Глава VI (Лиза): Вечер при энергосберегающей лампе (1/2)
Лиза возвращалась домой с особой медлительностью, пытаясь предугадать настроение Павла. Мысли о его хорошем расположении духа ускоряли шаг, однако тут же сменялись мраком, и шаги замедлялись. «Идти быть битым» или «идти бить» – совершенно разные понятия, от которых становится вдвойне печальнее, если твой удар не поставлен, а защитники способны предоставить свои услуги только после того, как ты испустишь последний вздох. Оставалось надеяться лишь на себя и верить в то, что сегодня страшные удары будут чуть ласковее и нежнее.
Почти все квартиры пятиэтажки давно предавались Морфею, и только непокорные перед сном деятели оставили нетронутыми источники света. Из окна второго этажа, сквозь застиранную занавеску, виднелось холодное свечение энергосберегающей лампы. «Что можно делать на кухне так поздно?» – подумала Лиза, вглядываясь в едва заметные лужи у подъезда. Подойдя к домофону, она набрала номер квартиры и принялась ждать того единственного слова, от интонации которого стал бы ясен исход дня. Противная мелодия, казалось, играла целую вечность, пока не сменилась тишиной и спокойным голосом:
– Алло?
– Паш, это я.
Он молча нажал на кнопку и повесил трубку – об этом свидетельствовал потухший экран домофона. Путь в двадцать восемь ступеней оказался для Лизы быстрым и незаметным, по сравнению с любыми минувшими днями.
– Вот ты где! – едва Лиза успела открыть дверь, как Павел схватил её за руку и подтянул к себе, заключив в крепкие объятия. – Ты чего так поздно, а?
– Собачница долго играла с собачками. – по–детски пролепетала Лиза, пытаясь вжаться в тёплую кофту мужа. – На улице такой холод, прям... собачий!
– Все у тебя сегодня собачье!
– Потому что люблю тебя.
Павел обратил её взгляд на себя:
– Ты прости меня, пожалуйста, что вспылил утром, не знаю что на меня нашло.
Лиза молча кивала в ответ. Она была готова согласиться под каждым словом мужа, ведь сейчас он абсолютно безопасен. Иногда ей казалось, будто Павла подменяют другим человеком, чей характер и темперамент противоречит тому, с кем ей довелось жить на протяжении четырёх лет. Спокойный, любящий и заботливый Павел вставал в сравнение со вспыльчивой и омерзительной подменой, лишенной моральных принципов.
Смешанные чувства томились в душе Лизы, бессмертная любовь переплеталась с идеей о самоубийстве, которое бы поставило точку во всём. Единственное, что отталкивало от этих мыслей – долг перед профессором. Умный и культурный человек с двумя высшими образованиями проснулся одним днём с грандиозными планами, загубившими последующую жизнь. Поначалу, стремительно развивающийся недуг оставался незаметным для студентов и коллег по работе. Однако позже лекции Сергея Глебовича приобрели своеобразный характер: профессор позволял внедрять в труды философов свои идеи, граничащие с полным абсурдом. Руководство вуза заинтересовалось многочисленными замечаниями о его профессиональной пригодности и произвело проверку.
– О чём ты задумалась? – Павел прижал к себе Лизу и нелепо зашагал вместе с ней на кухню. – Смотри, что я нам приготовил.
В самом центре небольшого стола на старой деревянной подставке стоял поцарапанный противень с жареной курицей и отварным картофелем, славно сдобренного укропом. Левее от главного блюда расположилась большая зелёная салатница с доверху нарезанными огурцами и помидорами под майонезным соусом.
– Паша, ну зачем ты на ночь столько наготовил! – приятно удивилась Лиза, присаживаясь на любезно отодвинутый мужем стул. – Мы же столько не съедим.
– Ничего страшного! – Павел достал из холодильника бутылку вина и сел напротив. – Ты так и не сказала, о чём думала.