Часть 6 (2/2)

— Да. Если не тронешь Сенджуро.

— Ммм, уверен? А если я захочу чего-то такого, чего не хочется тебе?

— У тебя одно желание — обратить меня в демона. Я готов к этому, и уже не страшусь.

— А если я захочу другого? — резко, не предупреждая, Аказа валит Кеджуро на землю, наваливаясь сверху. — Если я захочу, чтобы ты стонал подо мной? Если захочу тебя иметь, пока солнце не взойдёт над этим грешным миром? Что если свяжу тебя веревками, а в рот засуну кляп? Даже тогда ничего не скажешь?

— Просто поинтересуюсь, откуда у тебя столь извращеннная фантазия — проговаривает мечник, отводя взгляд в сторону. Голос слегка, но слышимо, дрожит. — Ты правда хочешь этого?

— Допустим, да — Аказа хищно облизывается, царапая своими когтями мускулистые руки.

Вместо ответа Кеджуро сглотнул, чуть приподнялся на локтях и… расстегнул верхнюю пуговицу формы. Аказа так и застыл в оцепенении. Что… Вот так просто? Без мольбы, без отговорок? Нет, конечно, Кёджуро не стал бы его умолять. Но чтобы, прям так?

Ренгоку тем временем успел расстегнуть всё пуговицы на юкате, и уже тянулся сбросить её с себя. Глубоко в его глазу, Луна уловил искорку страха, отчаяния. Столп просто выполнял приказ. Его… Аказы, Третьей Высшей Луны, приказ.

— Стой — Аказа схватил Кёджуро за плечи, не отводя своего взгляда от янтарного омута. — Надень… обратно…

— Что-то не так? — Кеджуро с искренним недоумением взглянул в глаза своему господину. Конечно, ему не хотелось делать этого. Это было жутко унизительно для него, как для мужчины, так и для потомственного столпа Пламени. Но если он не подчинится, Аказа может навредить Сенджуро. Плевать, что он тоже Ренгоку, пока он ещё был слаб. А Аказа ненавидел слабаков. Так же сильно, как Кёджуро ненавидел эту его черту.

— Всё не так. Что ты творишь?

— То, что ты пожелал.

— Я не желал этого — Аказа поднялся на ноги. — Больше не делай… так…

Да, может заняться этим с Ренгоку было бы увлекательно. Да, может быть круто. Но только с настоящим Ренгоку. Не с таким. Не с таким, который готов послушно исполнить любой приказ, пойти против своих принципов и убеждений. И все ради того ничтожного сопляка. Аказа проклинал себя за то, что вообще подобрал его в тот день. Он мог лишь разобраться с Шинджуро и вернуться к себе, предоставляя мальчишку судьбе. Мог, но не стал.

«Он брат Кёджуро». Аказа не понимал братской, и сестринской привязанности. Живой пример в качестве Даки с Гютаро, маячил у него перед глазами каждое собрание. Тот сопляк с серьгами Ханафуда… Он ни за что бы не справился, если бы не помощь его сестры. Черт, даже Руи, любимчик Музана, и тот попросил лишь право собирать из демонов семью.

Кёджуро застегнул последнюю пуговицу и глубоко вздохнул. Обошлось. Пока. Он точно не знает, шутил ли Аказа или говорил серьёзно. Но сейчас не время думать об этом. Приближается рассвет. Утреннее солнце уже брезжит из-за горных вершин.

— Я спать — непонятно зачем, говорит вслух Ренгоку.

— Спокойного дня — доносится ему вслед насмешливый голос. Аказа прыгает на крышу дома и исчезает из поля зрения.