Глава IV (Лиза): Парад планет на улице Блейлера 30 (2/2)
– И я о том же! Так она утром похлеще выдавала, говорит, банки с соком нельзя отличить ровным образом, как и шариковые ручки!
Он ухмыльнулся, добавив:
– Ты про нашу с Фирсовым тему для беседы спрашивала, так вот это вовсе не секрет.
– Так ли? – Лиза поставила на плиту чайник и приготовилась слушать.
– Между нами не может быть никаких секретов, ты и сама прекрасно это знаешь. – профессор прикрыл дверь в кухню. – А с ними, уши на макушке, наслушаются, мне потом расхлёбывать, лучше тише себя вести. Итак, тема следующая: вероятность парада планет на моей улице и точно в восемьдесят восьмой квартире!
Лиза не стала встревать в мысли Сергея Глебовича, ей и самой было интересно послушать их продолжение.
– Я, как человек с высшим образованием, как никто другой могу утверждать о том или ином процессе зарождении жизни. Да, существует множество теорий, но я больше склоняюсь к одной из них, а именно, к своей. На нашей планете не восемь миллиардов людей, а всего лишь около трёх миллионов.
– Но как же проблема перенаселения? – не сдержалась Лиза.
– Выдумка, не более. После смерти человек преобразовывает свою внешность и живет под другим началом. Все эти пляски на кладбищах и крокодильи слёзы – обычный спектакль, ведь каждый актёр знает, что никто не умер, но деньги же заплатили... Хочешь не хочешь, а поплакать нужно. Потом эта публика расходится восвояси и занимается своими делами, будто ничего и не было.
– Сергей Глебович...
– Не перебивай. Или, вот, например, скандинавский бог Один, всеотец! Но я не он, я – один… один борюсь со всей нечистью, что слоняется тут между стен каждый божий день. В связи с этим я задаюсь вопросом: может ли парад планет породить так называемый Рагнарёк – конец борьбы одного смертного человека с тысячами фальшивых лиц?
Чайник начал шипеть. Стрелка настенных часов щелчками перешла за единицу.
– Перова за дверью восемь шепчет, – пальцы профессора забарабанили по столу, – не признаёт Плутон, дура…
Тишина сменилась нарастающим свистом вскипевшей воды.
– Сергей Глебович, выпейте аминазин, – Лиза протянула к нему ладонь с таблеткой, – прошу вас.
Он приподнялся на табуретке и посмотрел на Лизу так, словно ребёнок, у которого хулиганы норовят отнять конфету:
– А как же Фирсов?
– Мы ему ничего не скажем. Я не сильна в этих вопросах, но и перетруждать вас мне тоже не хочется. Прошу вас, выпейте.
Профессор молча кивнул и запрокинул голову, запив лекарство остывшем утренним чаем. Он вытер подбородок и особенно спокойно улыбнулся:
– Ничего не скажем!
Лиза повернула рукоятку плиты и погрузила кухню в затишье, ещё секунду назад не представляющегося из–за пронзительного свиста. Теперь ей самой стало гораздо спокойнее, через пару часов от Перовой не останется ничего, действие таблеток вернёт профессора из Вселенной Абсурда в Млечный Путь. Домой, на родную улицу. Нет планет, нет актёров, нет боли – лишь разогретые макароны и кружка вкусного, но холодного чая...