Молодец Миша. (2/2)

Настя вздохнула и присела на стул. Девушка смотрела на пустую чашку и водила пальцем по её ободку.

— Да, я в разводе. Мы были женаты. Не так долго, всего 4 года. Но Витя не смог, как это сказать, не смог поделить меня с моим сыном. Мы с ним познакомились когда я была беременна, на последних сроках, он очень хороший человек. Он хотел семью, детей, и был даже рад тому, что я беременна. Но, как оказалось, да и он сам этого не подозревал, но ему было нужно, чтобы всё внимание женщины было посвящено только ему, а, как понимаешь, я не могла себе этого позволить. Да и даже не то, что позволить, я не хотела этого. Я была рада тому, что я родила ребёнка. К тому же, Сашка был ну не самый спокойным ребёнком и не то чтобы он был крикливый, или какой-то тревожный, нет, просто он, ему просто было нужно много внимания. Ну просто нужна была мама больше, чем, наверное, кому-то другому, я не знаю. Но дело даже в том, что Витя, он не смог стать Саше папой, он не смог его полюбить. Ну как бы полюбить так, как это нужно было Сашке. Сашка, несмотря на всю свою дерзость и выкрутасы, выходки, он очень тёплый ребёнок, ему нужно много любви, много внимания, но внимание именно в контексте любви, поэтому Саш, твоё появление и твоё вот такое общение с ним, оно может сказаться на нём негативно, в том плане, что когда ты исчезнешь, Саньке будет плохо.

— Почему ты решила, что я собираюсь исчезнуть? Ты правда думаешь, что после того, что произошло, после того, что я узнал, я исчезну?

— Ну, может быть, я подобрала неправильное слово, но, Саш, ты музыкант. У вас своя жизнь, своя особенная жизнь, у вас концерты, туры, выступления. Вы много времени проводите на репетициях, ты думаешь, я не помню всё то время, что мы были тогда вместе? Ты жил музыкой, в твоей жизни музыка занимала самое главное место!

— Это не так, ты была для меня…

— Ты любил меня, я не спорю. Но Саша, музыка для тебя была, ну если не всем, то очень-очень многим. Понимаешь, ты жил ей, и она была твоей целью. Король и Шут для тебя был семьёй. Реальной семьёй, это было то ради чего ты жил.

— То есть ты хочешь сказать, что ты ушла от меня…

— Я не ушла…

— Насть, ты ушла! Ты сделала это, как я теперь понимаю, потому что ты рассказываешь, как-то намеренно, тихо уделяя меньше внимания, постепенно сводя всё на нет. Я так понимаю, что ты делала это специально?

Настя закрыла глаза несмотря на него.

— Да, я делала это специально. Я узнала, что я беременна. Я пошла на осмотр к врачу, просто на профилактический осмотр. У меня ничего не болело, просто раз в полгода я ходила к гинекологу. И на УЗИ она мне сказала, что я беременна. Срок был очень маленький, но это было точно. Я была в шоке. Мы же не планировали с тобой детей, мы не то, что не планировали детей, мы с тобой даже не говорили вообще о будущем. Мы жили настоящий моментом, это было прекрасно, но тут бах и всё, и жизнь изменилась. Об аборте не могло быть и речи, и я просто не знала, что мне делать, откровенно не знала. Я понимала, что балериной я уже не стану. Потому что не хотела пропускать детство своего ребёнка. А с графиком балерины, с тренировками совмещать это было бы невозможно. А потом, на самом деле, случился такой момент, я помню слова Мишки, когда после очередного выступления, мы тогда сидели в гримёрке, и у вас было какое-то событие, я не помню точно, но оно было очень важно для группы. Вас пригласили то ли на какой-то фестиваль, то ли ещё что-то, я не помню и Мишка сказал тогда такую фразу, что теперь вам нужно будет очень много работать и посвящать всё время группе. Он ещё тогда на меня так взглянул, прямо мне в глаза, я помню. Я даже знаю, почему, потому что когда я выходила из Снегирёвки, я ходила к врачу туда, мы с ним случайно столкнулись. Я правда не знаю, что Мишка мог делать в центре города, ещё около роддома. Но взглянул он на меня такими тогда глазами, как будто я то ли ребёнка родила, то ли что никому об этом не сказала. Мне кажется, он что-то себе придумал, когда он пьяный произносил эту пламенную речь. Он взглянул на меня, и сказал…

Сашка посмотрел на неё

— Он сказал, чтобы никаких детей и никаких беременностей.

— Да, — Настя кивнула, — помню, мне тогда стало очень больно где-то внутри. Мне стало очень обидно, потому что несмотря на всё хорошее отношение, на всю дружбу, всё что было в вашей компании, я всё равно никогда не была в нашей компании. Это всё понятно, это всё логично, но и наверное Мишка был пьяный, был на эмоциях и всё прочее, но нас тогда уже было двое, и нас обоих не приняли. Ну конечно, тогда он был прав. Все то время, оно должно было быть посвящено Шутам.

— Почему ты мне не сказала? — Саша подошёл и сел напротив неё. Настя не могла убрать руку от глаз, потому что тогда бы она разревелась ещё громче.

— Я не хотела портить твою жизнь. Я прекрасно понимала, что, скорее всего, если бы мы были вместе, остались бы вместе, я бы родила ребёнка, скорее всего, мы расстались бы с тобой через какое-то время. Мы с тобой были, есть, и будем из разных миров. Тогда тебе было плевать на деньги, на какой-то комфорт. Ты жил музыкой, я была из другого мира. Мне всегда был нужен комфорт, младенцу и того сильнее. Ему нужно было то, что покупается за деньги, подгузники, пелёнки, одежда, распашонки, всё, что угодно, понимаешь? Я знаю, что ты, как настоящий мужчина, пошёл бы на работу, ещё что-то придумал, но уделял бы меньше времени группе и в итоге был бы несчастлив. Ну и чем бы закончилось всё дело? Мы бы возненавидели друг друга, а я больше всего не хотела, чтоб это произошло.

— Насть, — Саша смотрел на неё в абсолютном шоке. Он на данный момент даже не понимал, что чувствует внутри себя, потому что на него свалилось такое огромное количество информации. Ему нужно было время, чтобы всё это просто переварить. Она говорила с одной стороны, казалось, дикие вещи, а с другой стороны, вполне логичные. 14 лет назад всё было совершенно по-другому. 14 лет назад он действительно жил только группой, он любил её безумно, он любил эту девушку, но эта девушка была как часть чего-то большого. Да, он не мог уже представить своей жизни без неё, но без музыки и Короля и Шута он наверное жить бы вообще не смог. Тогда ему так казалось. Сейчас, с возрастом и с опытом он понимал, что возможно всё. Тогда он был молод. Сашка смотрел на нее и видел, как текут слёзы по ее щекам.

— Насть, но ведь всё случилось не просто так. Не просто же так, мы оказались в тот день вместе, мы все встретились. 14 лет мы жили в одном городе, и ни разу не пересекались. Быть может, это второй шанс?

— Саш, — Насте тяжело было говорить, потому что в горле у неё стоял ком. — Саш, я прошу тебя, я не могу. Я просто не могу.

— Ты хочешь, чтобы я ушёл? Девушка молча кивнула. Балунов тяжело вздохнул, смотря на неё, ему было безумно больно видеть, как она плачет и понимать, какие чувства сейчас она испытывает, но ничего не мог поделать. Он знал, что он не откажется ни от своего сына, ни от женщины, которую он до сих пор любит. — Хорошо, сейчас я уйду, но я хочу, чтобы ты знала, что я не откажусь, ни от тебя, ни от Сашки. Я оставлю тебе свой номер телефона, свой адрес. Когда ты сможешь со мной поговорить, когда ты будешь готова к тому, чтобы всё это обсудить, мы встретимся и всё это обсудим, потому что теперь наше будущее связано не просто тоненькой ниточкой воспоминаний, а самым настоящим стальным канатом. — Настя, я хочу чтобы ты знала, я люблю тебя. Я всё это время любил тебя. Понял я это, только когда тебя увидел. Все эти 14 лет я просто пытался найти тебе замену. Но тебя никем не заменить, просто потому что это невозможно. — он встал и прошел в комнату, забрал свои вещи и тихо покинул её квартиру. Только когда за ним закрылась дверь, Настя позволила себе разреветься в голос.

Саша вышел из дома и медленно побрёл по пустым улицам куда-то вперёд. У него не было особого направления, его душа была в полнейшем смятении. Он обдумывал и переваривал всю информацию, все слова, которые сказала ему сейчас Настя, И вот в один момент он вспомнил фразу о Мишке, о том, что каким-то совершенно невероятным образом Горшок встретил её у роддома Снегирёвка. Возможно, Миша тогда подумал, что она беременна и испугался. Испугался, что потеряет Сашу, или что Король и Шут потеряет Сашу, потому что ребёнок — это ведь не просто так, ребёнок — это огромная ответственность. И Сашка бы, скорее всего, действительно, устроился бы на какую-то работу, чтобы заработать денег для Насти, для ребёнка. Скорее всего, даже женился бы. И как удивительно сложилось то, что буквально в тот же день у них действительно случилось важное событие. Они поняли, что их группа уже не просто какая-то неизвестная группа. А у них наконец наступил новый уровень, когда они могут стать действительно кем-то, и тогда Мишка в пьяному угаре возможно действительно говорил эту пламенную речь. И Саша вспомнил, что тогда он не обратил на это особого внимания, но Мишка действительно, как-то странно посмотрел на Настю, а она в этот момент смотрела на него. Было такое ощущение, что между ними происходил какой-то внутренний диалог. И Мишка сказал, он действительно сказал, никаких беременности, но Саша тогда не обратил на это никакого внимания. Он подумал что это просто шутка, ему действительно было смешно, потому что они с Настей и правда не думали и не планировали, не то что детей, а даже совместную жизнь. Она права, они просто жили настоящим моментом, наслаждались друг другом и этой жизнью. А ведь и правда, с того момента, она стала отдаляться от него, даже после фразы мишкиной о беременности, она словно похолодела. Но тогда Шурка этого не заметил, тогда он был счастлив, он был весел, его группа становилась популярной, его дело становилось популярно, его любимая женщина была рядом с ним, и будущее казалось светлым. Тогда он был счастлив и пьян, и не заметил как нить, связывающая его любимую девушку и его, порвалась, или возможно кто-то, перерубил её топором.

Балунов вдруг замер прямо посреди улицы, он чертовски разозлился. Его лучший друг, его самый близкий друг, ничего не сказал о том, что возможно она беременна, но явно предполагал так. К чёрту, он обязан был ему сказать! Сколько раз Горшок был молчаливым свидетелем Сашкиных переживаний, сколько раз они обсуждали с ним ту ситуацию, что Настя отдаляется от него, что с ней что-то происходит, что что-то не так. Просто курил и молчал. Он обязан был сказать.

Балунов направился на точку. И чем ближе он подходил, тем меньше ему хотелось говорить, и больше хотелось набить рожу Горшку. 14 лет, 14 лет! Он упустил всё! Он упустил беременность любимой женщины, он не видел, как растёт её живот, он не мог прикоснуться к нему, не мог почувствовать, как толкается его ребёнок, он не мог поддержать её на родах, он не мог взять на руки своего новорождённого младенца, он никогда не увидит его в первых шагов, не услышит его первых слов, не пойдёт первый раз на 1 сентября в школу, он всё это пропустил! Пропустил потому, что его лучший друг промолчал.

Саша с ноги толкнул дверь репетиционной. Ребята были там, они все уже были там. Готовились к репетиции. Горшок, как всегда, эмоционально о чём-то спорил с Андреем. Когда дверь ударилась о стену, все подняли глаза на Балунова. Его вид откровенно пугал.

— Саш, что случилось? — Андрей взглянул на друга, но Саша не видел никого, кроме Горшка. Он был словно бык, перед глазами которого была красная тряпка.

-Ты знал, что она могла быть беременна! — проговорил он, глядя Мишке в глаза. Миша моргнул, сначала не понимая, о чём говорит Шура, но потом до него дошло. Надо признаться, что Горшок почувствовал как в его желудке, как будто стало пусто, как будто там огромная, холодная чёрная дыра. Потому то, каким взглядом Буланов смотрел на него… Это была ненависть. В данный момент это была ненависть.

— Саш, я не знал, что она беременная. Я реально не знал!

— Ты сказал тогда, я помню, никаких беременностей! Балунов медленно, но неотвратимо надвигался на Горшка.

— Саш, я был пьян! Я был пьян в говно! Я вообще не помню тот день.

— Почему ты не сказал мне потом, что видел её у Снегирёвки? Почему ты не сказал мне о том, что она может быть беременна? Почему ты не сказал мне тупо о своих мыслях? Какого хрена, ты молчал каждый раз, когда я разговаривал с тобой о ней, каждый раз, когда я говорил, что что-то не так? Ты, сука, молчал! Ты должен был мне сказать, должен! Из-за тебя, ублюдка, я потерял женщину, которую любил, которую люблю до сих пор! Из-за тебя, я потерял сына! У меня есть сын! Ему 13, мать его, лет! А что есть у меня? Группа? Квартира? Кот?

— Саш, она взрослый человек. Она сама принимала решение. Ты мог приехать к ней и всё узнать, не надо сваливать сейчас вину на меня!

И отчасти Миша был прав, Саша понимал это. Но та злость, та боль… Перед его глазами стоял вид плачущей Насти, которая сидела на кухне за столом, и открывала ему душу. Сашка сжал кулаки и резко бросился на Горшка. Ему нужно было куда-то слить эту злость. В данный момент он ненавидел Мишку. В данный момент, он действительно винил его в том, что получилось так как получилось, потому что насколько бы не были все взрослые люди, сколько бы не отвечали за свою жизнь сами, но когда ты видишь, когда твой лучший друг переживает об отношениях с женщиной, и ты знаешь, что на это может быть какая-то причина, и какая это может быть причина, ты сука должен это сказать. Просто должен! Это и называется дружба. Почему он промолчал? Ради группы? Он поставил на весы Сашкину жизнь и его женщину, его ребёнка и свою мечту о группе, и выбрал свою мечту. Сашин кулак врезался в челюсть Горшка, тот потерял равновесие и схватившись за Балунова, потянул его ща собой. Они начали драться. Андрей и все ребята бросились их разнимать. Но получилось у них это не сразу. Мишка хоть и не хотел драться, но по крайней мере должен был защищаться. В Сашкиной крови бушевал адреналин. Остановить его было практически невозможно, если Горшка держали двое, то все остальные держали Сашку. — - Успокойся, успокойся Саш! — Андрею с трудом удалось оттащить Сашку в другой конец комнаты. Буланова буквально трясло.

— Саш, — Мишка смотрел на своего лучшего друга. Из его разбитой губы сочилась кровь. — Саш, я правда не знал, что она беременна. Я знаю, я должен был тебе сказать о своих предположениях. Я не знаю, почему я этого не сделал. Саш, прости меня!

— Да пошёл ты, Миша! Ты молодец, ты получил всё, что хотел, группу, жену, вторую жену, ребёнка, сумасшедший угар! Молодец, Миша, молодец! — Сашка скинул с себя руки Андрея и, оставив их всех, ушел из репетиционнной.