Часть 7 (1/2)

Его широкие стремительные шаги, отдавались гулким эхом под сводами мраморных корридоров его дворца, отстроенного на месте пылающего борделя, в котором сгорела его жизнь, лишь оставив ему вендетту, которая не прекращалась больше пятидесяти лет. Она затихла на пару десятилетий, потому что ублюдок Хан залёг на дно, но месть, как старый коньяк, с каждым годом становиться выдержанней и крепче, ценность её возрастала, пропорционально сроку ожидания момента приведения её из мира страшных грез и, проведения желания возмездия, в неукротимых яростных подробностях, в реальность.

Он смаковал оставшиеся часы до момента, когда сидящий уже вечность на цепи Джонаш увидит гибель в огне, всех поколений своих ублюдков. Он их ещё не поймал, но в его воспаленном мозгу они горели уже вечность, а Джонаш смотрел умываясь кровавыми слезами, как это было с ним, когда он смотрел на своё сгоревшее будущее, когда он клялся, что уничтожит в отместку будущее всех виновных в гибели его беременной жены. Всех остальных шестерых виновников, носящих в знак членства этого клуба шулеров золотые дайсы, он выследил ещё в первые годы после пожара, лишь этот Джонаш Соло, со своим юрким выводком умудрялся выскальзывать из его обгорелых рук, вероятно сказывалось, что он был местным жителем в нескольких поколениях, знал местность, пещеры и подземные ходы и имел знакомства со следопытами, которые вывели его семейство за пределы штата, хотя сам оказался в его руках.

Он посмотрел на свои руки, привычные перчатки остались в спальне на столике, следы от ожогов покрывали их почти целиком. Врачи, купленные Палпатином, спасли его самого и его руки, для того чтобы те кто попал в них, никогда оттуда не выскользнул.

А, за Джонашем он даже весьма хорошо ухаживал, он должен был увидеть плоды своих поступков в здравом уме и твердой памяти. Какое-то время он даже был заключён, в той клетке, в его спальне, из которой он сегодня выпустил рыжего, потому что ему Чёрному Барону лучше спалось под звуки его проклятий и стенаний. Всё это быстро пронеслось в его голове пока он пересекал мраморные залы своего дворца. Но адреналин, бушующий в его крови, который он сдерживал для финального рывка в охоте за Соло, пришлось направить в другое русло. Случилось, то что он не мог предугадать.

– Ты сказал, что её зовут Рей Палпатин?

– Да, – ответил рыжий.

Его данные давно пробили и сообщили Барону, а также о его связи с полицией. Если бы не вся нелепость ситуации, его можно было бы принять за секретного сотрудника. А так, Барону даже понравилось как он себя держит, без лишних суеты, страха, заискивания, никому не нужного показного героизма. И, он был на короткой ноге с Рей Палпатин, а Бена Соло называл, не как не иначе, как Дружище.

Читая его досье присланное по электронке, он даже подумал, что неплохо было бы заполучить в своё распоряжение человека такой квалификации, и в хорошей физической форме.

– Вы знаете, а Бен тоже не в курсе ваших сложных взаимоотношений с этим самым Ханом, – неожиданно подал голос, поименованный в досье Армитаж Хакс, так неожиданно, что Барон вздрогнул. Он давно уже отвык, что в его присутствии кто-то открывает рот без его позволения, для него это было равно, как если бы вдруг, ни с того ни с сего, заговорила мебель.

– Он считает себя сиротой, которого оставили родители, – снова заговорил без разрешения рыжий.

Барон поднял свою обгорелую руку к лицу Армитажа Хакса в предупредительном жесте, грозя ему указательным пальцем: