Глава 10. Новая жизнь. (1/2)
I know I took the path that you would never want for me
I know I let you down, didn't I?
So many sleepless nights where you were waiting up on me
Well I'm just a slave unto the night</p>
Альба лежала в своей комнате, пустым взглядом смотря на потолок, мысленно считая до ста, пытаясь успокоиться и собрать разгулявшиеся мысли в кучу. За спиной успешно закрытые экзамены, впереди маячил выпускной и вручение дипломов об окончании колледжа, сбор документов для подачи в Токийский медицинский и стоматологический университет начался ещё месяцем ранее, и вроде как девушка должна была быть рада свободным двум месяцам каникул. Однако желание бросить всё к чертям собачьим и сбежать всё больше и больше возрастало, затуманивая разум, вызывая злость. Девушка шумно выдохнула и нервно задергала ногой, начиная счёт заново.
Она долго раздумывала о своей жизни после того, как связалась с Ханмой. Вся эта ситуация с долгами и их возвращением напомнила ей прошлое, к которому она не стремилась возвращаться больше никогда. Она помнила, что стоило её брату вытащить её из цепких лап полиции Польши, тайком вывезти в Японию, и тут уже составить липовую биографию, связавшись с местным криминалом. Альба не хотела создавать проблем единственным близким людям в её жизни, но пробудившийся азарт и любовь к риску не давали ей спокойно жить. Но выбирая между связью с Ханмой и семьёй, она без колебаний выбрала второе.
Девушка вскоре после возвращения долгов заблокировала номер Шуджи, а так же Джеки, Пеяна и Цубаки, не давая себе лазеек для связи с ними. Она понимала, что они знают её адрес, знают назубок её липовую биографию, но такая мнимая стена от прямого контакта давала уверенность, что её не тронут. И она оказалась права: вскоре после блокировки она перестала замечать знакомую чёрную машину на парковке недалеко от её дома, никто не пытался достучаться до неё, отчего казалось, что Ханма потерял к ней интерес. И с одной сторону, Альбу это радовало.
С другой – расстраивало, ибо мужчина был ей интересен. Перед глазами встал его образ, с окровавленными костяшками, безумием в глазах и довольной улыбкой от уха до уха, он махал ей рукой на прощание, пообещав скорой встречи. Альба чертыхнулась себе под нос и выпрямилась, сложив руки в замок и свесив их между колен. Не стоило отрицать, что мужчина заманил её в свои сети, заставив думать о себе, но и девушка была не лыком шита. Здравый рассудок подсказывал, что, заведя с ним хоть какие отношения, можно сразу закупаться белыми тапочками и делать замеры под гроб, ведь тем самым подпишешь самой себе смертный приговор. Но вот чувства хотели его, хотели до дрожи в коленках, до приятного сосания под ложечкой, и Альба старательно отмахивалась от них, не давая взять верх, что успешно получалось. Она подняла глаза на напольное зеркало, где отражалась сгорбленная на кровати девушка, напряженная, зажатая, нервно дергающая ногой, и на лице её застыло хмурое выражение, и задумалась, где она в последние дни так накосячила, что тщательно скрывающаяся связь с криминалом внезапно всплыла наружу прямо перед её братом.
В начале, он заметил неожиданную прибавку денег на её счёте, которую она скрыла под видом подарка от Миколая, зная, что это сделал отнюдь не он. Тетта сказал, что она справилась со своей работой слишком профессионально, чтобы не получить за это ничего, и решил, что растрачивать такой талант впустую не стоит, и денежно отблагодарил её. Он позвонил ей накануне перед переводом, заодно предложив место в банде на постоянной основе, но Альба сразу решительно отказалась от предложения, всё ещё пребывая в шоке от суммы с таким количеством нулей.
Но вот следующей ситуации она не ожидала совсем. Отряд Пеяна удачно вскрыли дом Ёширо в тот день расправы с помощью её ключей, и сожгли его дом, предварительно вынеся всё более-менее ценное в денежном и информационном плане. Персонал пропал из дома намного раньше – не без помощи Альбы и её связей. Однако эти придурки удачно прохерили ключи во внутреннем дворе, и полиции ничего не стоило снять отпечатки с них. Тогда всё и раскрылось.
Мамору был в бешенстве. Альба давно не слышала таких криков и таких слов от него, когда он вернулся домой и бросил ей в улыбающееся лицо стопку документов об этом деле. Тогда она вынуждена была рассказать ему всё от начала до конца, и в тот вечер в их семье вновь пошёл раскол. Их ссора напоминала битву двух диких львов, и никто не хотел отступать, никто не хотел выслушать друг друга, бросаясь такими словами, на которые невозможно было выпросить в дальнейшем прощение. Тогда их остановила только истерика Юки, которая не могла до них дозваться, и просто разрыдалась, заставляя их затихнуть и переключить внимание на себя. Но отношения в семье, так долго выстраиваемые, разрушились. Теперь больше не было теплых семейных вечеров, не было душевных разговоров, ласковых улыбок и неожиданных объятий. Альба не выходила лишний раз из комнаты даже поесть, чтобы не пересекаться с братом и сестрой. И хотя Юки не осуждала её, сказав лишь, что частично понимает ситуацию, в которую сестрёнка попала, но Альба сама не могла спокойно смотреть на неё из-за стыда. Мамору переговорил с ней лишь один раз, когда вызвал на допрос в свой полицейский участок. Девушка рассказала о связи с Ёширо и о том, что ключи она оставила сама в этом доме, прежде чем разорвать с ним отношения. Сам Мамору даже слово не сказал на очевидную ложь с её стороны, а его коллеги не решились перепроверять данные, ведь она сестра самого начальника, как она может врать?... Брат держался холодно и отстраненно, чувствуя себя неуютно под взглядами коллег, и домой отправил на такси, не подвезя, как обычно, самостоятельно.
Альба тяжело вздохнула и оглядела свою комнату. Мягкие бежевые цвета, картины из вышивки от сестры, длинная гирлянда в виде листьев вдоль потолка, лёгкий бардак на рабочем столе и тумбочке – всё родное и знакомое, но теперь ставшее слишком неуютным для неё. Девушка потянулась к выключателю на тумбочке, и лампочки гирлянды потухли, омрачая мысли девушки ещё больше. В доме стояла тишина – брат и сестра были на работе, она слышала рано утром, как они ушли, не заходя к ней, лишь Юки тихо постучала в дверь комнаты и предупредила о завтраке на столе. Девушка вздохнула ещё раз и встала, вспомнив о еде только в обед, кровать мягко скрипнула от её движений. Открыв дверь, она торопливо спустилась и зашла на кухню, где на одной из кухонных тумб стояла укрытая полотенцем тарелка. Убрав ткань и подняв крышку, Альба болезненно улыбнулась – сестра приготовила её любимый омурайсу и испекла блинчики, которым учила её младшая сестра. Кривые, косые, местами толстоватые, но заботливо сложенные треугольниками, а рядом с тарелкой стояла баночка с малиновым джемом, который Альба долго умоляла Мамору купить. Видимо, он всё-таки это сделал, но не сказал. В горле встал комок, и моментально пропавший аппетит вынудил девушку накрыть еду крышкой и полотенцем и подняться обратно в комнату.
Взяв в руки телефон, она торопливо открыла контакт Айки и написала ей несколько сообщений, попросившись переночевать несколько ночей. Подруга, лучше знающая всю ситуацию, была на её стороне в этом конфликте, и с радостью откликнулась на просьбу, предупредив, что сейчас она на работе, и готова связаться с ней вечером и привести к себе. Но Альба не готова была ждать, эта обстановка в доме напрягала и давила, вынуждая чувствовать стыд и обиду на брата. Мамору отказывался её выслушать, считая, что она предала его и Юки, обвинив в эгоизме. Его слова выжглись на подкорке мозга и горели каждую минуту, заставляя чувствовать попеременно то стыд, то ярость, то обиду.
«Позор нашей семьи. Проклятая материнская кровь».
Почувствовав прилив решимости, она спешно вытащила симку, разломав её пополам, и выкинула в мусорное ведро. Спешно надев джинсы и рубашку, Альба начала складывать вещи в свой большой рюкзак, собирая самое необходимое. Кое-как закрыв большой карман после сборов, она смела с рабочего стола зарядку для телефона и наушники, распихивая их по карманам одежды и рюкзака. Она знала, что, если ей что-то понадобится ещё, то в любой момент сможет зайти и забрать, зная наизусть расписание работы брата и сестры, поэтому не особо сильно переживала по этому поводу. Закинув ещё мелкие предметы в карманы рюкзака, Альба закинула его на спину и вышла из комнаты, плотно закрыв дверь. Она знала, что семья её хватится не сразу, ибо они уже привыкли, что девушка сидит безвылазно в своей комнате, и это давало ей фору от преследования брата. Захватив по пути из ванной зубную щётку, девушка спустилась в прихожую, стянула с вешалки свою любимую чёрную куртку, обмотав её вокруг пояса, и вышла из дома, закрыв дверь на ключ. Выйдя на крыльцо, она втянула свежий прохладный летний воздух, и почувствовала, как узел в груди развязывается, как становится легче дышать. Угнетённая атмосфера некогда дорого сердцу дома, наконец-то, разрушилась. Альба спрыгнула с невысокого крыльца и бодрым шагом направилась в сторону метро, намериваясь прогуляться по нескольким местам, куда давно хотела сходить.
Наступило 5 июля. Прошёл почти месяц с последней встречи с Ханмой.
Дверь кафе за её спиной закрылась, прозвенев напоследок колокольчиками. Подёргав лямку врезавшего в плечо рюкзака, поправляя его, Альба пошла вдоль улицы, лавируя между людьми, перемешивая фисташковое мороженое в бумажном стаканчике, посыпанное мелкой шоколадной крошкой. Она вспомнила, как её одногруппница рассказывала об этом кафе, говоря, что там одно из лучших мороженных в городе, и грех было упустить возможность и не удостоверится в этом. Середина дня, улицы Токио полны народу, и на девушку с большим рюкзаком и курткой на поясе мало кто обращал внимание. Альба остановилась на светофоре, решив перейти дорогу и нырнуть в более спокойное место, к пешеходному мосту над рекой Мегуро, где, как ей рассказывали, был очень живописный вид за счёт высаженных вдоль канала деревьев сакуры. Она аккуратно помешивала ложкой мягкое, начавшее таять, мороженое, задумавшись о правильности своего поступка. В кармане джинс тяжелел ощутимым грузом выключенный телефон, а новая симка лежала запрятанная в недрах кармана рюкзака, но вставлять её в гнездо смартфона пока не хотелось. Ей всё более абсурдной казалась идея затащить подругу в их семейные разборки: зная Мамору, он заявится в дом Айки и её семьи, и учинит там скандал, вновь называя сестру безответственной. Альба вздохнула и подняла глаза на дорогу, смотря пустым взглядом на мелькавшие перед ней машины. Она понимала брата. Никто не захочет для члена своей семьи жизнь преступного авторитета, никто не захочет, чтобы этот близкий человек любую секунду рисковал своей жизнью и репутацией. Он полицейский, и почти ежедневно видит, к чему такая связь может привести. Мамору стремился защитить – но жгучая ненависть к бросившей их матери заглушила его разум, а именно в ней он видел эту причину её отъезда. Альба помнила, как он её ненавидел, но после года мирной жизни думала, что это чувство если не угасло, так хотя бы превратилась из пожирающего пламени в тлеющий огонёк. Ошибаться как никогда было больно.
Вокруг копошились люди, которые в нетерпении топтались и ждали зелёного сигнала, спеша с обеда обратно на места работы. Рядом раздался гул мотора мотоцикла, и Альба встрепенулась, обернувшись на него, выныривая из омута печальных мыслей. Совсем рядом промчался чёрный байк с сидевшим на нём мужчиной в затонированном шлеме. Девушка проводила его глазами, вспомнив Ханму и его Хонду, который, такой расслабленный и молодой на вид, сидел рядом с ней и курил, и это казалось таким далёким и нереальным, как сон. Раздался писк, загорелся зелёным пешеходный светофор, и поток людей подхватил счастливо улыбающуюся девушку, что бодрым шагом направилась сразу к мосту.
Одногруппница не врала ей – место было и в правду живописное. Альба остановилась в середине моста, оперевшись на перила локтями, и смотрела на мирно текущую воду, в которой периодически мелькали опавшие листья. Девушка вспомнила что уже слышала об этом канале посреди города. Она очень хотела попасть сюда в день фестиваля цветения сакуры, но тогда брата неожиданно вызвали в участок, а сестра не рискнула пойти в толпу без него, и в тот день они гуляли в парке недалеко от дома. Девушка взяла в рот ложку мороженого, наблюдая, как лёгкий бриз колышет тонкие ветки вишнёвых деревьев, которые покачивались в одном им известном танце; в воду полетели несколько мелких листиков. На стенах канала рос дикий плющ и мох, закрывая бетон, и казалось, что кусочек дикой природы попал в самый центр серого города. Альба улыбнулась, держа во рту пластиковую ложку, наблюдая за спокойным потоком воды, на миг перестав думать о непростой ситуации в семье. Мимо проходили люди, создавая собой лёгкий фоновый шум, мороженое оказалось довольно хорошим, солнце выглянуло из-за облаков и мягко грело спину и плечи, и день обещал быть хорошим, впервые за эту неделю. Альба глубоко и медленно вздохнула, прикрывая глаза, окунаясь с головой в густой непередаваемый запах воды, как вдруг услышала остановившиеся за своей спиной шаги. Она нахмурилась, но глаза не открыла, лишь вынула ложку изо рта, навострив уши, пытаясь понять, кто решил её побеспокоить. Сзади раздалось до боли знакомое хихиканье, и она резко обернулась, удивленно приподняв брови.
- Ты меня чуешь, что ли, чёрт патлатый? – Удивленно проговорила она, смотря на улыбающегося Ханму. Он был в своем неизменном костюме в полоску, держал в одной руке стаканчик с кофе и сигаретой между пальцев, а в другой телефон, который держал у уха. В трубке что-то говорили, но мужчина не слушал, с усмешкой осматривая свою знакомую с ног до головы.
- Зная тебя, могу предположить, что ты что-то ограбила, мышонок, - ответил с улыбкой он, сбрасывая звонок, оставив собеседника без ответа. Он мотнул головой на её рюкзак, заметив недоуменно приподнятую бровь в немом вопросе. – Столько добра тащишь на себе, хи-хи~
- Ой, в пекло тебя, - отмахнулась от него Альба, отворачиваясь обратно к реке и съедая ещё одну ложку подтаявшего мороженого.
Появление этого мелированного чёрта в планы не входило. И только успокоившиеся мысли вновь взвились в вихре, только теперь к ним прибавились не прошенные потные ладошки и учащенный стук сердца. Из-за него ведь всё началось, из-за него пошёл разлад в её семье. Но Альба тут же мысленно одёрнула себя: не он виноват в случившемся. Всё это простое, но крайне неприятное стечение обстоятельств, последствия которого теперь не разгребёшь.
Ханма подошёл к ней и прислонился к перилам спиной к воде, затягиваясь сигаретой. Он всё так же с усмешкой оглядывал девушку с ног до головы, замечая и поникший вид, и огромный рюкзак с вещами за спиной. Что-то мелькнуло в глубине его зрачка, что-то похожее на торжество, и Альба невольно напряглась, сощурив глаза. Было понятно – в этой буйной лохматой голове зарождается какой-то очередной план, в котором ей отведена далеко не последняя роль, но вот принимать участие в нём совершенно не хотелось. Девушка облизнула губы, стирая привкус фисташки, и, поймав ехидный мужской взгляд, резко ответила:
– Нет, я никого не ограбила.
- Да, ты просто из дома съебалась. Это же очевидно, в связи с последними событиями, - фыркнул мужчина, выпуская струю дыма в мимо проходящих людей, получив в ответ недовольные взгляды. Показав средний палец одному особенно возмутившемуся мужчине, он повернулся обратно к Альбе и чуть наклонился к ней: - Давно ты теперь у нас бездомная мышь?
- С сегодняшнего дня, - ответила та приглушенно, потихоньку доедая мороженое. – И я не совсем бездомная. Дом у меня есть, и я могу туда вернуться…
- Но не хочешь?
- Не хочу, - девушка дёрнула недовольно плечом, прикрыв глаза, наблюдая за мужчиной через отражение в воде под мостом. Она не хотела смотреть на него, не хотела видеть его усмешку и точёные кошачьи движения. Не тогда, когда у неё смятение на душе от всей произошедшей ситуации.
Ханма фыркнул в ответ на её слова и выпрямился, выдыхая очередную струю дыма и отпивая горячий крепкий кофе из стаканчика. Он возвращался в офис с обеда, решив немного прогуляться пешком, скурив парочку сигарет, и не ожидал встретить здесь Альбу. Он знал, что девушка добавила его в чёрный список после того, как отработала свой долг, и не мог злиться на неё из-за этого, понимая смысл этого действия. Знал он и то, из-за чего она сбежала из дома, ибо до верхушки «Свастики» дошли новости о заведённом деле о разграблении дома и жестоком убийстве того ублюдка Ёширо. Коконой тогда смог найти способ закрыть это дело, как тупиковое, отстегнув большую сумму денег начальнику полиции. И именно он сказал, что девушку привлекли, как свидетельницу. Ханма поднёс сигарету к губам и скосил глаза на молчавшую грустную девушку: та пустым взглядом осматривала стены канала, крутя в руках пластиковую ложку, пустой пёстрый стаканчик из-под мороженого стоял рядом с ней на перилах. Ему было непривычно видеть обычно бойкую активную девицу такой притихшей, и даже его появление вызвало лишь лёгкое огрызание. Ещё раз оглядев её битком набитый рюкзак, он решился первым прервать молчание:
- Ну, и, что задумала, мышь? Ты меня и в реальной жизни игнорить решила? Так не получится сделать, хи-хи.
- К сожалению, - буркнула Альба, выпрямившись и уперевшись ладонями в теплые перила. Она посмотрела на довольного Ханму с самым хмурым выражением лица, на которое была способна, и, неожиданно для себя, ответила на вопрос: – Думаю, снять комнату в каком-нибудь дешёвом отеле. Денег дохуя, времени свободного ещё больше. Буду шляться по городу, всё равно его за время жизни здесь так полностью и не изучила. – Она скользнула взглядом по нависшим над водой деревьям: - Например, про этот мост я узнала случайно. Тут так красиво, оказывается, а я ни разу не была.
Ханма скучающе обвел глазами окружение, ухмыляясь всё шире.
- Я не фанат созерцания природы, - ответил он. – Но,, так уж и быть, соглашусь, симпатично, но слишком людно. Значит, тебе нужно жильё. Могу посоветовать…
- У меня есть деньги, но я не миллионер, Ханма… - резко прервала его девушка, оборачиваясь на мужчину, но тот неожиданно прижал свои пальцы к её губам, заставляя замолчать. Альба отпрянула, разрывая контакт, но жар его рук оставил свой отпечаток на лице, горя незримым следом
- Тш-ш-ш, не перебивай взрослых дяденек, мышонок, - шепотом проговорил мужчина, тихо хихикнув. Его позабавила реакция Альбы, что теперь волком смотрела на него исподлобья. – В общем, у меня есть очень заманчивое для тебя предложение, - продолжил он громче, - у меня есть свободная квартирка-студия, как раз на одного человека. Маленькая, всего одна комната, кухня да ванная, но для тебя, такой крохотульки, пойдёт, - девушка закатила глаза к небу от таких слов, и тоже оперлась спиной на перила, сняв рюкзак и поставив его у своих ног. Спина благодарно загудела, освобожденная от тяжёлой ноши. – Недалеко отсюда, кстати. Пешком около часа, сможешь сюда приходить, любоваться этой своей природой, хи-хи.
- Сколько? – Коротко спросила Альба, зная, что мужчина сейчас загнёт такую цену, чтобы она специально отказала или осталась без копейки в кармане.
- Я с тебя денег за неё не возьму, мышонок, - ответил Ханма, допивая кофе и выкидывая стаканчик в воду под осуждающий взгляд девушки. Альба скрестила руки на груди, оглядев мужчину с ног до головы с приподнятой бровью. – Что ты так смотришь? Неужели не веришь? – Ханма засмеялся, вставая напротив неё.