2. Познакомится, и... (1/2)

Я человек, который очень любит сон и ценит его. Для меня поспать — это очень важная и обязательная вещь, хотя бы 8 часов. Но, как и ожидалось, сегодня ночью я не смог нормально поспать. Я и так прекрасно понимал, что сильно впечатлен нашим переездом, и не смогу так просто заснуть на новом месте. Но то, что я услышал из уст брата ночью, полностью настроило меня на лад долгих мыслей. Я не смог заснуть. Помню, как большую часть ночи лежал и смотрел на рыжеватые кудри моего старшего брата, смотрел и думал. Я не ожидал такого, то есть мы скрываемся? От кого-то очень опасного, кто может навредить семье? Одна эта мысль приводила в ужас, все-таки это очень страшно, когда есть вероятность, что тебе или твоей семье причинят боль. Я стал переживать за родителей и брата. Хотя Нахоя и мог за себя постоять, но мы не знаем насколько сильны они. Я до сих пор помню, какой голос был у брата, такой серьёзный и холодный, как будто он заранее к чему-то готовился, но под конец его голос стал немного взволнованный, в тот момент я смотрел на его губы, улыбку, они ничего не выражали, что очень серьезно. Ко мне пришла мысль, просто не выходить из дома и не открывать кому-то чужому. Тоже вариант. Но к сожалению, я сам себя слушать не стал, и сейчас сижу сонный на кухне, уже в форме, и мешаю свой теплый чай. Смотрю на Нахою, весь такой бодрый, казалось, все возмущения, что он вчера выговаривал насчёт нашего нового дома, улетучились. Кстати о нём, днём тут вполне мило, но жутко, особенно на втором, сегодня приедет грузовик с вещами. Приедет он вечером, всё-таки ехать очень долго. Нахоя-то спал, и сидит теперь, пьёт чай, улыбаясь шире чем обычно чему-то в телефоне. Но вот я лениво попиваю чай, потом смотрю в окно, на котором уже появились узоры. Правда, подойти к ним и рассмотреть я не могу, там очень холодно, а окна такие старые, что из всех щелей стремится прорваться холодный ветер. Ужас. Мама вообще сказала, что они в куртках спали, было холодно. Кстати о родителях, папа ищет новую работу с сегодняшнего дня, а мама будет пытаться привести это место в нормальный, домашний вид.

— Нахоя, доедай… — в кухню входит отец и смотрит на своих детей, — хватит в телефоне сидеть, давайте доедайте! До школы подброшу!

Нахоя устало закатывает глаза, убирает свой телефон и начинает доедать. Эх…папа пришёл, я не успел вручить порцию моего завтрака брату.

— Соя? Я не понял, ты ничего не съел ещё? — он смотрит на мою тарелку, бутерброды на месте, все. Он был удивлён, мда…я очень люблю батон, сверху колбасу, и всё это покрыть плавленым сыром, а потом в микроволновку. Для красоты и вкусноты. Но сейчас, я не притронулся к еде.

— Я не хочу… — тихо отвечаю я.

Нахоя оторвался от своего завтрака и посмотрел на меня.

— Ешь, — чуть ли не приказным тоном говорит он.

— Нет, — тихо отвечаю я, — не заставляйте, я и вправду не хочу есть, — голос был таким усталым и тихим, что я просто не хотел продолжать спорить, допив залпом чай, я встал со своего места, — я куртку с сапогами надену, и я готов.

С этими словами я быстро исчезаю со своего места, пока они ещё что-то не спросили.

— Что это с ним? — вслух сказал отец, — это…его любимое. Это что, какой-то своего рода детский стресс? — предположил он.

— Не знаю. Но не переживай, он просто не поел утром, ничего тут такого нет. Я тоже побежал… — Нахоя доел всё и, в последний раз посмотрев на нетронутую еду своего брата, решил взять с собой. Он попросил отца передать ему контейнер и положил все бутерброды туда. Если в школе нельзя будет их подогреть, то…к счастью Соя любит есть и холодную пищу.

На улице было очень холодно, особенно по утрам дубак. Настолько холодно, что все окна леденели разом, создавая на себе невиданные узоры, на которые любил смотреть невысокий омега, перед тем как поспать. Брат, который являлся директором этого места, знал, что его младший братик проспит всё на свете, если не заберёт его с собой. И сейчас, эта спящая красавица лежала на последней парте, около окна, и смотрела на эти узоры.

— Брр… холодно очень… — сонно говорит он и укутывается в теплую длинную кофту, которую пришлось снять со своих плеч и надеть её нормально. И как только он посильнее укутался в неё, то положил голову на парту, закрывая глаза и думая, что ещё рано, никто ещё минут 15 не придёт точно, и он поспит, но нет… дверь класса тихо открылась, и кто-то вошёл.

— Это похвально, что староста класса на месте уже, — послышался голос со стороны двери, и скрип закрывающейся двери, — Майки! Не спи! Холодно будет…

Майки не смотрит на этого человека, ибо лежит и смотрит на узоры. По голосу он давно понял, что это его зам, который начал подходить к нему.

— Майки… — недовольно пробубнил он и сел возле него, дотронувшись до волос парня он погладил их, — эй…

— Фу, ты духами сестры провонял, — сонно говорит омега и поворачивается лицом к другу, — и судя по тому, что она вчера счастливая пришла, свидание прошло успешно.

— Да, хорошо всё было. Только жутко холодно, но она такая энергичная была, что даже не успела замёрзнуть.

Майки улыбнулся, он был этому рад, хотя его лучший друг проводил с ним уже не так много времени, он всё равно был рад, что у них с сестрой всё хорошо. Эх…такая история была, Эмма никак не могла признаться, а Кен понимал, что она тоже ему нравится, но он этого никак не показывал. Но не важно, теперь-то они вместе.

— А ты почему так рано пришёл? — спросил Сано.

— Я с Эммой пришёл, чтобы тебя будить, но видимо за меня это сделал Шиничиро-сан.

— Не произноси его имени! — зашипел Сано, — такой сон мне испортил. И всё это из-за новеньких…

— Что? — не понял Кен.

Майки приподнялся и лениво потянулся, подняв руки вверх. А Кен за этим молча наблюдал и ждал ответа.

— К нам в город приехала семья, — рассказывает Майки, — да, я тоже в шоке, обычно от сюда уезжают. Но видимо, это семейка не знает, что тут творится, раз приехала сюда. Я про то, что год назад случилось…

— Ясно. И что, там есть дети? И ты сказал новенькие?

— Мда…их вроде двое, Шиничиро рассказал, но не думаю что они будут в одном классе. И короче, я как староста должен встретить его и показать школу.

— Ясно. Надеюсь им тут понравится, особенно тому кто в наш класс придёт, ровесник наш значит.

— Да понравится, главное, чтобы психом не был, а то у нас такие водятся уже в классе, эх… моя токийская свастика, — с улыбкой на лице сказал Майки, а зам его лишь улыбнулся.

Проходит время. И класс так и не наполнился, Майки лежал на плече друга и молча смотрел на мрачное небо, которое было видно даже сквозь эти узоры на окне.

— Кенчик… — тихо сказал Майки, зная, что сейчас друг будет его внимательно слушать, — я тоже ужасно бы хотел уехать отсюда, взять брата, сестру, дедушку… и уехать.

— А Изану?

— Пфф, пусть гниёт тут, ему и так тут очень нравится!

— Майки… ты до сих пор думаешь об этом? Год прошёл с тех событий, и слава богу… твой старший брат остался жив.

— Не напоминай… и так… стр…

В этот момент дверь открылась, Кен и Сано посмотрел на дверь. В дверном проёме показалась светлая макушка, объемная. На пороге стоял Нахоя, он рассматривал весь класс и остановился на двух парнях, которые сидели в конце класса.

— О, тоже омега! Круто! — вскочил Сано и с улыбкой на лице посмотрел на улыбчивого новенького, — новенький, да? Я Сано Манджиро, староста этого класса и глава нашей Токийской свастики! Добро пожаловать в неё!

Нахоя приподнял бровь, смотря на этого парня, который ростом бал наверно чуть ниже, чем он сам. Но он весёлый и милый, так ещё омега кажется.