Глава 20, часть 1. Море волнуется раз.. (2/2)

- Я хочу его снять с тебя прямо сейчас, - горячо выдохнул Ханма ей на ухо, сжимая ладонь сильнее, заставляя девушку трепетать и покраснеть от смущения и неожиданности. Но так же резко приблизившись, он резко и отстранился, оборачиваясь за плечо: – Так, дамы, сколько стоит всё это преображение из скромной мыши в дикую львицу? – Громко спросил он у смущенно отводящих взгляды консультанток, и со смехом увернулся от замахнувшегося локтя Альбы. – Давай-ка без драк, мышонок, сама сказала – я ещё не оплатил платье…

**

Джеки молча скривил лицо, когда по салону раздался знакомый запах сигарет с клубникой, и Альба, заметив это, приоткрыла окно пошире, не волнуясь о сбитой ветром причёске. После оплаты наряда они сразу отправились к месту назначения, не теряя ни минуты оставшегося времени. Джеки водил мастерски, но агрессивно, и Альба впервые за долгое время начала волноваться, периодически проверяя ремень безопасности, чувствуя резкие толчки от постоянного торможения и дёргания с места. Она медленно курила, выдыхая тонкие струйки дыма в раскрытое окно, и внешне казалось, что она спокойна, как скала, если б не одна маленькая деталь: дёргающееся колено. Ханма краем глаза следил за этим, раздражаясь всё сильнее, и, не выдержав, положил ладонь на обнаженную кожу, останавливая. Заметив недоуменный девичий взгляд, он произнёс:

- Раздражает. – Мужчина достал из внутреннего кармана неизменного полосатого пиджака сигарету и зажигалку, и продолжил: - Чё ты ссышь? Ты там максимум со своими змейками пошипишь о своём, о женском, а потом отвезу тебя домой, и всё. Этим пидо… Кхм, главам, ты нахуй не сдалась.

- То, что ты так говоришь, не значит, что так и будет, - тихо ответила Альба, закидывая ногу на ногу, скинув руку Ханмы с колена. Она резким движением одёрнула задравшееся платье, и продолжила: - Там будут все?

- Конечно. Это ежеквартальное собрание, где мы обсуждаем проебы и успехи, и составляет примерный план следующего квартала. Раздаём пиздов отстающим, поощряем выделившихся. Ну, точнее, Кисаки это делает. Хуй знает, как в его голове помещается столько информации, но он про всех всё знает.

По салону раздался запах терпкого табака дорогих сигарет Ханмы. Альба, выкинув догоревший бычок в окно Мерседеса, откинулась на спинку сидения, повернув голову к мужчине. Наблюдая за ним, она внимательно слушала, впитывая информацию о предстоящей встрече. Такое «собрание» ей представлялся, как совет директоров её отца: девушка должна была стать наследницей его сети отелей, и несколько раз присутствовала на таких сборищах. Отец тогда менялся с мягкого и добродушного мужчины на строгого и яростного директора, который держал своих подчиненных в ежовых рукавицах. Бывало, что за особо сильные косяки, люди увольнялись прямо на месте – заходил начальником отдела, а выходил никем. Альба была тогда ещё мелкой четырнадцатилетней девочкой, и думала, что сама она будет мягче с подчиненными, чем отец, а теперь, вспоминая всё произошедшее, улыбалась тогдашним наивным мыслям. Деловая хватка у неё была явно от отца.

- Ты же всех глав знаешь? – Раздался вопрос от Ханмы, и, заметив утвердительный кивок девушки, нахмурился. – Но не всех ведь видела, не так ли?

Альба задумалась, мысленно перечисляя всех известных ей из верхушки банды, думая, что мелькали у неё на глазах все, как вдруг вспомнила пару имён.

- Нахоя Кавата и Хаккай Шиба, - проговорила она, переведя задумчивый взгляд на хмурого Шуджи. – Я не видела только их. Где они вообще постоянно? Не любители клубов?

- Терпеть их не могут, - ответил Ханма, выдыхая струю дыма и сминая бычок в пепельнице. – Нахоя вместе с братом владеет ресторанным бизнесом, и считает клубы невольными своими конкурентами. Даже наши посещать не хочет, из принципа. Пожалуй, единственный из нас, кто может в открытую отказать Кисаки во встрече только из-за этого нюанса. Но сам Тетта идёт в том навстречу, он сам тоже не любитель постоянно находится в «WOW»’е, но пока мы вынуждены быть там.

- Полицейские на хвосте? – спросила девушка, и Ханма ехидно усмехнулся на этот вопрос, бросив довольный взгляд на неё.

- А ты шаришь. Они всегда у нас на хвосте, мышонок, мы просто меняем места дислокации, когда понимаем, что слишком часто мелькаем в одном и том же месте. Обычно после собраний, кстати.

- Ладно, давай продолжим о главах, - остановила его девушка, вновь начиная подёргивать ногой от нервозности, отчего мужчина недовольно цыкнул, закатив глаза. – Хочется всё-таки знать, с кем придётся столкнуться. Что можешь сказать о Шибе? – В ответ на вопрос её раздался короткий ехидный смешок с водительского места, и Альба непонимающе изогнула бровь, переведя взгляд на трясущиеся плечи Джеки.

- Насчёт него можешь вообще не бояться, - фыркнул Ханма, злорадная ухмылка расцвела на его лице. – Он женщин как огня боится. Даже не взглянет на тебя, я уверен.

- О-о-о, - удивленно протянула Альба. Она слышала о Цубаки, что Хаккай со странностями, но думала, что это выражается в чем-то другом, в повышенной жестокости, неискушенных связях или любви к излишней роскоши, в общем, то, что часто встречалось у других бандитов. Но такой поворот событий был неожиданным даже для неё. – Травма детства?

- А хуй знает, с чего у него так. Он ни с мужиками, ни с бабами. Хотя, знаю, что у него есть сестра, которая сейчас в тюрьме. Может, для неё верность хранит…

- Так, всё, не продолжай, - торопливо проговорила Альба под мужской гогот, и отвернулась к окну, подавляя собственный смех. Глубоко вздохнув, она с кривой улыко продолжила: - А что насчёт Кавата?

- Это просто два брата-акробата, - выдохнул Шуджи, откидываясь на спинку сидения. Скрестив ноги, он положил скреплённые друг с другом ладони на пресс, и расслабленно прикрыл глаза. – Я с ними знаком был ещё когда наша банда была мелкой толпой в школьное время, и они так и остались на своих местах. Кисаки их ценит, а они и не против творить грязные дела под нашим руководством. Насчёт тебя я не знаю, как они себя поведут, - глаза приоткрылись, и хищный жёлтый цвет сиял из-под ресниц, прожигая девушку, - но держись от них подальше. Вообще, лучше от всех подальше из глав, мой тебе совет.

- Из-за чего? – Альба частично понимала, почему ей следует остерегаться, но хотела лишь подтвердить свои догадки.

- Конец квартала, произошло дохуя всего, и я сейчас не только про тот инцидент с Инупи, в котором ты участвовала. Все на взводе, будет шумно и грязно, в прошлый раз едва до драки не дошло между Хаккаем и Па-Чином, опять, - последнее слово Ханма едва со злостью не выплюнул, сморщив в отвращении лицо, и Альба поняла, что именно ему приходилось разнимать двух перевозбужденных бугаев. – Я, конечно, не оставлю тебя без защиты, как и другие, но, будь так добра – придёржи своё ехидство и не лезь своим маленьким любопытным носиком туда, куда не следует. Я не из любой жопы смогу вытянуть тебя.

- Поняла, - коротко ответила Альба, проглотив ехидный ответ. Не трудно было догадаться, что Ханма лишь беспокоился о ней, и, возможно, уже сожалел, что пригласил её в такую авантюру, но было поздно что-то менять.

Тепло улыбнувшись усмехнувшемуся на её послушание Ханме, она отвернулась к окну. За стеклом мелькали неоновые вывески, ярко выделяющиеся в сумерках: солнцестояние прошло, темнеть опять начало рано, и девушка не сдержала грустного вздоха. Альба очень плохо переносила холод, и понимала, что скоро опять наступят холодные времена, когда она утеплялась как минимум в три слоя одежды, не учитывая верхнюю. Вглядевшись в вывески, девушка поняла, что часто начали встречать китайские иероглифы, которые различала лишь по иной форме. Рука невольно скользнула по рисунку хвоста феникса на юбке, оглаживая приятные на ощупь шёлковые нитки и колкие едва заметные пайетки. Красная кровь и холод золота, символы могущества, символы власти. Альба долго думала над этим сочетанием цветов, пока вокруг неё в примерочной порхали стилист с визажистом, и поняла, что сама вселенная ей благоволит, напоминая, кто она есть.

Задумчивый взгляд её прояснился, когда машина остановилась у тёмного переулка, а Ханма на удивление мягко похлопал её по колену, привлекая внимание. Альба бегло осмотрелась, отстёгивая ремень безопасности, и перевела недоуменный взгляд на Шуджи, задавая немой вопрос.

- Ты ожидала роскошный вход, утопающий в золоте и свете, мышонок? – Фыркнул насмешливо Ханма, распахивая дверь Мерседеса. – Дохуя хочешь от ресторана местного преступного синдиката.

- Я ожидала хотя бы нормальный вход, скажу честно, - пробурчала в ответ Альба, опираясь на протянутую руку Джеки, что уже открыл дверцу с её стороны, и вышла следом из машины. Поправив одежду и волосы, она осмотрелась повнимательнее.

Обычный загаженный переулок, с мешками мусора, мелькающими крысами и большой толстой серой кошкой, что нахохлившись лежала на гофрированной трубе. Серые стены с плакатами и граффити, струйки вкуснопахнущего пара из вентиляций, гомон оживлённой улицы за углом – словом, всё обыденное и тусклое. Не считая ровный строй дорогущих, как её жизнь, машин. Альба обвела взглядом мерседесы, роллс ройсы, джипы, и обреченно вздохнула, покачав головой. Джеки вопросительно кивнул головой, и Альба ответила:

- Ничего подозрительного, да? – Она с усмешкой кивнула на ряд машин. – Совсем ничего, не находишь. – Джеки рассмеялся, поняв, на что намекала девушка. Альба смеялась вместе с ним, легко и беззаботно, чувствуя, как со смехом уходит её нервозность.

Обойдя машину, она обхватила ладонью протянутый локоть ожидающего Ханмы. Тот ни сказал ни слова на их весёлость, молчал и ждал, как всегда, с бессменной ехидной ухмылкой. Но Альба знала, как быстро и легко смывается эта усмешка с его лица, когда они остаются одни. Обернувшись на закрывающего машину Джеки, она подумала – а знает ли его телохранитель о другой стороне медали своего шефа? Как бы оба не упирались, они были друзьями, много знавшие друг о друге. Даже других членов «золотой шестёрки» девушка до сих пор не встречала. Но тут осекла саму себя, вспомнив о молодом Кейдзи Арарати, тоже входящего в узкий круг приближенных лиц администратора «Токийской Свастики». Альба невольно задумалась, а увидит ли она других, ведь теперь, нося такое «гордое» звание «любовницы администратора», она становилась объектом повышенного интереса подозрительных личностей. Вспомнив, из-за чего вообще она теперь об этом думает, девушка не сдержала грустного тяжёлого вздоха, и, поймав вопросительный взгляд Ханмы, отмахнулась от него, не желая объяснять, зайдя следом за ним в тёмный узкий ход, поднимающийся вверх кривой неосвещённой лестницей.

Путь до входа в нелегальный ресторан прошёл под нескончаемый поток брани на разных языках из женских уст: Альба пыталась разглядеть в темноте ступеньки и проклинала всё подряд, начиная от расположения ресторана до создателя туфель. Ханма хихикал на особо заковыристые ругательства, даже если не понимал их, но предусмотрительно молчал, зная, что если скажет хоть слово, то поток ругани переключится на него. Джеки, уже привыкший к несдержанности в выражениях любовницы босса, просто улыбался во все тридцать два, но не терял бдительности, периодически оглядываясь назад, выискивая слежку. Впереди маячил жёлтый свет от уличной лампочки, под которым стоял очередной шкаф два на два, именуемый телохранителем, и Альба предусмотрительно заткнулась, когда они подошли ближе. Мужчина хмуро окинул девушку взглядом, но стоило ему перевести глаза на её спутника, как тут же поклонился, извиняясь за задержку, и открыл внешне не примечательную зелёную дверь.

Зайдя внутрь, Альба подумала, что неосознанно использовала телепорт, настолько сильно разнилось внутреннее убранство с внешним. Не сказать, что ресторан выглядел пошло роскошно – но дорого, однозначно. Чёрные резные перегородки между большими круглыми столами приятно оттеняли вызывающий красный на обивках диванов и яркий золотой, что проскальзывал в украшениях на стенах. На потолке висели китайские фонарики, больше декоративные, чем дающие свет. Само освещение было спрятано за чёрными балками, приглушённое, но приятное глазу. На тяжёлых тёмных столах лежали циновки, на различных тумбочках и подставках стояли расписные вазы с переплетёнными веточками, а на стенах танцевали журавли из лепнины. Где-то из скрытых колонок играла музыка, и девушка разобрала среди гула голосов современный хип-хоп с традиционными китайскими мотивами. Народу было предостаточно, многие столики были заняты, и девушке одного взгляда на людей было достаточно, чтобы понять, что большая часть явно не из высшего общества. Альба не сдержала восхищенного восклицания, и перевела взгляд на Ханму, который о чём-то переговаривался с немолодой китаянкой, что внимательно слушала каждое сказанное им слово.

-… Ежеквартальное собрание. Куда посадили дам?

- Недалеко от комнаты переговоров, господин, - женщина, в чьих чёрных, как смоль, волосах, сверкали серебром седые волосы, почтительно склонила голову, не смея поднять взгляд на мужчину и его спутницу. – Закрытый столик, на шесть персон. Буду рада проводить вашу прекрасную спутницу.

- Хорошо, - Ханма кивнул, и освободил свою руку из женской хватки. – Альба, иди с ней. И помни, что я тебе говорил не так давно. Не…

- Не позорить тебя, я в курсе, - Альба не сдержалась и закатила глаза, чувствуя лёгкое раздражение от приказного тона мужчины. – Прекращай воспринимать меня, как недалёкую авантюристку, что сидели в ложе в клубе, мистер Правая Рука. Напоминаю, я дочь крупного бизнесмена, и не тебе мне напоминать о манерах и впечатлении. – Араи снисходительно улыбнулась, и морщины на лице Ханмы чуть смягчились. Девушка поправила его галстук, завязав узел покрепче, огладила складку на воротнике полосатого бежевого пиджака, и привычным движением оправила золотую тонкую серьгу, что вновь зацепилась за ворот рубашки. – Давай, администратор, делай свою работу. А я пока, так уж и быть, пошиплю с другими змейками, как ты сказал ранее.

Девушка сделала шаг вперёд к хостесс, и та с готовностью поклонилась ей, уводя вглубь удивительно большого помещения. Альба пошла следом, обернувшись напоследок, отследив взглядом за спешащим вперёд мужчиной с неизменной тенью в виде Джеки. Её взгляд пересёкся со взглядом Ханмы, и он подмигнул, усмехнувшись. Девушка подмигнула в ответ, и не удержалась от хихиканья, увидев удивление на мужском лице. Ей нравилась такая лёгкость в их общении, которая поселилась совсем недавно. Будто та поездка на набережную и сладкое нежное утро стали отправной точкой, моментом, когда спали последние цепи между ними двумя. И девушка ждала, сама не пойми чего. Идя следом за пожилой китаянкой, что семенила маленькими ножками, стараясь держать дистанцию между ними, Альба мысленно надавала себе щедрую порцию пощечин.

«Ждешь чего? Признания? Ха-ха, Альбиона, возьми себя в руки, несносная ты девчонка. Права была Айка, когда сказала, что ты размякла. Вспомни, кто ты есть. Вспомни, что ты узнала…»

В горле пересохло, дышать стало трудно, когда вспомнилось письмо и вчерашний долгий и тяжёлый разговор с Николаем. По голове как обухом ударили, напомнив, что уже не будет, как раньше. Грядут перемены, и ей надо брать себя в руки, вновь готовой получить удар в спину. Альба невольно выпрямилась, сложила ладони под грудью, а на лице, таком счастливом и светлым в начале, поселилась маска строгой беспристрастной женщины. Она будто вмиг постарела на двадцать лет, собранная, как пантера перед прыжком, и каждый её шаг напоминал грациозную большую кошку. Сейчас она была не просто любовницей администратора преступного синдиката, но и хищницей, что разведывала территорию. Альба подумала, что её повышение статуса в глазах других членов банды сыграло на руку в такой ситуацию. Она ощущала множество взглядов на себе, но ни грамма смущения или неловкости. Ха, оставьте нервозность для неопытных дам, а сейчас на охоту вышла опытная женщина. Альба оглядела полный зал прищуренным серым глазом, и взгляд её, что был полон превосходства и гордыни, скользил с лёгким презрением по лицам. Они не знали её, она не знала их, но нутром чуяла, что скоро имя девушки будет у всех на устах. Ведь она затеяла поднять город на уши, наблюдая со стороны за созданным ею переполохом.

А пока Альба смиренно шла вперёд, поднимаясь по деревянной тёмной лестнице на второй этаж заведения. Сверху она видела занимательную картину: как оказывается, планировка ресторана была настолько хитрой и продуманной, что, кроме преступной прослойки общества принимала и обычных людей, просто скрыв их от чужих глаз за стеной с непримечательным арочным входом. У стойки хостесс у второго, «основного», входа была целая толпа людей, и, насколько девушке было видно, очередь тянулась и по улице. Утопающий в свете продолговатый холл, заставленный растениями вдоль бежевых стен, ковёр с витыми узорами, улыбающиеся молодые китаянка и китаец, что с поклоном приветствовали каждого гостях – всё это разительно отличалось от той части, где сидели люди «низшего сорта». Но не сказать, что чистота и роскошь слишком разнились, скорее дело было в освещении. Альба тихо хмыкнула, не сдержав усмешки. «Тёмные дела должны твориться в темноте» - видимо, так решил дизайнер ресторана. Второй этаж сплошь состоял из закрытых небольших помещений, где вместо дверей были перегородки со вставками из бамбуковой бумаги. На ширмах всё тем же тёмным деревом выложены были иероглифы и узоры, резко пахло благовониями, и Альба безошибочно нашла источник в виде большой курильницы в конце коридора.

- Прошу прощения, - обратилась девушка к провожающей её хостесс, и та с дежурной улыбкой обернулась к ней, замедлив шаг. – А возможно ли потушить благовония? Запах довольно душный.

- К сожалению, потушить мы их не можем, - извиняющим тоном проговорила женщина, вновь поклонившись. Альбе она стала напоминать детскую игрушку-птичку, что без конца окунала клюв в воду. – Но в комнатах обычно запах не так сильно ощущается, там хорошая вытяжка. Ещё раз прошу извинений за доставленные неудобства…

- Всё, всё, я поняла, идём дальше, - с усталым вздохом перебила Альба, махнув ладонью.

Китаянка лишь слаще улыбнулась, и остановилась у одной из ширм, за которой слышались несколько женских голосов. Альба безошибочно узнала томный говор Цубаки, и прикусила кончик языка. Сказать жене одного из глав хотелось очень и очень многое, хотя в глубине души понимала, что та была не при чём. Таковы были негласные правила преступного мира, который не сильно менялся в каждой стране. Араи понимала, что слишком часто мелькала на глазах у людей группировки, чтобы её присутствие было незамеченным. В конце концов, её в лицо знали почти все главы, Кисаки уже был готов придушить за регулярное отсутствие своей правой руки, а влиятельные женщины этого синдиката уже считали «одной из своей». Но она не горела желанием тесно контактировать с ними всеми, однако на регулярной основе её принуждали к этому.

Альба едва слышно вздохнула, ещё раз посетовав на судьбу. Ей нечего было жаловаться сейчас на так сложившуюся ситуацию, но сомнения гложили её. Чтобы отвлечься, Альба обвела глазами коридор, собираясь с духом, чтобы войти, и не сдержала возглас удивления, заметив в противоположном конце коридорчика столпотворение мужчин в костюмах. Из этой толпы на неё поглядывали знакомые карие глаза, и, поймав её удивленный взгляд, парень подошёл к ней ближе, и поклонился, сложив руки по швам.

- Добрый вечер, Альба-сама, - бодро протараторил Кейдзи, выпрямляясь. Лицо его было хмурым и уставшим, он явно был недоволен быть здесь, как и сама девушка. – Рад видеть вас. Босс дал приказ, чтобы я охранял вас этим вечером. Если у вас появятся какие-либо вопросы или понадобится сопровождение – зовите.

- Не ожидала увидеть тебя здесь, Кейдзи. – С улыбкой проговорила Альба, отходя от ширмы, чтобы её не услышали чужие уши. Появление знакомого лица, хотя бы немного показывающий не притворное дружелюбие, успокоило разбушевавшиеся эмоции. – Я думала, ты будешь с… ним. – Красноречиво брошенный взгляд через плечо на китаянку сказал старушке многое. Альба не дура, чтобы не знать, что имена важных персон лучше вслух не озвучивать.

Женщина всё поняла без слов. Поклонившись, она торопливо засеменила в сторону лестницы, подгоняя по пути персонал, и на лице её застыла гримаса испуга. Молодые люди проследили за ней взглядом, и, когда она скрылась за перилам, Кейдзи ответил:

- Я буду там лишним. На собрание имеют доступ главы и их приближённые, поэтому с боссом всегда идёт Джеки. Моя участь исполнять самые скучные приказы… - Последнюю фразу он проговорил с уставшим вздохом, как вдруг глаза его округлились, когда дошло, что и кому он сказал. В панике он собрался и вновь поклонился, едва не задев головой отпрянувшую девушку. – Я ничего такого не имел в виду, Альба-сама! Рад быть вам полезен!

- Во имя всех богов, Кейдзи, успокойся. – Удивленно проговорила Альба, утешающее похлопав мужчину по напряжённому плечу. – Выпрямись и больше не смей так делать. Не люблю слишком услужливых людей. Я тебя понимаю, что охранять какую-то там девушку нереально скучно, но, знай, я этого не просила.

- Мне отдал приказ сам босс, - ответил Кейдзи, поправляя серый пиджак и бордовый галстук, что почти сливался с чёрной рубашкой. Он выглядел ещё нервозно, но с заметным облегчением смотрел на девушку, успокоившись от её слов. – Он волновался о вашей безопасности. Но, скажу честно, охранять я буду не только вас, а всех, кто сегодня будет в этом помещении. Да, скучно, но я этого не стыжусь, - добрая лучезарная улыбка озарила его лицо. – Все начинают с малого. А я ведь только недавно присоединился к подчинённым босса.

- Ну, если это тебя утешит, то знай, что ты охраняешь довольно влиятельных женщин, а не просто шлюх. – Так же с улыбкой проговорила Альба, и улыбнулась шире, увидев согласный кивок. – Ну, если уж ты упомянул о помощи… Открой мне дверь, пожалуйста. Боюсь, я не совсем понимаю, как эти ширмы работают.

Кейдзи согласно кивнул, и обошёл девушку, подходя к ширме. Ладонью он нырнул в скрытую в узорах нишу, и резким рывком отодвинул перегородку в сторону, открывая комнату. Две пары глаз обернулись к ним, прерывая оживлённую беседу, и Альба улыбнулась сладко-сладко, внутренне напрягаясь.

Её игра началась.