Часть 17 (2/2)

— Давай присядем, — предложил Барти. Сегодня он уже находился и настоялся — ноги отваливались, а с Лео успел об этом позабыть. Ненадолго. Тело, к сожалению, непросто обмануть. Но сев на кровать, он снова сгрёб барсучка в охапку, с удовольствием ощущая свежий, сладенький запах яблока, действующий на него весьма тонизирующе.

— Я, кстати, не просто так к тебе пришёл. У меня есть небольшой сюрприз. Даже два. И вкусный, и полезный будет. Может, даже удастся соединить.

— С твоим умением заинтриговать тебе точно стоило попасть в Слизерин. Похоже, Шляпе пора на покой, — тихо посмеялся Барти. А как прекратил, наклонился к ушку барсучка, такому мягкому, манящему, и ласково пожевал губами. Конечно же, малыш замер в его объятьях, лапки несдержанно сильно сжали его собственные руки. В тишине хорошо был слышен глубокий вдох.

— Забавно… Цисси тоже сегодня шляпу упоминала, — ответил Лео с небольшой паузой, — ты тоже считаешь, что мне больше идёт зелёный?

— Да. С годами он стал идти тебе гораздо больше. Но и жёлтый очень неплох. И теперь мне ясно, как ты сюда пробрался, — усмехнулся Барти и решил задать вопрос, от которого зависело многое. — Какие планы на лето?

Лео заметно дёрнулся. Тема лета для него была под запретом. Потому что он не хотел его. Впервые не хотел. А причина очень проста — Барти с ним больше не будет. Оставшиеся месяцы — это вся их возможность. Он выпустится, а Лео останется один.

Что тогда с ними будет? Как же их отношения?

Он не хотел обдумывать. И боялся заговорить об этом с альфой.

— Не знаю… — тихо, нехотя ответил Редтер.

— А если подумать? — настаивал Барти. В его голосе отчётливо слышалась улыбка, словно не трогала тема выпуска, а мгновением позже несколько туманно пояснил: — Скажем так, у меня есть несколько планов, но я должен понимать, что из них смогу воплотить. А для этого я хочу знать, что планируешь ты.

Крауч с нежностью наблюдал за пуффендуйцем, так и продолжая улыбаться, и совсем не торопил с ответом. Барсучок переступал через себя. Молчание затягивалось именно поэтому. Не нужно быть гением, чтобы понять, какие страхи сидели в омеге. Это так для них типично. Не говоря уж о юном, нежном возрасте. Какие только глупости не посещают голову.

— Я не хочу лето, — после затянувшегося молчания признался Лео, медленно сплетая своим пальцы с пальцами слизеринца, — мне будет одиноко без тебя. Я останусь один.

— А вот и нет, — Барти утешающе поцеловав барсучка в макушку. Ответ на вопрос «что ему делать?» был получен. — Летом я намерен взять тебя к нам на все каникулы.

— Что? — вопрос прозвучал громче остальных слов. Лео резко повернулся к нему, сел полубоком, чтобы видеть лицо, — ты серьёзно? Хочешь взять меня?

— Очень хочу, — промурлыкал альфа, — так что теперь возникает только один вопрос — мне стоит утруждаться и просить твоих отцов отпустить, или не тратить на них время и силы, и забрать тебя самому?

— Давай я сам попробую сначала.

— Как скажешь. Только обязательно дай ответ, чтобы я знал, что предпринять дальше.

На какое-то время наступило молчание. Барти продолжал ненавязчиво ласкать Лео. Свежий, сладкий аромат призывали взять больше, но не настолько, чтобы потерять контроль. Он мог позволить себе простые ласки. Например, гладить по рукам, по животику, целовать половину лица барсучка, что была к нему повернута. И тот позволял себя гладить, целовать, дыша неровно и периодически выдыхая. Вполне ожидаемая реакция, что устраивала их обоих.

Осталось немного. Барти был готов продолжать сидеть в засаде до тех пор, пока не сможет «напасть». Тогда он окутает Лео шлейфом взрослых ласк…

— Барти-и, — слегка протянул имя, на грани стона, и повернул голову так, что их губы на секунду встретились, — я сейчас растаю… А у меня ещё сюрприз для тебя есть.

— Ты ж мой сладкий. Давай, что там у тебя есть? — воодушевлённо улыбнулся Барти, на секунду клюнув губы, так соблазнительно маячившие перед ним.

— Я вижу, что ты очень устаешь. Сессия отнимает у тебя очень много сил. И мне больно видеть тебя измученным, — рука омеги потянулась к лицу слизеринца и погладила по щеке, — поэтому я решил, что тебе будет полезен массаж. Я не мастер, но помять спину, шею и плечи могу. Родители не жаловались. Ну и вкусненькое я принёс. Так что мы ещё перекусить сможем!

— Барсучок…

Барти был повержен. Сердце не просто сжалось от прилива сильной нежности, оно разорвалось в грудной клетке от любви к своему личному ходячему солнышку, свету, воздуху, без которого он жизни не видел. Перехватывая маленькую ладонь, альфа прижался к ней губами. Чем же он заслужил такого мальчика? Который единственный проявляет заботу и так сильно любит…

— Обожаю тебя, малыш.

Лео просиял от услышанных слов. Прежде чем окончательно отстраниться и забрать всё необходимое из своей сумки, что он спрятал под кровать, барсучок обнял своего змея за шею и коротко, но очень крепко, поцеловал в губы. Так, что при разрыве прозвучал громкий, смущающий звук.

— Раздевайся пока.

Барти снимал с себя верхнюю одежду, борясь с мыслью о том, что просьба раздеться от Лео прозвучала больше похожей на приказ. И ему это понравилось. Крауча не смущала идея отдать себя во власть. Даже если барсучок решит сесть на него сверху ради своего удобства — будет только рад.

— У меня есть два вида, — Лео появился в поле зрения, в руках держа бутылек, баночку и волшебную палочку. — Смотри, у меня есть масло. Отец любит его особенно сильно — цветочный аромат оставит на коже приятную дымку, оно идеально для расслабляющего анти-стресс массажа. А ещё есть жидкий крем на основе алоэ и мяты. Хорошо снимает напряжение и усталость. А ещё даёт приятный охлаждающий эффект.

— О, по последнему у меня ноги скучают постоянно, — одобрил Барти.

Однако сейчас хотелось просто расслабиться. Тем более, лапки его барсучка могут снять напряжение и без всякого крема.

— Но это я сам. Давай цветочное.

Прежде чем приступить, Лео засучил рукава и, за не имением лучшей позы, сел на Барти сверху, который разделся по пояс и сразу лёг на живот. Пока он растирал руки маслом, разогревая, не мог оторвать восхищённый взгляд от голой спины альфы. Она не была такой уж широкой, но за ней всё равно можно скрыться, как за каменной стеной. К ней можно прижаться. На ней можно проводить узоры, соединяя линию от одной родинки к другой. Лео и не знал, что у Барти их так много. Смазанный, указательный палец коснулся одной, чуть выше лопатки, и медленно повёл линию вниз — к родинке, что в центре позвоночника.

Альфа выдохнул с приоткрытым ртом, выгибаясь следом. Прикосновения взбудоражили. Он никогда и никому не подставлял своё тело. Руки Лео — единственные прикасались к нему вот так…

— Я и не думал, что твоя спина украшена родинками, — хихикнул барсучок, стараясь не зацикливать внимание на том, как сильно ему понравился голос Барти в момент сорвавшегося, короткого стона. Иначе в ход пойдёт воображение. — Мне кажется, можно даже что-нибудь нарисовать. Но я займусь этим позже. А пока…

«Договорил» Лео делом. Прикасаться к голой коже альфы — потрясающе. Смотреть, как он отзывается на его касания — это что-то невероятное.

Барти удовольствие разделял, даже приплюсовывал. Лапки барсучка творили настоящую магию облегчения с его спиной. Откуда-то начали появляться силы, тогда как ещё несколькими минутами ранее хотелось свалиться в кровать и провести в ней пару деньков, чтоб хоть немного восстановиться.

Лео, как и обещал, сделал полный комплект. Сначала спину, затем плечи, а на финал оставил шею. Лёгкий звон в ушах, что с самого утра присутствовал из-за долгой практики не совсем стандартных заклинаний, сошёл на нет. Барти не обращал на это недомогание внимание, но ощутил существенную разницу, когда оно исчезло. Стало так спокойно, тихо и приятно…

— Всё, — выдохнул в затылок Лео и прижался к нему лицом, — я закончил и дико устал.

— Ложись рядом со мной, отдохни, — посоветовал Барти, желая сейчас только одного — прижать к себе любимого массажиста и поцеловать мягкие лапки, пахнущие цветочным кремом. — Ты просто чудо. Я как будто выспался.

Барсучок довольно промычал, держа глаза закрытыми. Барти был так близко к нему, они буквально могли соприкасаться носами, чувствовать дыхание друг друга… поцеловаться при желании. Последняя мысль немножко взбудоражила и Лео приоткрыл один глаз.

— Ты знаешь очищающее заклинание? Мне бы от масла избавиться…

Один взмах палочкой — и кожа была очищена. А затем губы Барти накрыли руки омеги, купая во множестве поцелуев.

— У тебя чудесные лапки, Лео. Береги их.

Внутри пуффендуйца всё затрепетало, зазвенело, возвысилось и взорвалось удовольствием. Он чуть не запищал от того, как это сказал Барти, как расцеловал его руки, как горячо посмотрел!..

— А-ага. Я буду. Беречь. Они только для тебя.

— И я счастлив, — прошептал Барти, глядя на него с нежнейшей улыбкой.

Для всех он был наглым, нахальным, злостным вредителем, и только Лео знал мягкую сторону. Ту, что была предназначена только для него. И ни для кого больше.