Part 24 (2/2)

— Успокойся, кроль, ты своим грозным взглядом привлекаешь внимание, — шепчет в ухо Ким, смотря на сидящую напротив старушку, которая то и делает, что косится то на одного, то на второго.

— Я не специально. Но мне кажется, будто все догадываются.

— Это вряд ли, — Тэхён дёргает плечом и отстраняется от Гука, поправляя пиджак. — Ты вообще выглядишь как мой босс, — играя бровями, Ким ловит взгляд младшего и кивает в подтверждение своих слов.

Проехав до конечной, Тэхён жестом показывает Чонгуку пройти вглубь вагона, теряясь среди людей, которые спешат на выход. Станция полуразваленная и грязная. Здесь никто не удосуживается проверить, не остался ли кто в вагоне, поэтому они спокойно уезжают в депо, слушая шум поезда и наблюдая за периодически мигающим светом.

Поезд останавливается, и Тэхён тут же выходит, кивая Гуку не отставать. Место выглядит, будто его забросили несколько лет назад и сюда давно не ступала нога человека. С потолка капает вода, создавая напряжённую атмосферу, ветер гуляет по просторам и завывает в трубах, лампочки мерцают, погружая и без того неприглядное место в ещё более отталкивающее. Тэхёну кажется, будто он даже слышит писк крыс.

— Здесь сильное эхо, — тихо говорит Ким и в подтверждении этого его голос разносится вдаль станции. — Не метушись и просто будь рядом, — подмигивая, он уходит вперёд, доставая из-под пиджака пистолет и проверяя магазин.

Бесконечные повороты и множество разных лестниц — и они на месте. Выход на подземную пустующую парковку. В ней ни одной машины и Чонгук слабо представляет, как здесь можно затеряться и остаться незамеченным. Спасают только бетонные колонны и полутьма.

Сверху слышится визг шин и свист от резкого торможения. Тэхён оборачивается и прикладывает палец к губам, кивая идти следом.

Зайдя в самый тёмный угол парковки, Тэхён показывает Гуку стать за следующей колонной, а сам стоит ближе к главному выходу. Чонгук торопливо достаёт свой пистолет, тут же снимая с предохранителя.

Шум затихает и холодное помещение, окутанное мраком и бетоном, вновь погружается в тишину — только ветер в вентиляции и капанье воды.

Тэхён старается дышать через раз, чтобы не пропустить ни единого изменения в звуках окружающей среды. Кидая короткие взгляда на Чонгука, который играет желваками и крепко держит пистолет, Ким мысленно посылает ему коробки успокоительного, прося выпить.

На лестнице отдалённо слышится шум приближающихся шагов. Тэхён замирает и прислушивается. Голосов, кажется, двое.

— …а потом мы тихонечко заметём следы и никто ни о чём не узнает, — слышится отчётливей первый голос. Через секунду Тэхён видит ноги, а ещё через одну уже обоих парней, вальяжно спускающихся, как к себе домой.

— Ты не забудь перед этим всю дурь спрятать.

— А ты из своей головы её вытруси. Чтобы не было как в прошлый раз, — он смеётся и эхо разносит всё так отчётливо, будто Тэхён стоит совсем рядом.

— Я всего раз облажался, — обижено говорит второй.

— Мне хватило. Меня чуть не посадили, придурок, — толкая напарника в плечо, он тут же смягчает голос и продолжает: — Ладно, проехали. Ты принёс на пробу?

— Обижаешь, — довольно тянет тот и достаёт из внутреннего кармана джинсовки пакетик белого порошка. — Сперва деньги, потом дурь, — он трёт большим пальцем указательный, имитируя купюры, и отстраняет руку с наркотой дальше, не давая забрать.

— Не доверяешь?

— Я доверяю только себе, Ли Дон Су.

— Ладно, — тот хлопает себя по карманам. — Забыл, — растерянно смотря на напарника, Дон Су разводит руками.

Тэхён мысленно закатывает глаза. Какой-то цирк, в котором они с Чонгуком должны принимать участие. Поскорее бы всё это закончить.

Убить нужно только одного. Его имя было указано, и им очень повезло, что второй назвал имя своего «друга» — теперь Тэхён точно знает, кого нужно прикончить.

Не успевает Ким расслабиться и опустить плечи, как тот самый Дон Су достаёт пистолет и тут же стреляет напарнику прямо в лоб — тот валится на пол, а изо лба сочится кровь, стекая к виску и прячась в волосах, расползаясь густо-алой паутиной вокруг головы несчастного. Шум пронзает ухо и Тэхён едва дёргается, боковым зрением смотря на Гука — тот очень сосредоточен и напряжён.

Дон Су довольно поджимает губы, наигранно-печально вздыхает и прячет пистолет обратно за ремень на пояснице, садясь на корточки перед мёртвым парнем. Тянет руку, проводя тыльной стороной ладони по чистой, не испачканной в крови щеке и почти любовно улыбается, наклоняя голову вбок.

— Эх, Минджэ, ты такой недоверчивый, — забирая пакетик, упавший рядом, он прячет его в карман джинсов и встаёт, поправляя волосы.

Тэхён ждёт, пока тот отвернётся и зашагает прочь, затем наводит пистолет и щурится.

Раздаётся выстрел и Тэхён вздрагивает, потому что он не стрелял. Резко поворачиваясь к Чонгуку, он слышит противный, удушающий смех. Гук валится на пол, из его ноги, чуть выше колена, сочится кровь, расползаясь по серым брюкам быстрее, чем лавина поглощает деревья. Тэхён пару секунд смотрит на это, пытаясь подавит вой от ужаса, затем поворачивается к Дон Су, который начинает театрально хлопать — в его руках нет пистолета. Стрелял не он.

Тэхён шагает быстро и уверенно, сжимая пистолет в руке так крепко, что костяшки белеют, а пальцы покалывает от недостатка кровообращения. Ли скрещивает руки на груди и становится в позу владыки Вселенной.

— Убьёшь меня, и ему конец, — кивая на Чонгука. Тот корчится от боли, но молчит, не проронив и звука — только пот сбегает по вискам, а губы приобрели цвет свеженапечатанной бумаги.

Тэхён скрипит зубами, готовясь стереть их в порошок, а заодно — и половину населения с лица Земли. Ему тошно от того, что теперь у него есть слабое место. Место, которое все знают и на которое все пытаются надавить. И это место — Чонгук.

— Как забавно, — улыбается. — Тебе нужно убить меня, но если ты сделаешь это, то мои люди убьют твоего Чонгука, — и смеётся.

Ким готов не просто выстрелить ему в голову. Он готов выстрелить в каждый палец, размозжить коленные чашечки, просверлить дыру в каждом миллиметре его худощавого тела. Чтобы тот корчился от боли, умоляя о пощаде, но не дать её ему. Оставить дохнуть, как подвальную крысу — гнить в собственном соку, задыхаясь от зловония собственного разложения.

Эти мысли так чётко ударяют в голову и так просятся быть исполненными, что это читается у Тэхёна в глазах. И Дон Су читает — его улыбка сползает с лица, взгляд наполняется едва уловимой тревогой, а руки опускаются вдоль тела. Он словно видит всё, что происходит у Тэхёна в голове, будто уже проживает свою участь. У Кима на лице — ярость и агония гнева с подступающей истерикой.

Там, позади него, в нескольких метрах, Чонгук корчится, изнывает от боли, которую причинил кто-то из шайки этого ублюдка. Тэхён взрывается, забывая несколько раз подумать, и стреляет.

Выстрел звучит так громко, что с потолка сыпется побелка, а несколько ламп гаснут. Дон Су застывает со странным, перепуганным выражением лица — в его лбу, точно как у его напарника, красуется выемка от застрявшей пули, из которой струйкой бежит кровь, стекая по носу, губам, подбородку и прячась где-то у шеи. Тело валится на бетонный пол, пачкая его кровью.

Комок застревает в горле, потому что Тэхён понимает — звук был такой громкий, потому что стрелял не только он.

Повернувшись к Чонгуку, Ким срывается с места и подбегает к младшему, который изо всех сил пытается прижимать ладонь к простреленной ноге. Сев рядом, пачкая колени в кровь, Тэхён снимает пиджак, отрывает рукав и обвязывает ногу младшего, продолжая придавливать рану рукой.

— Пуля вышла? — спрашивает Ким, подвигая Гука ближе к себе и укладывая его голову себе на грудь. Второй выстрел был либо запугивающим, либо мимо.

— Нет, — полушёпотом. — Прости…

— Заткнись. Тебе не за что извинятся, ясно? — Тэхён ищет телефон в кармане и дрожащей рукой набирает Богома. — Чонгук ранен, приезжай как можно скорее, — услышав короткое «скоро буду», Ким кладёт трубку и крепче обнимает Чонгука.

— Я амулет неудачи, — Чонгук пытается улыбнутся, но его губы кривятся и превращают улыбку в болезненный оскал.

— Ты мешок с неуместными шутками, понял?

— Так что, расскажешь, о чём мечтаешь? — Чонгук прикрывает глаза и кладёт ладонь поверх ладони Тэхёна, которая всё так же крепко прижимает ткань на ране.

— Расскажу, когда пулю из твоей ляжки достанут, кроль. Или ты помирать собрался? — Ким легонько встряхивает его и заглядывает в глаза.

— Нет, но кто-то решил это за меня.

— Решаю здесь только я. И сейчас я мечтаю, чтобы ты перестал нести эту хуету.

— Ладно. Я побуду твоей зубной феей и исполню это желание.

— Спасибо, очень мило.

Теперь Чонгук улыбается. Умиротворённо и спокойно, продолжая держать Тэхёна за руку.

— Как выберемся из больницы, я надеру тебе зад.

— Звучит заманчиво.

— Точно, я совсем забыл, что тебя таким не напугать.

Гук тихо хмыкает.

— Не смейся. Ты будешь умолять меня и плакать.

— Я весь дрожу.

— У тебя жар.

— Я люблю тебя, Тэхён.

Старший замирает. Гулко сглатывает и шумно втягивает носом запах чонгуковых волос на макушке, прикрывая глаза.

— Ну ты и…

— Кто? — голос Гука стихает.

— Жизнь моя.

Чонгук удовлетворённо улыбается, обмякая в объятьях Тэхёна.