Глава 11. Самое яркое солнце (2/2)
- Это похвально. Так, на сколько мне известно, то именно на музыкальное отделение берут после комиссии. Абитуриент должен уметь играть хотя бы на одном инструменте и у него должны быть хорошие вокальные данные.
- Это все в порядке, поёт он отлично и играет даже на двух инструментах.
- Хорошо. Теперь мне даже интересно, кто же этот ваш парень.
Чонин улыбнулся и прикрыл покрасневшие щёки руками, а профессор снова засмеялся.
- А что ещё нужно?
- Собеседование по поводу выбранной профессии, ещё...как же она называется, все время забываю...А! Музыкальная грамота, там студент должен ответить на вопрос по билету, верно проставить аккорды и тому подобное. Ну и конечно же спеть. Комиссия либо сама выбирает песню, либо студент исполняет свою.
- То есть, которую сам написал?
- Да. С песней, которую сам сочинил, у студента больше шансов поступить.
У Чонина в голове сразу все загудело. Все механизмы работали без устали и складывали в единое целое новый план.
- Профессор, спасибо вам! - Йен подскочил со стула и суматошно собрал свои вещи и так же быстро начал двигаться к выходу, оставляя за собой поклоны. - Большое спасибо!
- Вам бы ещё с самой комиссией поговорить. Так будет надёжнее.
- Хорошо, я поговорю! Спасибо!
- До свидания!
Чонин ещё раз поклонился и побежал по коридору в направлении в другое здание университета. Быстро проверив в интернете какие преподаватели входят в состав комиссии, он побежал к самому главному. Никакого страха или волнения он не испытывал. Он был полностью уверен в своих действиях.
Перед тем как зайти в кабинет к профессору, Йен поправил растрепавшиеся волосы и слегка помятую одежду. Вдохнув поглубже, парень постучал в дверь и услышал доброе ”Входите”. В кабинете рядом с столом стоял солидный мужчина и перебирал какие-то документы.
- Здравствуйте, профессор Кан, - с лёгкой улыбкой сказал Чонин и поклонился. - Меня зовут Ян Чонин, я бы хотел поговорить с вами.
Профессор был высоким худощавым мужчиной, лет пятидесяти на вид. Одет он был в клетчатый светлый костюм, на носу были модные тонкие очки, а на висках проглядывалась лёгкая седина. Мужчина был приятной внешности и сразу улыбнулся младшему.
- Здравствуйте, Ян Чонин, проходите, - Кан указал парню на стул перед собой и убрал лишние бумаги.
- Спасибо. Я бы хотел узнать у вас, какие экзамены нужно сдать, чтобы поступить на музыкальный факультет.
- Хотите поступить к нам? Любите музыку? - всё с той же улыбкой спросил старший.
- Нет, я уже учусь здесь, только на медицинском. Но мой друг хочет учиться здесь на музыкальном. Он очень любит музыку, играет на инструментах и хорошо поёт.
- Понятно. Что ж, чтобы поступить к нам на музыкальный, нужно иметь хорошие оценки после школы, так же вступительные экзамены нужно сдать с высокими баллами.
- А расскажете подробнее о вступительных? И когда начинается, набор?
- В конце февраля будет открыт набор, так что желательно документы подать уже сейчас. Вот список вступительных.
Кан достал из ящика лист бумаги и передал его Йену, а тот внимательно все прочитал и не нашёл ничего страшного. Все вполне проходимо.
- А какая система стипендий?
- Вы на стипендии, Ян Чонин?
- Да.
- Как вы на неё поступили?
- Ам...у меня был высокий балл при выпуске из школы и вступительные я хорошо сдал.
- Тут все тоже самое. Хорошие результаты всегда ключ к успеху.
- Так, хорошо. Я ещё знаю, что абитуриент может спеть песню, которую сам сочинил и это будет большим плюсом, так ведь?
- Да, это так. Ваш друг пишет песни?
- Да и хорошие. Он...попал в сложную жизненную ситуацию и его песни очень правдивые, но красивые.
- Хм, я бы хотел их прочитать. Это возможно?
Чонин задумался на пару минут. Хенджин говорил, что еще никому не показывал свои песни из страха, но Йен думал, что тот зря боится, ведь работы действительно хорошие.
- Я...думаю, что я могу их принести. Он много написал и мне кажется, что пора ими поделиться.
- Хорошо. В любом случае, вашему другу нужно ещё подать документы. Количество бюджетных мест ограничено, поэтому пускай поторопится.
- Хорошо, профессор, я ему передам, а песни я завтра принесу, - Чонин встал со стула и низко поклонился. - Спасибо вам большое!
- Приходите завтра. Вы заинтересовали меня своим талантливым другом.
Как только Чонин вышел из кабинета, то во всю силу побежал к выходу. По пути туда Йен хотел позвонить хену, но остановился и задумался. А что если сказать ему о том, что его приглашают на собеседование уже тогда, когда это будет на сто процентов подтверждено? Профессор наверняка очень хорошо оценит тексты Хвана, в этом младший даже не сомневался. Поэтому сперва решил молчать. Нужно только показать его лирику комиссии.
Чонин спокойным шагом вышел из универа, а у ворот его ждал тот, о ком он так много думал. Хенджин был одет в свою косуху, синие джинсы, красный свитер Йена, который уже носил и его красную шапку и чёрный шарф. Он слушал музыку в наушниках и смотрел себе под ноги, не замечая людей вокруг. От его вида Чонину сразу стало теплее. Губы сами растянулись в улыбке, а сердце начало биться быстрее. И так каждый раз. Как же это было приятно.
Младший подошёл к нему ближе и наклонил голову, чтобы заглянуть в глаза. Хван слегка испугался такой неожиданности, но быстро улыбнулся.
- Привет, лисенок, - сказал старший и снял наушники. - Много пятерок получил?
- Две, - с улыбкой ответил Йен.
- Молодец. Такими темпами с медалью закончишь универ.
- Только если ты будешь каждый день меня встречать, - с лёгкой ухмылкой сказал Чонин.
Хван мягко улыбнулся младшему и потянулся к его губам. Легонько поцеловав изогнутые уста, старший взял его за руку и повёл за собой.
- Я буду рад тебя встречать и провожать. Мне это нравится.
- То есть, ты не против ходить сюда каждое утро со мной? - Йен осторожно лавировал в этой теме, лишь бы не сболтнуть лишнего.
- Конечно. Как я могу отпустить тебя одного в этот холод? Идём, лисенок, пообедаем где-нибудь.
- А давай лучше сами приготовим? Что тебе нравится?
- Хм, ты правда хочешь готовить со мной?
- Да, хочу.
Хван улыбнулся, подумав о том, что Чонин сейчас выглядит лучше, чем утром или вчера. Ему стало спокойнее от этого. Потому что видеть как ему плохо было очень больно. Особенно больнее было от того, что сам Хенджин этому причина.
- Давай сделаем пасту.
- Отлично! Идём быстрее.
Парни вернулись домой из магазина и принялись готовить. Через час они вкусно пообедали пастой. Вкуснее было ещё и от того, что все сделали сами, вдвоём. Тихий и спокойный вечер. Хотя бы сейчас все хорошо. Хенджин старался как можно лучше отвлекать Йена от страшных мыслей и даже спрятал его чёрный скетчбук куда подальше. После обеда Йен сел за уроки, а Хенджин вышел на кухню со своей тетрадью, чтобы не мешать младшему. Закончив с заданиями, Чонин пригласил Хвана посмотреть фильм и пока последний выбирал кино, Йен быстро и незаметно положил его тетрадь к себе в рюкзак.
Утром Йен по прибытии в университет первым делом побежал в приёмную комиссию. Он уложил получше свои волнистые волосы и даже приоделся. На нем были темно синие джинсы, белая футболка под белой рубашкой и темно-бордовый пиджак, а на плече висела кожаная сумка, в которой лежала тетрадь Хенджина. С каждым шагом, приближающим его к кабинету, сердце разгонялось сильнее. Руки слегка дрожали, но на лице была улыбка. Помочь Хвану с его мечтой теперь было мечтой для Чонина.
Перед дверью в кабинет Йен выпрямился, встряхнул руки, чтобы не дрожали и уверенно постучал. Его пригласил все тот же добрый мужской голос.
- Здравствуйте, профессор Кан, можно? - тихо спросил младший.
- А, это вы. Доброе утро, проходите конечно.
Йен на цыпочках подошёл к стулу и тихонько сел на него, будто чего-то боялся. Но профессор был спокоен и улыбался парню.
- Вы должны были принести песни вашего друга, так ведь?
- Да, все так.
- Хорошо. Ну, давайте.
Кан протянул руку, а младший слегка замялся. Сейчас его уверенность немного пошатнулась, потому что все эти действия проходят за спиной Хвана. Но ему так хотелось помочь.
Йен осторожно передал ему тетрадь и снова вдохнул поглубже. Старший открыл тетрадь на первой странице и снова взглянул на Чонина, удивлённо подняв бровь.
- Это тоже песня? - спросил Кан и повернул к Йену его конспект о первой помощи.
- Ой! Нет, простите! - затараторил синеволосый и поспешил перевернуть страницы. - Просто раньше в этой тетради работал я, но потом отдал её другу, а он так и не вырвал конспект. Вот, отсюда начинаются песни.
- Ну, я с ним солидарен. Первую помощь всем полезно знать.
Йен улыбнулся, а старший принялся читать лирику. Около десяти минут он вчитывался в текст, а младший не мог успокоить свои руки и ноги. Все конечности дрожали и тряслись как от перепоя, а сердце навело панику в груди. Когда мужчина перевернул страницу на самую последнюю песню, то Чонин быстро прикрыл её рукой, от чего профессор слегка дернулся.
- Простите, профессор, просто друг говорил мне, что эта песня ещё не закончена.
- Понятно, - старший улыбнулся и закрыл тетрадь. - Тексты и правда очень хорошие. Ян Чонин, а как зовут вашего друга?
- Хенджин. То есть, Хван Хенджин.
- Что ж, у Хенджина большой талант, это правда. Я был бы рад, если бы у нас учился такой способный студент. Песни очень...как бы это сказать? В них много философии, но в то же время он описывает это очень просто, легко уловить смысл, хотя он довольно глубокий.
Младший улыбался шире с каждым словом. Радость переполняла его с головы до ног, так что даже уши покраснели и руки, наконец, перестали дрожать.
- Да, профессор, я тоже так думаю.
- Да. Хорошие песни. Немного жестокие в начале, с Хенджином что-то случилось?
- Ну, как вам сказать...У него в жизни произошло много всего и на текстах это отразилось.
- Понятно. Так, я бы хотел, чтобы Хенджин прошёл наше собеседование. У него большой потенциал.
- Правда!? - от радости Йен почти вскрикнул чему улыбнулся Кан.
- Да. Сейчас, подождите, - профессор полез в ящик и вытащил из него несколько буклетов и передал их младшему. - Тут описано устройство нашего кампуса, как проходит набор и так далее. Там же указана почта, куда нужно отправить резюме с документами. Пусть ваш друг его отправит, такой талант обязательно должен быть раскрыт как можно лучше.
- Так, хорошо, а что дальше?
- В течение дня придёт ответ на запрос с описанием того, куда и когда нужно явиться и к чему быть готовым. Если ваш друг пройдёт вступительные экзамены и собеседование, то его примут на обучение.
- А какова вероятность стипендии?
- Это будет известно после экзаменов.
- Понятно. Но если Хенджин представит одну из своих песен, то это же будет ему плюсом?
- Несомненно. Мне приглянулась одна из песен, про звезды.
- Да, она мне тоже очень нравится.
- Если он споёт её на комиссии, то уже заработает большой балл.
Чонин радовался только больше и не прекращал улыбаться. Просто все загорелось внутри ярким светом и жарким огнём. Кажется, на столько счастливым он уже давно не был.
- Тогда я скажу ему, чтобы подавал документы.
- Да, обязательно.
Прозвенел звонок не первое занятие и младший встрепенулся от резкого звука.
- Простите, профессор, мне пора бежать.
- Да, конечно. Заберите тетрадь и пускай Хенджин отправит документы, мы будем ждать.
- Спасибо! - повторял младший до тех пор, пока не скрылся за дверью.
Как на зло занятия сегодня были самими нудными и тянулись как жвачка. К обеду Чонина клонило в сон, но он взял себе энергетик, чтобы остаться в сознании. Сейчас слишком многое его волновало, и хорошее и плохое. Добавив к энергетику хлебцы и сырок, парень отправился на оставшиеся пары. Когда занятия закончились, он со всех ног побежал прочь из универа, зная, что на входе его ждёт Хван. Так и было. Хенджин спокойно ждал младшего, разглядывая полароид, который продолжал носить с собой. Чонин ярко улыбнулся и побежал быстрее, буквально напал на Хенджина и заключил его в крепкие объятия.
- Эй, привет, лисенок, - с удивленной улыбкой сказал Хван. - Все хорошо?
- Даже лучше, - ответил парень и потянулся за поцелуем. Пару раз нежно обняв пухлые губы Хенджина, Чонин отстранился и взял старшего за указательный палец левой руки.
- Правда? Что, получил сразу десять пятерок? Или выиграл олимпиаду?
- Нет, просто...сегодня я чувствую себя лучше и все благодаря тебе.
Хван шире улыбнулся. Ему было очень приятно слышать такие слова в свой адрес. Йен и правда выглядел лучше. Только старший ещё не знал, в чем же причина такого хорошего настроения.
- Раз так, идём и отметим это хорошим обедом.
- Давай лучше домой пойдём.
- Лисенок не упрямься. Снова о деньгах думаешь? - прищурившись спросил Хенджин.
- Нет, - ответил младший и отвел взгляд.
- Ладно. Но давай хотя бы мороженое купим. Хотя, какое мороженное? Ты же болеешь.
- Нет, мне уже лучше, правда.
- Точно?
- Да.
- Ну ладно. Но смотри у меня. Какое тебе нравится?
- А тебе?
- Мне всякое нравится. Только не шоколадное, не люблю его.
- Мне оно тоже не очень нравится. Давай, может, с солёной карамелью?
- Да, давай.
Парни зашли в магазин и купили ведёрко мороженного. По пути домой они болтали о любимых десертах, а Чонин помимо этого думал, как сообщить Хвану о собеседовании. Радость буквально через край лилась от мысли, что мечта Хенджина может сбыться. Или, хотя бы, начнёт сбываться.
Когда они вернулись в квартиру, то старший слегка вздрогнул, когда зашёл в тёплое помещение после холодной улицы. Все таки, на улице было холодно для кожанки и кед. Йен замечал это каждый раз, когда они выходили из дома и шли до остановки, когда гуляли вместе, когда возвращались домой.
- Хенджин, может ты лучше будешь надевать мою куртку? - осторожно и немного тихо спросил младший, глядя себе под ноги.
- Твою? Зачем?
- Ну...тебе же, наверное, холодно в твоей куртке, - продолжал Йен так же тихо и застенчиво.
Хенджин вздохнул, подошёл к парню и взял его за руки, а затем поцеловал в лоб, чтобы он поднял голову.
- Лисенок, все в порядке. Я привык.
- А давай ты привыкнешь к тёплой одежде? Мне так будет спокойнее.
- Но это твоя одежда.
- И что? Пусть будет твоей.
- Малыш, мне приятно, что ты волнуешься об этом, но все хорошо. Идем, поедим мороженое.
Хван достал ложки и усадил Йена рядом с собой. Несколько минут они кушали десерт, а затем младший снова обратился к Хвану.
- Хенджин, ты правда можешь брать мою одежду. Тебе холодно, я же вижу.
- Малыш, с тобой мне всегда тепло. Ты же солнышко, так что согреваешь меня.
- Раз так, то солнышко будет греть тебя ещё лучше, когда ты наденешь его куртку.
Старший мягко улыбнулся. Он ложкой почерпнул мороженое и отправил сладость младшему в рот, а затем сам потянулся к его губам. Быстро проникнув между его губ своим языком, Хван почувствовал сладко-соленое мороженое внутри. Такой обволакивающий холодок, за которым последовало тёплое соприкосновение двух языков, а они тут же переплелись в нежных и сладких движениях. По всей видимости, мороженным никто из них делиться не хотел, потому что поцелуй довольно быстро стал размашистым и хаотичным. Старший обводил каждый уголок в поисках десерта, а Йен будто нарочно его прятал, лишь бы Хенджин продолжал свои поиски. Чонин положил руки старшему на шею, нежно гладил и перешел на волосы, сминая их в руках, расчесывая и путая. Хван почти мурлыкал от таких касаний. Это распаляло его по новой. Он так же запустил левую руку в синие волосы Чонина и сжимал их. Он крепче прижал к себе Йена и сильнее втягивал его в поцелуй, посасывая чужой язык, который блуждал между его губ. Когда старший нашёл все сладкие частички, то влажно отпрянул, облизав изогнутые уста Йена, собирая остатки мороженного.
- Чувствуешь, как мне тепло? - с придыханием спросил Хенджин, пока Чонин пытался прийти в себя.
- Пусть будет ещё теплее. Хочу, чтобы тебе всегда было тепло.
Хван снова улыбнулся и рукой перебирал синие волосы Чонина, чтобы не лезли в глаза.
- Хорошо, лисенок. Если тебе будет так спокойнее, то я буду надевать твою куртку.
- И шапку.
- И шапку, - с лёгким смешком повторил старший.
Момент был очень спокойным, когда они доели мороженое и продолжали обниматься, сидя за столом. Йен разминал левую кисть Хвана, массировал и подметил, что его мышцы работают уже лучше. Чонин загибал чужие пальцы и подбирал слова, чтобы рассказать про собеседование.
- Эй, лисенок, достаточно уже. Спасибо.
- Не за что.
- Тебе много задали? Сидишь тут такой задумчивый. Будешь заниматься сейчас?
- А...да, наверное, - синеволосый продолжал будто в трансе находиться, думая обо всем.
- Хорошо. Тогда не буду тебе мешать, - сказал старший и, поцеловав парня в щеку, встал из за стола и убрал посуду. - Давай потом прогуляемся?
- Да, давай.
- Ты, кстати, не видел мою тетрадь? Идея в голову пришла, надо записать, а нигде не могу её найти.
Чонин сразу очнулся от своего забвения, чувствуя, как щёки покрываются розовым цветом. Сердце резко ускорилось, а дыхание на секунду остановилось. Пора.
- Хенджин, я могу тебя спросить? - несмело обратился он.
- Конечно, малыш, что ты хочешь узнать?
- Ам...у тебя...у тебя есть документы?
- Документы? - не понял старший и слегка нахмурился. - Какие документы?
- Паспорт и диплом из школы.
Хенджин все ещё не понимал, почему младший все это спрашивает и продолжал хмуриться.
- Ну...да, у меня есть документы. Только не с собой.
- А где?
- Лисенок, а почему ты спрашиваешь?
Чонин нервно сглотнул и подошёл к своему рюкзаку. Оттуда он вытащил буклеты, которые ему дал профессор Кан.
- Вот почему, - сказал Йен и передал буклеты Хвану.
Хенджин все ещё хмуро смотрел то на младшего, то на бумаги, которые взял из его рук. Он прочитал на первой странице название универа и факультет.
- И...что это?
- В СНУ есть факультет искусств, там есть музыкальное отделение. Туда можно поступить после школы, нужно лишь сдать вступительные экзамены. И мне кажется, нет, я уверен, что ты сможешь туда поступить.
- Йен, я же говорил, у меня нет денег, чтобы учиться в университете.
- Ты можешь получить стипендию.
- Это слишком малый шанс.
- Только не для тебя.
- Что? В каком смысле?
- Я поговорил с представителем комиссии и он сказал, что если студент представит свою песню на слушании, то получит большой балл.
Хван странно разглядывал буклеты. Будто не доверял. Такой слегка холодный и отстраненный взгляд. Йен это подметил, но не понял такой реакции.
- Хенджин, что скажешь?
- Это...я все равно не могу себе это позволить.
- Почему? Подать документы может кто угодно.
- Только не бездомный.
- Но ведь...ты уже не бездомный, - Чонин подошел к старшему ближе и взял за левую руку. Не палец, а всю ладонь накрыл своей. Тепло и нежно поглаживая шрамы, он смотрел ему в глаза и едва не светился от радости. Но Хенджин продолжал смотреть с холодом в глазах. - У тебя есть дом.
Хван опустил взгляд на их руки и перебирал мысли в голове. Ведь это правда. Это действительно так.
- Я...не знаю.
- К тому же, твоя песня про звездочку будет огромным плюсом.
- Не думаю, что серьёзная комиссия оценит сентиментальную лирику про старого друга.
- Но её уже оценили.
- Что?
Хенджин поднял глаза на младшего и нахмурился сильнее. В груди собрался неприятный ком, который застрял как сухой кашель. А Чонин продолжал улыбаться хену. Его глаза были очень красивы своим лисьим разрезом и почти сияли в эту минуту.
- Твои песни понравились комиссии.
- Что ты имеешь ввиду? Как им могли понравиться мои песни, если они их не читали?
- Читали.
- Что?
- Я показал твои песни...
- Что ты сделал?
Хван отпустил буклеты, так что они упали на пол. Его лицо приобрело холодное и резкое выражение. Кожа побледнела, губы дергались в непонятных движениях, а глаза будто наполнились тьмой, которую Чонин уже видел однажды. Когда он рассказал Хвану о первом сне, а тот ему не поверил.
- Я принёс твою тетрадь декану, а ему очень понравилось твоё творчество.
- Чонин, зачем ты это сделал? - словно прорычал старший чем напугал Йена и он содрогнулся всем телом.
Младший не понимал, что происходит. Он думал, что Хенджину понравится слышать, что его тексты высоко оценил опытный человек и он этому обрадуется. Но сейчас на лице Хвана не было ни малейшего намёка на радость или хотя бы взволнованность. Был лишь холод. И нарастающая злость.
- Я...я хотел помочь тебе поступить и поэтому отнёс твою тетрадь в доказательство твоего таланта.
- Зачем ты показал их другим людям Чонин!? - выкрикнул Хенджин и напугал младшего ещё сильнее.
Чонин отступил на шаг, будто громкий возглас парня напротив пошатнул его равновесие. Все тело дрожало, во рту пересохло, а в сердце словно вонзили ледяные иглы и казалось, что сейчас вся кровь застынет.
- Х-Хенджин...почему ты...кричишь? - тихо спросил Йен.
- Потому что ты сделал то, о чем тебя не просили! Зачем ты их показал? Зачем!?
- Я лишь хотел, чтобы у тебя была возможность поступить и...
- А ты мог сперва меня спросить? Ты хоть подумал, что я, может, и не хочу этого?
- Но я же...почему ты не хочешь, чтобы твои песни увидели другие?
- Это моя жизнь и я не хочу, чтобы о ней читали все подряд! Вся эта грязь это моё дело и других не касается!
- Но ты показал их мне.
- Потому что я тебе верил!
Чонин вздрогнул и от этого в глазах собралась влага. Верил. А сейчас разве нет?
- Верил?
- Да, я тебе верил и доверял! - Хван не переставал кричать, а его глаза становились темнее с каждым повышенным тоном, что вызывало в груди Йена удушение. - Но как мне тебе доверять, если ты готов рассказывать мои секреты всем подряд!?
- Я только хотел тебе помочь.
- В этот раз не получилось. Не получилось, твою мать! Как и все сто раз до этого!
По щеке младшего прокатилась слеза, а мешающее в груди удушение перешло на горло и завязало тугой узел без возможности хоть как-то вдохнуть.
- Х-Хенджин...
- Нет, Йен! Ты без спроса выставил напоказ мою жизнь. Тебя, блять, никто об этом не просил! От твоей помощи только хуже, додумайся уже до этого наконец!
- Н-но помогать нужно...
- Да кому нужна такая помощь, когда от неё только хуже!? Если не можешь понять, хорошо ли ты сделаешь, то лучше просто закрой глаза!
- Но это же твоя мечта.
- Со своими мечтами я сам разберусь и без помощи подростка!
Хван громко шикнул и резко развернулся от младшего. Он схватил свой рюкзак и куртку, надел кеды и быстро вышел из квартиры, оставив Йена в полной тишине. Ему показалось, что после такого низкого, громкого, пугающего голоса Хвана, весь остальной мир стал очень тихим. Он даже не слышал стука своего сердца. Было лишь эхо, которое врезалось в уши и рвало слух. Во всем теле образовалась невероятная тяжесть на пару с ледяным страхом. Дыхание клочьями выходило из лёгких. Всед за новыми слезами Йен почувствовал, что что-то холодное стекает по губам. Он прикоснулся к ним, а когда посмотрел на свою руку, то увидел на пальцах темно красную дорожку крови. Парень будто от тяжести опустился на пол, не чувствуя своих ног. На его рубашку падали капельки крови и слезы. Только сил плакать не было. Солёные ручейки просто стекали по холодным щекам. Даже вдохнуть было тяжело, словно что-то перекрыло пути. Дрожь пробивала все тело, а его глаза будто потеряли свет.
Все тем же холодным вечером Чонин шёл по улице непонятно куда. На его щеках замёрзли тоненькие слезинки, а на руках остались следы крови, которая хлынула из носа днем. Футболка и ворот рубашки были в маленьких бордовых капельках, даже на кулоне была капелька, но это его не волновало. Ни о чем другом он не думал, кроме Хенджина. Неужели это все? Так все и закончится? На искреннем желании помочь? Йену становилось холоднее и страшнее от этих мыслей. Стены собственной квартиры до сих пор отражали крики Хвана и он не смог их терпеть, надел куртку, шапку и вышел на улицу, взяв с собой тетрадь хена. Ноги вели его прямо, но неизвестно куда, вдоль по тротуару, который освещал тусклый свет фонарей. Оставаться дома было невозможно, спать было страшно. И к тому же одиноко. Даже заходить в свою комнату было уже непривычно, потому что в ней никого не было. А дорога на учёбу стала незнакомой. Будто только Хван её знал и поэтому провожал Йена в университет.
Чонин правда хотел помочь. Он всем хочет помочь. Всему миру. Разве это так плохо? Даже сейчас он этого хотел, поэтому дошёл до кафе Минхо, чтобы оставить там тетрадь для Хенджина, ведь она ему может понадобиться. Время уже приближалось к закрытию и в кафе остался только Минхо, который заканчивал наводить порядок в зале. Йен открыл дверь, а Ли, не разворачиваясь, поспешил сказать:
- Простите, но, боюсь, мы уже закрываемся. Могу предложить только... - старший развернулся к двери и округлил глаза от удивления но быстро улыбнулся. - О, привет, Йен. Ты чего так поздно? А где Хенджин?
- Я...не знаю, - с едва заметным всхлипом ответил младший.
- Эй, что случилось? - Минхо подошёл к Чонину и наклонил голову, чтобы посмотреть в глаза.
- Я...просто хотел помочь.
Минхо положил руки парню на плечи и повёл за собой. Он усадил его на стул за стойкой и тоже сел рядом.
- Так, давай сначала. Что случилось?
Чонин пару раз вдохнул, чтобы успокоиться и продолжал смотреть вниз, на тетрадь в своих руках.
- Ты знаешь, что Хенджин пишет песни?
- Да, знаю.
- Ты читал его песни?
- Нет, он мне не показывал. Вроде, он никому их не показывает.
- А мне он показал.
- О! Так это же здорово! И как, тебе понравились его песни?
- Очень, хен. Мне так понравилось. Он действительно хорошо пишет и это не только моё мнение. Хенджин мне рассказывал, что хотел бы поступить в университет и изучать музыку, а я увидел в этом возможность помочь ему. И...
- И что потом?
- Я отнес его тетрадь с песнями в приёмную комиссию моего универа и показал декану, а Хенджин...он разозлился из-за этого. Надо...надо было спросить его, почему я не подумал, что ему это может не понравиться? Но я просто...
- Ты просто хотел помочь, - закончил старший.
- Да.
Ли разглядывал младшего, как он с горечью вспоминает свою ошибку и как винит себя в этом. Это было так завораживающе. Наблюдать, как человек перед ним сыпется на осколки из-за другого. Интересно, второй тоже так себя чувствует?
Минхо положил руку на плечо Йену и тихонько гладил, пытаясь участливо себя вести.
- Ты так хотел ему помочь?
- Я всегда хочу ему помогать. Но...мне сегодня показалось, что я его не знаю. Он так разозлился, что я...я испугался. Он будто стал другим человеком.
- Но это все тот же Хенджин. Просто ты не видел его раньше таким.
- Был один раз когда он разозлился на меня. Но тогда...тогда мне было не так страшно.
- А сейчас ты его боишься?
Чонин на несколько секунд притих. Но затем отрицательно мотнул головой. Пусть на мгновение он испугался, но это просто было неожиданно.
- Нет. Нет, я не боюсь его.
- Ты его любишь?
- Больше, чем что либо в этом мире.
Эти слова заставили Минхо улыбнуться. Но только эта улыбка была чем-то странным. Скорее усмешкой. Он продолжал гладить Йена по спине и разглядывал его грустное и измученное лицо.
- Ну тогда все наладится. Он ведь тоже тебя любит.
- Я...я не знаю.
- В каком смысле?
- Он не говорил этого мне.
Младший сильнее сжал тетрадь в руках. Осознание этого пришло только сейчас. От этого стало холоднее. Будто в венах образовались кусочки льда и разносились по всему телу вместе с потоком.
- Да брось, конечно он тебя любит. Если бы не любил, то не показал бы свои песни.
- Думаешь, хен?
- Я уверен. Он никому не показывал, что пишет, даже Феликсу, а они ведь лучшие друзья. Значит, тебя он так любит, что доверил свои работы.
Йен улыбнулся на несколько секунд, но затем улыбка снова пропала.
- А я взял и выставил на показ все, что он открыл только мне. Какой же я идиот.
- Ты не идиот. Ты просто хотел ему помочь. Он поймёт это. Знаешь, у всех музыкантов слегка кривая крыша, поэтому они иногда ведут себя как дураки, так что уж прости Хенджину это.
Чонин усмехнулся. Хван действительно своеобразный. Гордый, упрямый, закрытый, немного вспыльчивый, но в то же время очень добрый. Чонин не мог не любить все эти качества в нем.
- Спасибо, хен, - сказал младший с новой улыбкой. - Можно я оставлю здесь эту тетрадь? Если Хенджин придёт, отдашь ему?
- А сам чего не отдашь?
- Не думаю, что он хочет меня сейчас видеть. Все равно, я поступил не очень хорошо. Я сомневался в этом, но все равно сделал.
- Ох, как же с вами, подростками, трудно, - произнес Ли после тяжкого вздоха. - Ладно, давай сюда.
- Спасибо, хен.
Ли встал со стула, прошёл за стойку и положил тетрадь за кофемашину. Он смотрел на обложку, а в голове закружилась одна навязчивая мысль, помимо той, которая подначивала открыть тетрадь и прочитать написанные в ней тексты. Но это он решил сделать попозже. Сейчас другое.
- Ладно, я пойду, хен. Спасибо ещё раз.
- Уже уходишь? Подожди, Йен, давай...давай чаю выпьем? Тебе полегчает. Заварю тебе один особенный чай.
- Чай...ну ладно. Чай это хорошо, а уж если особенный...
- Отлично! - Минхо продолжал странно улыбаться. Младший не замечал раньше такого выражения, но списал это на то, что плохо знает хена. - Сейчас все принесу.
- Я пойду пока умоюсь.
- Да, конечно, - крикнул Ли из кухни.
Чонин снял куртку и шапку и ушёл в уборную. В зеркале он заметил, что глаза немного покраснели, а под ними появились новые синяки. На одежде было немного крови и он старался прикрыть её пиджаком. Опустив взгляд на руки, он так же заметил на пальцах следы крови. Йен глубоко вдохнул и отмыл красные следы с рук, сполоснул лицо и поправил волосы, а затем вытер серебряный кулон от крови и спрятал под футболку. Он ещё немного посмотрел на свое отражение. Такое уставшее и пустое. Кажется, будто все живое, что было, пропало. Ушло вместе с Хенджином и находится неизвестно где, как и сам Хван. Только бы с ним все было хорошо. Это единственное, о чем думал Йен. Чонин достал свой телефон и открыл мессенджер с хеном. Он вдохнул поглубже и включил запись голосового сообщения.