Часть 7. Опаляющая красота (2/2)

Минхо совсем не хочется уходить. И это пугает его до безумия. Мысли бегают в голове врассыпную, не давая сосредоточиться и выудить хоть одну из них, чтобы хотя бы попытаться взвесить ситуацию. Он маскирует волнение под восстановление сбитого дыхания, весьма успешно. Джисон не хочет его отпускать. Он совершенно не понимает, откуда на ровном месте могло взяться настолько сильное влечение, что легко спутать с привязанностью.

Они лежат так какое-то время, наслаждаясь моментом с предвкушением какой-то невнятной тоски, что уже ждала возможности появиться сразу после того как само совершенство с фиолетовыми волосами решит свалить в рассвет, уже маячивший за окном. Минхо неожиданно нежно прижимается к Хану губами. Поцелуй всё ещё отдает пьяной вишней. Он ещё никого так не целовал, даже не подозревая, что для Джисона это тоже впервые. Затем отстраняется, медлит с секунду, и встает с дивана, молча подбирая с пола раскиданные вещи и одеваясь на ходу. Хан, совершенно не стесняясь ни своей наготы, ни ситуации, наблюдает за ним, опершись на руку, согнутую в локте. Без него уже как-то холодно.

«Останься» – хочется попросить вслух. Сердце сжимается.

– Для выхода ключ-карта не нужна. Просто спускаешься вниз и всё, – вместо этого говорит он потухшим голосом, маскируясь под усталость.

«Останови меня» – кричит на задворках сознания Минхо мысль, что хочет быть услышанной.

– Хорошо, – он застегивает оставшиеся пуговицы на рубашке и удаляется в сторону лифта, обернувшись только единожды напоследок – когда его двери отворились. – Спасибо за неплохо проведенное время.

Джисон только хотел что-нибудь ему ответить, но двери уже закрылись и унесли кабину на первый этаж. На душе почему-то стало паршиво.

***</p>

Огромный черный лимузин пафосно рассекает улицы Сеула по пути из «Домино» куда-то в сторону центра. Сидящий на заднем сидении по левую сторону от Кайдена Феликс выглядит недовольным, а чувствует себя так, будто его всё же похитили и везут на расстрел.

– Нет, ты мне всё же скажи на милость, – не выдерживает он. – Чего такого сверхгадкого от тебя ожидать?

– Гадкие вещи со мной не сочетаются, я для них слишком охуенен, – Спокойно выдает Хёнджин, ожидая бурной реакции от этого непослушного танцора, поэтому и получает сильный тычок локтем в бок. – Эй, больно же! – он сгибается на сидении пополам и смеется в колени. Возвращая взгляд на Энджела, он упивается тем, насколько тот зол и рассержен.

«Потрясающе несносный! Буду бесить его почаще».

– А если серьезно, всё честно, ангелок. Я держу слово… – он делает попытку включить рокового соблазнителя и кладет руку на колено блондина. Тот разгорается пуще прежнего.

– Если ты будешь предпринимать попытки меня трахнуть, я выпотрошу твою мошонку и ее содержимым накормлю бродячих собак, – с самой миленькой улыбкой выдает он, после чего в момент разительно меняется в лице и по-настоящему пугает этим своим низким голосом. – А ну руку убрал!

Хёнджин слушается, но не потому, что его беспокоит угроза, а потому, что играть с огнем на удивление очень весело.

Неожиданно, автомобиль останавливается около одного из самых высоких жилых зданий в элитном районе. В нем несколько корпусов, все одинаково гигантские, с незначительными различиями, составляющие судя по всему элитный жилой комплекс. Персонал, что уже ожидает хозяина, открывает двери пассажирского сидения перед Феликсом. Парень выходит из машины, оглядывая постройки, подпирающие собой небо.

– Только не говори мне, что ты владеешь всем этим…

Кайден, что уже обогнул машину и подошел ближе, следит за его взглядом.

– Нет, конечно… У меня только скромные двухуровневые апартаменты. – пожимает он плечами.

«Скромными двухуровневыми апартаментами» оказывается огромный двухэтажный пентхаус с вертолетной площадкой, бассейном и зимним садом. Феликс усилием воли ловит падающую челюсть, оглядывая открывающийся вид с неподдельным интересом и детским восторгом. С одной стороны, ему противна сама идея нахождения здесь, не имеет значения в каком статусе. С другой же – он видел перспективы пользования всем, что здесь найдет, на полную катушку, не щадя брюнета и беспардонно наглея. Конечно для этого следовало для начала отключить совесть, которая диктовала правила приличия и хоть какое-то поведение в его рамках, но Феликс решил, что с вот этим вот скотом совесть нужно уложить баиньки и не вспоминать о ней до лучших времен.

Хван вывел парня на саму крышу, демонстрируя вид, от которого дух захватывает. Феликс слегка побаивался высоты, но ограждения по периметру были вроде бы достаточно высокими, прочными и уверяющими, что он в безопасности, усыпляя бдительность и давая насладиться окружением, на которое он подзалип. Чем решил воспользоваться Хёнджин, подстегиваемый праздным любопытством. Он неспешно подходит к парню сзади, томно выдыхает в шею и обвивает рукой талию:

– Нравится?

Он даже не успевает опомниться, как Феликс выворачивает ему эту самую руку, нагибая к земле с самым разъяренным видом и злостно шипя:

– Я непонятно и не доходчиво объясняю? Хочу тебя предупредить – я занимался тхэквондо и мне не составит большого труда в следующий раз въебать тебе ногой, так что… Что за…? – Феликс слышит многочисленные звуки оружейных затворов, поворачивая голову и пытаясь определить источник звука. Хёнджин снова тихо хохочет, всё ещё находясь в захвате. Блондин наконец обращает внимание на дюжину матерых мужчин, раскиданных тут и там по крыше второго этажа – все они сейчас направляют стволы в его сторону, угрожающе застыв каменными изваяниями, готовыми пальнуть по первому приказу хозяина. Вместо страха он испытывает недоумение и приподнимает брови, отпуская Кайдена, который вращает плечом, что теперь слегка побаливает. Он всё ещё смеется, глядя на Феликса, скорчившего недовольное лицо и поражаясь его безответственной смелости.

***</p>

– Итак… Сегодня на сон времени маловато, ибо в таком темпе я при всем желании не успел бы всё грамотно распланировать, – вещает Кайден, поглядывая на часы на дисплее мобильного. Рассветные сумерки уже успели окрасить небо в неприглядные взгляду цвета из-за пасмурной погоды. – Подъем в 10, следом душ, завтрак и… – он осматривает Феликса с ног до головы оценивающим взглядом. – Вызову тебе стилиста, визажиста, парикмахера… – он загибает пальцы. – После всего этого ты знатно заебешься, поэтому ещё и массажиста, если хочешь, – он уставляется в глаза охуевающего блондина, который только согласно кивает. – Затем небольшая разъяснительная беседа и вечером мы отправляемся на кое-какое мероприятие.

– Что, прямо сегодня? Вот так сразу? – Феликс рассеянно прикидывает какой безумный день его ждет, не имея об этом ни малейшего представления.

– А ты что думал, в сказку попал?

Хёнджин предоставляет ему на выбор три разные комнаты, все как на подбор кричаще пафосные, вызывающие у Феликса приступы наорать на Кайдена, мол, ты всё равно один живешь, зачем тебе столько пространства и нахрена всё такое дорогое? Они в большей степени были похожи друг на друга и выглядели как люксовые номера в отеле, отличаясь лишь расположением по отношению к солнцу: одна выходила на закатную сторону, вторая на рассветную, третья, что понравилась Феликсу больше всего и выходила на крышу со стороны бассейна, была в поле движения солнца с обеих сторон на протяжении дня. Кайден предупредил, что она соседствует с его спальней, что блондина конечно же выбесило, но не настолько, чтобы от неё отказываться.

– Ты мог бы и не выбирать, а просто просыпаться со мной каждое утро, у меня очень удобная кровать… – заигрывая предложил Кайден.

– Если я окажусь с тобой в одной комнате, тем более на одной кровати, утром тебя из неё вынесут вперед ногами, – Хвану стало до одури нравиться, что Феликса так легко разозлить. Он в такие моменты говорил совершенно недружелюбные вещи с самым солнечным видом на который был способен, вызывая приступы умиления у брюнета.

Феликс зашел в комнату и закрылся изнутри, хотя Кайден попросил его этого не делать на всякий случай. Что имелось ввиду под «всяким случаем» он не уточнил, конечно же, а поэтому просьба заведомо отправилась в задницу. Первое, на что захотелось попялиться – полностью стеклянная стена с окнами от пола до потолка. Вид на город отсюда открывался просто потрясающий. Он сделал пару крутых фоток, включая селфи с пафосным лицом, и поспешил отправить Минхо, который вот уже несколько часов не появлялся в сети, что было весьма странно.

«Ну и ладно, позже прочтет, наверное» – подумалось Ликсу, который и не подозревал, чем в этот самый момент занимается его лучший друг. Если бы узнал, то посчитал бы предателем.

Кровать в комнате была, ожидаемо, кинг-сайз, хотя выглядела даже больше – с кучей подушек, одеял и покрывал, а прыгнув на неё можно было почувствовать себя в раю – настолько это было потрясающее ощущение. Феликс бы душу дьяволу продал за такую кровать. Она стояла прямо напротив стены из окон, и он уже представлял, как круто будет просыпаться в ней по утрам.

Помимо кровати в комнате мебели было сравнительно немного: тумбочки по бокам, туалетный столик, пара кресел с журнальным столом, ковер и бытовая техника, вписанная в интерьер самым незаметным образом. Из стен ненавязчиво выпирали электронные панели, элементы и кнопки, в назначении которых он собирался разобраться чуть позже, а пока решил проверить две подозрительные двери, что находились в этой же комнате и вели непонятно куда. Одна, ожидаемо, была гардеробной с кучей зеркал в полный рост, а вторая оказалась ванной внушительных размеров, в которой квадратура была больше, чем его комната – хоть в логове, хоть в сгоревшей квартире.

Последняя внезапная мысль прошибла Феликса насквозь, заставив вернуться в спальню, рухнуть на кровать и задуматься о том, на что он подписался, как долго это продлится и к чему приведет. Ещё недавно его чуть не похитили, явно намереваясь изнасиловать, угрожали пристрелить, потом дом сгорел дотла, теперь вот он оказался в непреднамеренном не-совсем-рабстве у темной лошадки по имени Кайден, а вечером его ожидает какая-то светская хрень где непонятно как надо себя вести. А можно откатиться на какое-то время назад, когда его жизнь не напоминала карусель безумия и была простой и понятной? С этими мыслями Феликс почувствовал себя максимально уставшим и быстро провалился в небытие.

***</p>

Сквозь сон блондину кажется, что мир содрогается в конвульсиях, предрекая конец света. Сотрясаются горы, с небес течет лава, реки высыхают, а мир горит в огне. Он в ужасе распахивает глаза и подрывается с кровати, совершенно не понимая где находится и откуда исходит такой грохот. Грохотом оказывается всего-навсего стук в дверь.

– Господин, откройте, пожалуйста! Вы в порядке, господин? – голос женщины, судя по всему горничной или вроде того, приводит Феликса в чувство, но он всё ещё ошарашенно пялится по сторонам.

– Он всё ещё спит?! – рассерженно шипит Кайден, заставая прислугу, что должна была разбудить его к десяти утра. Сам он поднялся ещё пару часов назад и уже давно был при параде, в костюме и с идеально уложенными волосами. Тем временем на часах уже двадцать минут одиннадцатого, скоро подъедут жрецы красоты, чтобы сделать из этого белокурого недоразумения произведение искусства, и они могут не вписаться в отведенное время, если он не соизволит встать с кровати прямо сейчас!

Горничная виновато тупит взгляд. Кайден закатывает глаза. Конечно же этот несносный парень закрыл дверь.

– Я же по-человечески просил… – бормочет он под нос, потирая виски и направляясь в свою комнату. Из неё есть ближайший выход к бассейну, а уже оттуда дверь в соседнюю спальню, которая имеет замок с отпечатком пальца. Брюнет наступает твердо, в каждом шаге стараясь задавить на корню агрессию, что сейчас буквально переполняет всё его нутро. Стекла окон в его доме прозрачны только изнутри, снаружи же они отражают всё на манер зеркал, так что он не видит, успел ли Энджел хоть как-то очнуться или нет. Он прикладывает палец к замку и дверь открывается, впуская его внутрь.

– Я же сказал, что подъем в де… – не успевает сказать он, как парень налетает на него и валит с ног, наваливаясь сверху. В его интерпретации это, наверное, выглядело как захват, с помощью которого он собирался провести серию атак насильственного характера за то, что ему: а) не дали выспаться, б) вторглись в личное пространство. Но по факту, он просто не рассчитал силы и упал в объятия брюнета, приятно удивленного таким сюрпризом и сразу же переставшего злиться. На его лице расплылась улыбка, а волосы разметались по ковру. – Привет… Вот уж доброе утро, – протянул он, обвивая Энджела за талию. Блондин был взъерошенный и в одной только вчерашней рубашке – видимо это было всё, что он успел набросить перед своей горе-атакой. Косметика смазалась подчистую, сейчас его лицо было до безумия очаровательным: пухлые губы, которые у него не получалось поджать в приступе злости, бегающие милые заспанные глазки и - о, боги – эта россыпь веснушек по всему лицу… Захотелось поцеловать, вжать в себя, почувствовать ещё ближе. Ох, у Хёнджина снова начала ехать от него крыша. Он точно сможет совладать с собой рядом с этим чудо(вище)м?

Феликс уставился на парня под собой с такой переполняющей ненавистью, от которой даже метка загорелась, но одновременно с этим ее мягко грело каким-то теплом соулмейта.

«Да, да, у всех сегодня хорошее настроение, кроме меня. Оба идите к черту, мудозвоны!» – думалось ему.

– Тебе давно в лицо плевали? – язвит он, пытаясь выбраться, но у Кайдена довольно сильные руки.

– Последний раз был за тобой, если мне не изменяет память, – миленько лыбится он на попытки Энджела высвободиться из его цепкого захвата.

– Пусти, скотина! – пытаясь высвободить хоть одну руку, чтобы втащить наглецу, он извивается как креветка.

– Ты первый начал.

«Ах так?» - думает Феликс и решает применить методы, которые на брюнете работают безотказно. Он вдруг успокаивается, глядя тому прямо в глаза, обезоруживая и неумолимо наклоняясь всё ближе к нему. Улыбка с лица Кайдена постепенно исчезает вместе с воздухом из легких. Энджел приближается и касается его губ своими. Но не успевает он обрадоваться и углубить поцелуй, как чувствует, что чертов блондин кусает его! Боль резко пронизывает нижнюю губу, и он теряет бдительность, инстинктивно поднимая руки к лицу, чем пользуется парень, высвобождаясь и наконец убегая от него в ванную, сверкая красивыми длинными ногами. Слышится щелчок очередной закрытой двери и Хван касается губ пальцами, на кончиках которых остаются свежие капли крови. Очередная блаженная улыбка расплывается на его лице. Дикий, совершенно неуправляемый. И такой сладкий. Кайден это запомнит. Эти губы – самые необыкновенные, что были в его жизни, пусть он коснулся их всего на доли секунды, этого было достаточно, чтобы распалить его и заставить забыть обо всем на свете.

Феликс убежал от чертового придурка в ванную, умываясь холодной водой, хлопая себя по щекам и стараясь успокоиться, глядя в зеркало. Сердце отчего-то заходилось в бешеном ритме, метка в очередной раз давала о себе знать, только не болью или злостью, а наоборот в кои-то веки чем-то приятным. У соулмейта определенно всё было не просто хорошо, а замечательно, по крайней мере в моменте. Это и сбило блондина, потому что он чувствовал такое впервые. Он нагнулся к зеркалу и рассмотрел поближе расширенные зрачки.

«Ты там влюбился что ли? Я рад за тебя конечно, но…» – внутренне он впал в ступор. Из-за этих эмоций он словил себя на мысли о том, как Кайден хорош в этой своей блядской манере улыбаться с заигрывающим взглядом, какие мягкие у него губы и красивые волосы. Феликса аж передернуло. Как же он бесит! Но о бешенстве он мог сейчас лишь думать и совсем не чувствовал себя рассерженным.

«Лучше бы ты как обычно злился и чувствовал скуку, уж извини. Как же не вовремя!»

– Ангелок, у тебя 20 минут, потом иди на завтрак! – кричит Кайден через дверь, чтобы Энджелу было слышно. – Горничная покажет где столовая, не то ещё заблудишься.

– Замечательно! А теперь пошел в задницу!

– Звучит как приглашение! – смеется козел за дверью. Ответом ему служит рассерженный рык.

Феликс вдруг прикасается к метке пальцами и его ведет в сторону с головокружением, делая обуревающие до этого эмоции ещё сильнее. Появляется то самое ощущение чьего-то незримого присутствия рядом, как очень давно. Он испытывал подобное лишь единожды, пять лет назад или около того. Точно! В тот день у него ещё появилась метка. Да что с меченым сегодня такое?

Кайден, который только собирается выйти из комнаты, вдруг прислоняется к стене, потому что всё вокруг начинает кружиться. Пульс стучит в бешеном ритме и из ниоткуда возникает сильнейшее сексуальное возбуждение, которые в его жизни случались крайне редко. В голову мгновенно лезут разные мысли с белокурым парнем в главной роли, но он закусывает фалангу пальца, зажмуриваясь и отгоняя эти мысли прочь. Он планировал добиться расположения, а не брать его силой. Долбаный соулмейт…

«Не вздумай испортить мне планы, слышишь, Ёнбок?»

Ёнбок, конечно же, не слышит.

***</p>

На выходе из душа Феликс боязливо озирается по сторонам, слегка высунувшись из-за двери. В комнате пусто. На кровати лежит чистая одежда, состоящая из базовой белой футболки и черных джинс, которые ему всё равно носить недолго, ибо позже его судя по всему переоденут не меньше полсотни раз. Схватив вещи и ретировавшись в гардеробную, парень обнаруживает, что они сидят на нем самым лучшим образом. Интересно, как Кайден узнал его размеры? Впрочем, неважно. Он отмечает, что даже шмотки здесь удобные. Бросив беглый взгляд на бирку, он обнаруживает название небезызвестного дорогущего бренда и округляет глаза.

«А что, обыкновенный масс-маркет уже настолько не в почёте? Они же одинаковые, а разница в цене космическая!»

Феликса бесит такое расточительство. Он вдруг задается вопросом откуда у Кайдена так много денег, где он их берет, был ли богачом изначально или стал со временем. Собственно, как любой другой человек, что встречает брюнета на своем жизненном пути. Ходят слухи, что он был очень жестоким поначалу, лишь сейчас немного смягчившись. Говорят, он устал и на самом деле не так много выходит в люди, не считая ведения личных дел и вылазок с Аяксом. Никто доподлинно не знает о его жизни ровным счетом ничего. Феликс включает Энджела, ожидая, что, если хорошенько покопаться, можно почерпнуть много интересной информации о самом загадочном криминальном лице в городе и насобирать интересного компромата, который впоследствии можно будет загнать за кругленькие суммы всем интересующимся. Никогда так не ошибался.

Сидя в одиночку в столовой, в которую его вежливо провела приятная женщина, годившаяся ему в матери и обращающаяся строго, как и к хозяину (что немного сбивало с толку), и поглощая завтрак, который состоял из чуть ли не шведского стола, потому что персонал ещё не знал предпочтений гостя, он вдруг вздрогнул. На край стола упала стопка скрепленных между собой бумаг в прозрачной папке – за едой он даже не заметил, как Кайден подкрался к нему сзади. Опрометчивая потеря бдительности.

Брюнет сел за стол напротив, наливая себе немного воды из графина – он уже давно позавтракал и ждал только Феликса. Вокруг откуда-то нарисовалось несколько телохранителей (Чувак, ты совсем больной, зачем тебе столько?), что разошлись по столовой и приняли вид мебели, стоя безмолвными, ни на что не реагирующими истуканами. Парочку из них он даже узнал в лицо, потому что в прошлый раз успел по нему заехать.

– Что это? – парень переводил вопросительный взгляд с бумаг на лицо Хёнджина и обратно.

– Соглашение о неразглашении, – невозмутимо поясняет Кайден, отрывая виноград от пышной грозди и аккуратно поглощая одну за одной.

«Блядь». Феликс нахмурил брови. Стоило догадаться.

– Что? Ты думал я не догадаюсь, что инфо-дилер попробует раздобыть ценнейшую информацию, чтобы потом загнать ее куда надо?

– Я не буду это подписывать, – упрямо заявляет он. Телохранители перестают быть мебелью, чтобы в следующий момент синхронно наставить на блондина пушки. Он и бровью не ведет, скрещивая руки на груди и бросая на них недовольные взгляды. – Как недружелюбно. Мертвым ты меня хотя бы не трахнешь.

– Пока тело ещё не остыло и не начало разлагаться почему бы и нет, – Раскусив очередную виноградинку, Кайден слизывает сок с кончиков пальцев. Феликс кривится в ужасе, теряя дар речи. – Шучу, – смеется он. – Правда шучу, ну.

– Да черт с тобой.

Блондин расслабляется и всё же подписывает бумаги под пристальным вниманием телохранителей, закатывая глаза при прочтении каждого условия.

В столовую входит дворецкий, оповещая, что вызванные люди уже пожаловали и готовы приступать к работе. Кайден коротко кивает, встает из-за стола, смотрит на часы и жестом подзывает Феликса идти за собой. Тот, предвкушая многочасовые пытки стилистами, идет следом с недовольным видом, пытаясь взглядом прожечь в спине брюнета дыру, отмечая про себя, что этот дом, мать его, огромен до безобразия.