Война войной, а кушать по расписанию (1/2)
Приехав домой, Юнги не спеша вышел из машины и пошёл в дом. Поднявшись на нужный этаж, он позвонил в дверь. С ухмылкой стал ждать, когда её откроют.
Чимин сидел в ванной и пытался скрыть свои красные глаза. На душе скребли кошки, и зарождался червячок обиды. Что произошло такого, чтобы Мин резко поменял свое решение так кардинально?
Из коридора послышалась трель дверного звонка. Пак был уверен, что это пришёл тот придурок, чтобы добить бедного омегу ещё одной порцией унижения. Видеть соседа не хотелось. Слишком обидно, поэтому омега притворился, что дома никого нет. Но настойчивый незваный гость всё звонил. Делать нечего — надо открывать. Шмыгнув носом, он прошёл к двери и, открыв её, взглянул на альфу.
— Что тебе надо? Хочешь добить? Придурок, вали отсюда, — подавленно высказался парень, будто из него все соки высосали. Не желая ничего слушать, Чим закрыл дверь перед носом альфы и опустился по железной поверхности на пол, сдерживая новый поток слез.
Мужчина лишь посмеялся с действий омеги, смотря на закрытую дверь, а после сказал:
— Завтра я приду забирать у тебя квартиру, а после и дом твоих родителей, платить вам всё равно не чем, так что открой дверь в уже мой дом, — грозный и холодный голос донёсся до дрожащего блондина.
От слов альфы омега крупно вздрогнул, и слезы всё-таки не получилось сдержать. Солёная вода обжигала и раздражала кожу щёк парня. Сердце в груди болезненно сжалось, не позволяя нормально вдохнуть. Почему он так поступает? За что? Это он так благодарит за ночь? Почему так больно?
Размазав по лицу слезы, парень попытался встать на трясущиеся ноги, но с первого раза это сделать не получилось. Открыв дверь и не смотря на Мина, Чимин пошёл в комнату собирать вещи. Надо думать, что делать дальше, но в голове абсолютно пусто, все попытки подумать оборачивались прахом, ибо все мысли были в кашу.
Мужчина наблюдал за действиями омеги и мысленно дал себе в нос. Дабы как-нибудь избавиться от чувства вины перед Паком, он тихо подошёл сзади к блондину, нежно обнял его за талию и поцеловал в щёчку. Тело в сильных руках сильно вздрогнуло.
— Прости, — прошептал на ухо Мин. — Ты молодец! Я даже готов простить тебе ещё два миллиона, — он со счастливой улыбкой ещё крепче обнял омегу. — Даже режиссёру понравилась такая самодеятельность. Он говорит, что твои настоящие эмоции затмили его актёров. Прости, что пришлось так тебя напугать, но если бы ты узнал, что это съёмки фильма, то ты бы не так реагировал и был слишком замкнут в себе. И еще… Ты не уволен, твой босс знал, что это для фильма, — также шёпотом объяснял всю ситуацию брюнет, дыша в затылок парню.
Слушая все это, Чимин впал в ступор. То есть, все его режущие сердце слова были ложью? Тупым сценарием? Пак и не знал, что и думать. Радоваться или истерить? Сил на какие-либо эмоции просто не осталось. Все что он сейчас может — шокированно переварить всю информацию, повиснув в руках Юна.
— Тебя теперь приглашают на следующие съёмки, — счастливо воскликнул альфа. Повернув к себе лицом шокированного парня, стёр дорожки слез и мягко коснулся пухлых губ своими, задерживаясь подольше, дабы насладиться мягкостью и упругостью манящих губ.
Пак ещё больше обомлел от внезапного поцелуя. Он стоял неподвижно, позволяя прикасаться к губам, но не отвечая.
— Ты молодец! Лю-би-мый, — сейчас лицо Мина было очень счастливым и добрым, а после поцелуя он ещё и покраснел.
На лице омеги выступил слабый румянец, но он оттолкнул Мина от себя, не позволяя увидеть краску на щеках. Отводя взгляд в сторону, он отвернулся к шкафу, что был открыт нараспашку.
— Всë равно придурок, — прошептал себе под нос, все ещё обиженный. — Не прикасайся ко мне, нас с тобой связывает только мой долг и всё, — пытается быть как можно безразличнее, но в глазах альфы он выглядит как злой хомячок.
— Не прикасайся, не подходи, — передразнивает мужчина и добавляет, — а вдруг я влюбился в тебя? Не понарошку, а по-настоящему?
Он снова обнял Чимина и улыбнулся, положив голову на плечо парня.
— Мммм, какой мягкий и тёплый у меня омега, — посмеялся тот, опаляя горячим дыханием открытую шею.
— За два дня? Что же тебе могло во мне понравиться за такое короткое время? — недоверчиво спросил Пак.
— Ну если ты, конечно, не хочешь, что бы долг был прощён, то не надо, — добавляет серьёзным голосом альфа, скрывая хитрую улыбку от глаз младшего.
— Это сейчас был типа шантаж? «Либо будь моим парнем, либо будь добр оплатить всю сумму», так? — возмутился Пак, чувствуя себя продажным. Подумать только — его хотят купить. Немыслимо.
— Ну, что-то типа того, — посмеялся брюнет. — Да и кто знает, что у меня в голове, может быть сейчас это часть моего коварного плана, а может я говорю правду.