-нибудь другого втереть в мою кожу фиалковое масло.

— Нет, нет, тебе показалось, я в порядке, я справлюсь, — растерянно проговорил элиотид, — я все сделаю так, как тебе нравится.

— Хорошо, — титан вышел из воды. Калео приготовил большое полотенце, чтобы вытирать своего повелителя. Все его движения были очень осторожными, почти нежными, будто Элиос был большой хрупкой куклой, которая в любую минуту может сломаться.

Титан растянулся на ложе. Калео уже достал баночку ароматного фиалкового масла, чтобы умастить им его кожу. Парень всеми силами старался унять дрожь в руках, касаясь кожи Элиоса, краснея, если его взгляд падал ниже, чем следовало бы.

— Ещё нужно приготовить мои праздничные одежды и заплести в мои волосы гортензии, я попрошу кого-нибудь.

— Твои одежды уже готовы, Создатель, — отозвался парень, — и я приготовил самые свежие гортензии, чтобы заплести их в твои волосы.

Элиос был удивлён.

— Спасибо тебе, Калео, что так добросовестно служишь мне и чутко заботишься.

Счастливая улыбка озарила лицо юного белокурого прислужника. Одно слово благодарности от повелителя — и в его душе начинался праздник. Калео делал все для того, чтобы ему угодить, можно сказать, ради этого он и жил. Но титан всегда предпочитал общество своего любимца, Микэля, и тогда Калео, пытаясь скрыть досадную обиду, запирался в своей комнате.

— Как хорошо, что нам наконец удалось вырваться из дворцовых стен! — сказал Микэль, допивая амброзию. — В последнее время они вызывают у меня сущую скуку. Хочу шума, праздника, приключений!

— Есть ещё, — сказал Дорис, показывая на бутылку с амброзией.

— Посмотри, как на нас все пялятся! Будто мы не от мира сего, — захмелев от амброзии, Микэль громко рассмеялся.

— Они думают, что элиотиды не могут ходить среди них, как простые элийцы, — рассмеялся ему в ответ Дорис, тоже захмелев.

— Они оборачиваются на нас, будто мы какой-то диковинный экспонат! А куда мы идём? Уже почти темно.