Часть 30 (2/2)

— Он красивый! — слишком громко возмутился Лео. Так громко, что самому показался чересчур горластым. Поэтому следующие слова сказал куда спокойнее: — Барти красивый. Когда он красит свои волосы — он похож на яркое неукротимое пламя. У него взгляд такой пробивающий, иногда диковатый, от которого у меня мурашечки по телу. А ещё у него приятный голос, заслушаться можно! А ещё сильные, красивые руки. С длинными пальцами, вены открыты, а это просто… просто… м-м, кайф! У папы, кстати, такие же руки.

Наилучшим ходом было не развивать тему. Чтобы Лео не взбесился. Гарри не мог согласиться с выше перечисленным. Вкусовщина играет. Сам мужчина не блистал красотой, но сумел ухватить себе красавчика. Предпочтения изначально оказались завышенные.

С Лео всё иначе. Он, скорее, по стопам отца пошёл. Сам красивый мальчик, а отыскал себе… средненького.

— Ладно. Главное, чтобы тебе было с ним хорошо. Так что сейчас, пока ты будешь учиться — будет для вас некоторое испытание расстоянием. Может быть тяжело, но и не сказать, что это так уж плохо.

После услышанного Лео припух. Неудобно как-то стало скрывать правду, когда папа невольно подвёл к главной теме. Он бы не был таким весёлым и полным предвкушения, если бы их действительно разделяло расстояние. Нет, Лео сидел бы подавленным и, возможно, истерил из-за вынужденной поездки в школу. Где не будет Барти.

Нельзя раскрывать рот раньше времени. Барти не зря хотел оставить всё в секрете. Да и нервировать родителей раньше времени не стоило. Если папа узнает — всё расскажет отцу. А тот сейчас занят своей работой. Отвлекать — не лучшая затея.

— Всё будет хорошо, — кивнул Лео, давая ответ на все случаи жизни. Не прискребстись.

— Пусть так и будет, — согласился с ним папа, что так же можно считать маленькой победой и закрыть эту тему.

***</p>

Первокурсники никогда не устанут вызывать умиление у Лео. Неужели на первом году и он был очарованием, во все глаза разглядывая обстановку и внимая каждому слову взрослых с открытым ртом восхищения?

Именно так выглядели малыши в его глазах сейчас. Бывали, конечно, исключения, но очень небольшие. Даже у самых уверенных в себе ребят проскальзывала черта, присущая любому ребёнку, столкнувшемуся с чем-то невероятным.

В праздники школа всегда выглядела невероятно. Без сомнений, даже преподаватели, работающие здесь годами, десятилетиями, не теряли очарованности, пусть со временем оно и приобретало другой характер.

Хлопки в ладоши раздавались каждый раз, когда очередной ученик присоединялся к столу, за которым ребята станут его второй семьёй на ближайшие годы.

В этом ритуале Лео участвовал каждый раз и искренне радовался пополнению их маленькой жёлтой семьи. Каждый барсучок будет тепло принят. И каждый, кто когда-то слышал, что пуффендуй самый слабый и бесполезный факультет, поймут, что в нём воспитывают трудолюбивых, верных и честных волшебников. В нём научат улаживать конфликты и дружить с другими факультетами, а ещё докажут, что хорошие коготочки могут больно поцарапать. В случае чего.

Когда последний ребёнок был определён на Когтевран и аплодисменты с криками стихли, табурет с распределяющей шляпой убрали. Директор школы Минерва Макгонагалл взяла слово.

— Каждый раз одно и то же, — лениво заговорил Джонни, альфа пятикурсник, сидящий по левую руку от Лео.

Омега с вопросом на него посмотрел.

— Говорили, что когда директором был Альбус Дамблдор, он был чудаковатым стариком и его речи были забавными.

— А ещё он не особо задумывался о безопасности студентов, — добавил Лео.

Те, кто из первых уст могли рассказать об этом, давно выпустились. И всё же они сумели передать события прошлых дней. Особенно родители Лео, которые учились во времена директорства Дамблдора. Некоторые эпизоды вспоминали откровенно с содроганием. А после заверяли, что правление Макгонагалл в школе сделало их жизнь более предсказуемой.

— Сейчас тоже не сказать, что безопасно в школе, — хмыкнул весело альфа, — но раньше, по крайней мере, было веселее с директором.

— А мы здесь не для веселья, — возразил Фредерик, сидя напротив них, — в этом году нам сдавать СОВ. И мы умрём, пока подготовимся.

— Удачи, мальчики, — улыбнулся обоим Лео, не завидуя.

Пятый курс действительно способен убить неподготовленного. Какое счастье, что до кошмара ему ещё целый год. Возвращая взгляд обратно на преподавательский стол, омега поймал взгляд сначала папы, а потом отца, и слегка махнул рукой обоим. Те ограничились едва заметным кивком головы. А то, что не улыбнулись — ничего. Гораздо важнее видеть ободрение и тепло в их глазах.

Этот год должен стать ещё лучше, чем предыдущий. Желательно без ссор и скандалов.